"Месть за разбитое сердце"

Темперанс не спалось. На часах было 4:47. Она ворочалась в кровати, пытаясь принять удобное положение для своего тела, но провозившись, еще минут 15 девушка поняла, что заснуть сегодня она, скорее всего, уже не сможет. Из головы никак не выходили мысли о бывшем напарнике — Силли Буте. Пару дней назад девушка узнала, что агент больше не работает в бюро. Темп, почему-то именно сейчас, захотелось его увидеть, услышать такой, до боли знакомы голос, почувствовать родное, успокаивающее тепло напарника. Она срочно нуждалась в нем, в его защите, больше душевной, чем физической. Ведь после разрыва сотрудничества с ФБР она больше не выезжала на места преступлений, не помогала в проведении допроса, а работала целый день в лаборатории, то исследуя многовековые останки фараонов или ацтеков или составляя отчеты. Поэтому оберегать ее было не от кого. Брен знала, что мужчина ушел из ФБР именно из-за нее, а точнее из- за ее поцелуя с Джаредом. Но Темп не хотела этого признавать, или боялась, пробуя найти любые оправдания его уходу. И доводы Анжелы ее не убеждали. „Может ему надоела эта работа, и он захотел сменить обстановку? Ну, или Бута перевели в другой отдел бюро“, — думала антрополог. Ее мозг генерировал идеи одну за другой, но ничего вразумительного Бреннан так и не придумала, так как девушка знала, что служба в бюро для Бута — это его жизнь, и он никогда бы не смог оставить работу, не имея на то особых причин. Внезапно мысли антрополога ушли в совсем другую сторону, для нее немного неожиданную, но предсказуемую. Только в объятиях Силли она чувствовала себя в безопасности, спокойствие медленными волнами разливалось по ее телу и она могла забыть обо всем. И от одной такой крохотной мысли о Буте, ей становилось уютно и тепло. Она сидела посередине кровати, с ног до головы укутанная вязанным одеялом. Мечты о напарнике становились все реальнее и реальнее. Ей хотелось почувствовать его прерывистое дыхание над ухом, его руки, такие нежные и сильные, которые, прижимают ее к его широкому и такому горячему телу, когда он в очередной раз спасал ее. Подсознание извлекало из памяти образы: мелькало лицо бывшего напарника, его улыбка, глаза, жесты, ей показалось, что в ее спальне витает его запах, хотя в ее квартире он уже давно не был… „Теперь все кончено, и всего этого больше у меня не будет и я сама все разрушила“. От таких мыслей, захотелось заплакать, но сильная Бреннан не позволяла себе этого сделать. Возможно, будь она другой, она бы сожалела, хотела вернуться назад и все исправить, но она понимала, что этого не будет, никогда, она не сожалела, вернее, запрещала себе это делать. Антрополог тряхнула головой, отгоняя от себя усталость и грустные мысли, и всунув ноги в мягкие домашние тапочки, вышла из спальни и направилась в сторону кухни. Ей надо было успокоиться, для этого она решила выпить бокал красного вина, который помог бы немного отвлечься и расслабиться. Так раз за разом антрополог выпила почти целую бутылку Шато Лато 1983 года. Сидя на подоконнике и мирно потягивая вино, она стала хорошо себя чувствовать, но раздумья о Буте никуда не исчезли, а даже наоборот стали еще ярче и отчетливее. Воспоминания одолели мозг Брен и она не могла сопротивляться им. В затуманенном алкоголем сознании снова всплыл отрывок дня, который девушка предпочла бы забыть, а лучше бы, чтобы его вообще не было.

Flashback.

