Мемуаразмы на досуге и вне его

      Ну вот, опять жарко стало. А мне что – мне ничего. Я же это…господи, опять из головы выскочило…а, вот, огнеупорная! Меня еще хозяин заговаривал, когда магия у него была…Опять у них там это животное летает. Ну, ничего, рыжая мигом шкаф потушит. Вот недотепы, вещи заговорили, а шкаф – нет. Молодежь, что с них взять…       Эх, когда-то я тоже молодая была. Желтая-желтая, это я потом поседела.       Помню, как будто вчера, как мы впервые с хозяином встретились. Ну и глазищи у него тогда были – я себя прямо пальто почувствовала! Мы с ним, конечно, не сразу сошлись. Несколько лет еще по размеру друг другу подходили.       Ой, а сколько я животных перевидала! Да мне всякая шуба позавидует. Ну и что вы смеётесь? Эти дамочки благородных кровей и жизни-то не видели! Ишь ты, фифы. Помню, как-то раз мы с хозяином прятали морскую свинку. Мало того, что чуть не погибли, так она меня еще и щекотала всю дорогу, хорошо, что не покалечила.       И от драконов мне пару раз доставалось. Такие как дыхнут – так у меня каждая ниточка дрожит. Еще чуть-чуть – и все. Не похоронишь, на новую не переработаешь.       Помню руки еще. Ну хозяйские – дело понятное. Но вот чтоб подштопать меня или постирать там – это он никогда, неблагодарный. Отдавал меня рыжей всегда. Ну ничего, у нее руки мягкие, но крепкие. И к делу она серьезно подходит, это есть: зашьет, так накрепко. И никакой тебе слякоти. А пару раз еще другая была, такая это…ой, склероз, черт возьми…блондинка, во. Ну так мало того что у нее когти огромные да руки слабые, так она еще и мочила меня постоянно. Как заорет: «Вааааанечка! Люблю я тебяяяя!», а на меня соленые капли так и сыплются, так и сыплются. Фу! Мне чужие жидкости не нужны.       Хорошее было время, веселое. А сейчас что? Вишу за решеткой в темнице сырой, как говорится. А точнее – в темном шкафу на вешалке. Хозяин только подойдет иногда, погладит, пробормочет что-то – а я и не слышу – туга на рукав стала.       Пенсия.