Мемуаразмы на досуге и вне его

      Ну вот, опять он перетягивает одеяло на себя. Главное, сначала уложит, бережно укроет, спокойной ночи пожелает, чуть ли не поцелует, а как только уснет, так сразу поворачивается пятой точкой, той, что ниже спины, и спихивает с кровати. А потом утром еще удивляется, чего это я на полу валяюсь? Так хочется иногда с обиды долбануть его хорошенько. Но он же ведь сразу опомнится, к себе как родного прижмет, что и не подуешься толком. Как-никак столько лет уже не разлей вода. У нас с ним настоящая мужская дружба. Некоторые смеются, или даже как, вон та вчерашняя швабра с какими-то там завитушками, подкалывают, что мы никогда не расстаемся. Противные вещи говорит… Не люблю я эту швабру. Худая противная баба. Небось, не может простить, что я ей еще в молодости, когда прутья у меня еще совсем-совсем новенькими были, отказал. Вот теперь козни строит – пылесосы против меня на тренировках настраивает. А я что? Я парень стеснительный…       Сыро в последнее время, аж до дрожи в ручке. Холодно и одиноко как-то. Вон, хозяин с какой-то девицей хмурой спутался, меня, друга своего, подзабыл. На тренировки только и берет. И всё. Недавно даже в шкаф засунул и носками своими, не первой свежести, между прочим, засыпал. А всё из-за девицы этой. Видите ли, она в гости пришла. Я с ее гитарой когда-то парой слов перекинулся. Та говорит, девица хорошая, но больно своенравная. Как бы не довела до беды. Надо опять с гитарой этой поговорить – может, посоветует что.       Эх, что-то летаем в последнее время много. Но мне то хорошо, хозяин под боком. В последе время только на тренировки и ходим вместе. А раньше целый день с ним только и гуляли. Бывало на экзаменах я ему помогал. Спрячет в меня шпоры, а сам обмахивается, словно жарко ему. И ни разу не засекли. Славные были времена. Не то, что сейчас. Хоть нового владельца ищи, да какого-никакого друга жалко.       Матч, видать, очередной скоро. Долго на поле возимся. Ноябрь, блин, дождь. А я сырость не переношу. Она мне противопоказана. Я хоть и реактивный, но все-таки веник. Прутья тяжелеют – летать сложно. А тут еще драконы эти – бррр. Вчера вообще по растерянности хозяина подпалили меня. Правый бок до сих пор от ожога покалывает. А ему хоть бы хны. Даже прутики не чистит, не расчесывает. То же мне друг…даже когда радикулит прихватит, разогнуться не могу – он и глазом не ведет.       Одна радость в последнее время. В команде еще одна женщина появилась. Я как ее увидел, аж запнулся и упал. Получил потом от хозяина. Ну а я что? Красота пленяет. Она хоть гордая, виду не подает. Но я то понял, что ей больше нравлюсь, чем те напыщенные индюки-пылесосы. А швабра смеялась из-за этого. Видите ли, старая она. И ничего не понимает эта деревянная. Главное не молодость – а опыт. Я тоже уже не молодой. Иной раз хозяин садится, а я трещу весь, на бок кренюсь. А вообще, швабра завидует. Ей там какой-то мужик здоровый нравится. Да вот только больно умный он- на всяких прохиндеек не ведется.       Вчера сестру свою видел – метлу. Она вечно на экранах зудильников светится. Молодая, красивая, совсем не ремонтированная. Ей хозяин спальню отдельную отвел, на самые опасные матчи не берет -бережет. Не то, что мой, который и на окне по забывчивости природной оставить может. Говорит она, законы новые. Ее подруг грязной работой заставляют заниматься. Где это видано, чтобы красавицы-метлы пол подметали, пыль гоняли... Совсем другие нравы стали.       Эх, нашлась бы какая-нибудь метелочка хорошая. Рванули бы с ней в небо. И летали бы, пока не обледенели. Резвились. Эх, не те уже времена.       Ну вот, опять на пол спихнул. Вырос мальчик. Не буду больше с тобой спать, хоть как не извиняйся. А то вечно то пятку под нос сунет, то локтем в лицо стукнет. А я терпи, значит. Ну, уж нет. Мстить буду. Все вещи твои из шкафа вымету. В пижамке своей розовой с фламинго пойдешь на лекции. Эх, посплю только еще немного вот тут вот в уголочке…