Неделю назад. Брен уже вернулась из своего, если так можно сказать укрытия, в кабинет. Ей посчастливилось не встретить по пути агента Перроту, чему она была несказанно рада. Она удобно устроилась в кресле и продолжила работу, так поспешно оставленную из-за внезапного прихода Пейтон. Но не прошло и десяти минут, как в кабинет антрополога ворвалась разъяренная Анжела. По ее лицу невозможно было понять, что она сейчас чувствует. Злость? Радость? Негодование? Или страх? Все было смешано вместе и в скором времени грозилось выплеснуться на беззащитную, в таких сложных ситуациях, Темперанс. — Ну что, добилась своего? — художница устремила свой взгляд на подругу, которого та немного испугалась. - Анж, ты можешь спокойно и внятно объяснить, в чем дело? Чего я добилась-то? — искренне не понимая, что такого она сделала, от чего Монтенегро просто вышла из себя. — Ах, ты не понимаешь! — девушка выдержала паузу. — Ну тогда я тебе сейчас поясню. Агент Бут уволился из ФБР. На первые два слова она акцентировала особое внимание. — Что? — от услышанного Брен просто впала в непонятный ступор. В ее голове снова и снова проносилась фраза, сказанная Анжелой: „Агент Бут уволился из ФБР“. Как? Как он мог уйти?». Внутри себя она просто не могла поверить, но снаружи она осталась таким же рациональным доктором судебной антропологии, которая никогда не показывала свои чувства окружающим, кроме Анжелы и напарника, теперь уже бывшего. Она им доверяла, знала, что они поймут ее и поддержат в любой ситуации. Вспомнив об Монтенегро, она посмотрела в сторону подруги, которая подозрительно долгое время молчала. Художница сидела на краешке дивана и тоже смотрела на Темперанс. Она уже немного остыла и была готова к дальнейшему разговору в более спокойном тоне. — Ты понимаешь, что это значит? — вопросительно посмотрела на нее художница. — Могу предположить, что у Бута появилось более интересное предложение по работе, или… Она не успела договорить, как Анжела ее перебила: — Брен! Не притворяйся, что не догадываешься, пожалуйста, не закрывайся от меня… — художница в мольбе свела брови. — Он ушел из-за тебя. — Но почему? — Темперанс напряглась. — Между нами ничего нет и… ты же знаешь, агент Перрота… Она не договорила, к горлу предательски подступил горький ком и она крепко сжала губы, чтобы не заплакать от нахлынувших воспоминаний о том злополучном утре. — Милая, — подруга подошла к Бреннан. — Вы оба сделали ошибки, которые можно было исправить, просто надо было поговорить. Последние слова должны были убедить антрополога сдаться, но вместо этого, она еще больше закрылась, после чего с ней бесполезно было продолжать разговор. — Бут сделал свой выбор. — Отчеканила она. — Мне хотелось ему верить, о том всем, что он мне рассказывал, и я даже, почти поверила, но это все неправда! Ты понимаешь? — она подняла на подругу полные боли глаза. Художница только кивнула, она прекрасно понимала, что Бреннан завладела обида, она не может простить человека, который ей изменил, она ему отомстила, как это делают подростки — повела себя неразумно, но советовать, что-либо, было бессмысленно. Здесь нужно было время, но эти двое, не давали себе шанса на счастье, счастье быть вместе. — Прости его! — сказала Анжела и обняла Темперанс. — Поверь, я права и тебе это нужно. — Нет. — Вздохнула антрополог. — Мне никто не нужен, мне и одной хорошо. Художница не стала продолжать разговор, она только крепче обняла эту умную, но такую уязвимую большую девочку, совершенно не разбирающуюся во взрослых играх. Так они просидели несколько минут. Бреннан прикрыла глаза, чтобы не расплакаться, а Анжела решила подождать, ведь только время, могло помочь разобраться со всей этой ситуацией, и спешить тут было нельзя. Ее подруга не выдерживала эмоциональных перегрузок, и если возникала угроза таковых, тут же заказывала билеты в самые дальние уголки мира. — Спасибо, Анж, но мне нужно работать. — Прошептала, отстранившись, антрополог. -Мне тоже, но мы обязательно что-нибудь придумаем. — Подмигнула художница, чтобы хоть как-то развеселить ее.

Конец Flashback.

С тех пор, как Бреннан узнала об увольнении Бута, ее жизнь в корне изменилась. У нее по-прежнему была любимая работа, но не судебным антропологом, а в лаборатории с древними останками. И если раньше, это ее привлекало, то сейчас, казалось скучноватым. Тогда она сердилась на напарника, если он влетал в ее кабинет и отвлекал от исследования ископаемых и мумий. Или делала вид? Никто больше не приходил к антропологу домой с двумя баночками пива, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Никто не тащил Бреннан пообедать в Royal Dinner, а самое главное никто не называл ее Кости, так как это делал ее бывший напарник. Темперанс глубоко вздохнула, рассматривая замысловатые узоры на стекле из маленьких капелек воды. На секунду девушке показалось, что в этом рисунке она видит очертания лица Силли, но… „Так, пора спать. А то он тебе уже мерещиться начал, а это первый признак шизофрении“, — думала Темп. И поставив бокал в мойку, Бреннан отправилась спать, хотя до звонка будильника оставалось часа два. На этот раз девушка уснула быстро. Несмотря на то, что она поздно легла и спала совсем мало, она проснулась отдохнувшей и полной сил. Приняв освежающий душ и наскоро перекусив овсяными печеньями с кружкой ароматного кофе, она одевалась. „А ведь раньше, каждое утро кофе мне приносил Бут, а иногда мог и приготовить мне завтрак, пока я была в душе…“. С этими мыслями Темперанс вышла из квартиры и направилась в институт. Она поймала себя на мысли, что все чаще думала о бывшем напарнике, что ей не хватает тех мелочей, которые он для нее делал. Она скучала, но не знала, как все изменить. Впрочем, она даже и не пыталась это делать. В лаборатории ее ждали древние останки, как всегда, в последнее время. Она работала целый день, изредка к ней заходил Брей, по какому-то вопросу, а антрополог почти механически ему ответила. Кем принесла документы на подпись, забрала отчеты. Ничего интересного, обычная рутина: тысячелетние останки — отчет. Многовековые останки — отчет. День подходил к концу. Сейчас Темперанс сидела и быстро, что-то печатала на клавиатуре компьютера. Девушка настолько сильно вымоталась за этот день, что сил дописать последний абзац у нее не хватило. Выключив компьютер, Темп, приложив колоссальные усилия, надела на себя пальто. — Милая, ты выглядишь просто ужасно, — заключила только что вошедшая Энджела. — Привет. Ты права. Мне действительно что-то не хорошо, — согласилась со словами подруги Брен. — Тебе просто надо развеяться. А то сидишь целый день в лаборатории, даже пообедать не ходишь, — художница смотрела на подругу и видела, как она нуждается в поддержке. – Так, теперь я беру все в свои руки, — скомандовала Монтенегро. — Так дальше продолжаться не может. Я не хочу видеть свою подругу в таком состоянии: чахлую и унылую. — О чем ты? — не понимая, что имеет в виду Анджела, спросила антрополог. — Прямо сейчас, мы с тобой отправляемся в бар. Тебе нужно оторваться по полной. — Нет, Анж, давай не сегодня. У меня нет никакого желания пить сегодня, — Бреннан устало посмотрела на развеселенную своей затеей художницу. — Дорогая, а кто сказал, что мы будем пить? Мы идем в стриптиз бар. Слов у девушка не оказалось, ее глаза округлились и расширились. Она даже представить себе не могла, что подруга поведет ее в такое место. — Ну что ты стоишь? Бери сумочку и поехали. На сегодняшний вечер Джек дал мне свою машину. — Но… я… — начала было Темперанс, но подруга ее прервала. — Никаких „но“ не принимается ты едешь со мной, тем более, что я уже и столик заказала. — Ладно, ладно поехали. — Ответила Бреннан, оправдываясь, скорее перед собой, тем, что это будет интересно, с антропологической точки зрения. «Ведь стриптиз — это особая культурная сцена и специфическая форма трудовой деятельности. Стриптизерши, это своего рода „племя“, живущее в своей особой символической вселенной…». — Ну вот и славно, — из раздумий ее вырвала Монтенегро, подхватив Брен под руку и направляясь к выходу из лаборатории.