Мамаша

      Сузуму ел быстро, маленькими порциями. Немного риса, немного сушеных слив и по чайной ложке бульона, который он поглощал с аппетитным причмокиванием. Неплохой завтрак, учитывая, что это оказалось единственным, что он обнаружил в своей квартирке после вынужденного отсутствия. Доно навестила его с самого утра. Всё это время она сидела рядом, и делилась всем произошедшим. Сузуму щурился задумчиво, причмокивая бульоном. - Поэтому, нам срочно нужно придумать, как осадить целую деревню шиноби, - подытожила Ласточкина, разведя руками. - Полагаю, когда ты решила ставить условия самому Хокаге, так далеко ты не заглядывала, - протянул парень, подперев чисто выбритый подбородок и глянув на Сашку так хитро-хитро. - Я импровизировала, - отмахнулась женщина, и вдохнула. – Оказалось, я действительно страшна своей импровизацией.       Сузуму отставил мисочку с бульоном, грустно глянул на остатки сушеных слив. - А твоя чакра? – уточнил он, ставя чайник на плиту. - Бегать-прыгать могу, шаринган на минималках. Но если будет открытое столкновение, меня размажут, как букашку. - То есть, ты продолжаешь блефовать. - Пока спасает, - кивнула Александра, усиленно размышляя над сложившейся ситуацией. – Хиаши ждет от меня план, который позволит нам и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. И он ждет его сегодня. - И ты в отчаянии, - усмехнулся парень, ставя на стол две чашки. По мрачному лицу Александры было понятно, что он попал в точку. – Глава не очнулся? - Нет. Я до сих пор боюсь, что Данзо решил меня наколоть. Проверить это я не смогу, а мстить будет поздно. Сузуму хмыкнул себе под нос. Разлил чай по чашкам, после чего встал у окна, из которого открывался вид на раскидистый лес. Александра молчала, зная по себе, как раздражает, когда кто-то мешает думать. - Значит, в соответствии с договором, который мы якобы нарушили, Коноха должна выдать тело Хьюга, - еще раз повторил он то, что услышал ранее. Ласточкина кивнула. - У нас есть труп шинобигашира, живая наследная принцесса клана и договор, которым, по факту, можно подтереться. - Ошибаешься, доно, - оскалился Сузуму, обнажив ряд зубов. – У нас есть два трупа. *** - Это безумие. Даже для нас это слишком. Нет, идея конечно хороша, но только в местном исполнении. - Это единственный вариант провернуть все на наших условиях. Если Кумо хватает наглости кричать, что мы убили ни в чем неповинного человека, то что мешает нам проявить ответную наглость? - Если я переживу эту авантюру, то запишу в календарь, как третий день рождения, - буркнула Сашка себе под нос. - А второй когда? – поинтересовался Сузуму. - Лучше тебе не знать.       Они вернулись в поместье Хьюга. Служка приветливо встретила гостей и проводила их в кабинет главы. В просторном светлом помещении, выполненном в классическом стиле, Сузуму и Александра дождались Хиаши. Он заговорил, как только открыл двери. - Я ждал вас, Микото-сан. Хокаге уже сообщил мне, что у вас есть план, который, как он заверил меня, стоит того, чтобы попытаться. Ласточкина переглянулась с Сузуму. Быстро они это провернули, однако. Хиаши прошел через весь кабинет и встал рядом со столом, уставившись на женщину самым внимательнейшим образом. - Так, у вас есть план? – требовательно, как и привык, спросил он. И Ласточкина мысленно попрощалась с родными и близкими. - Лучше, - бодро отозвалась она. – У меня есть муж! - Простите? – хмуро переспросил Хьюга, переводя свой пытливый взгляд с одного Учиха на другую. Александра собралась. Она прекрасно представляла, как эта махинация должна выглядеть на практике, но не представляла, как расскажет обо всем убитому предстоящем горем главе клана. - В ночь, когда вы прикончили посла Кумо, кто-то отравил моего мужа. Я предлагаю обыграть это. Что если мы предъявим обвинения Кумо, а не наоборот? У нас есть тайчо полиции, который был смертельно ранен, пытаясь предотвратить попытку похищения химе клана Хьюга. - Тогда, получается, Фугаку-сан возьмет вину на себя? – качнул головой Хиаши, всё еще не веря в реальность происходящего. – Он пойдет на это? Ради Хьюга? - Да кто его спрашивать будет? Он почти помер, - хмыкнула Александра, решив не говорить, что Фугаку уже скорее жив, чем мертв. – Вам просто будет нужно подтвердить, что в ту ночь Хинату спас Фугаку, а не вы. И заставить свой клан петь о том же. Хиаши опустился на стул, и опустил руки на стол, сцепив пальцы в замок. Опустил голову. Напряженная работа мысли была очевидна невооруженным взглядом. Если он откажется, то потеряет даже эту слабую надежду на спасение брата. А если согласится, то… сделает Фугаку героем. Посмертно или при жизни – это было очевидно. Как и то, что правление ни за что не допустит, чтобы Учиха стали героями. Ласточкина нависла над столом. - Я могу сейчас развернуться и уйти. По сути, Учиха делают Хьюга огромное одолжение, в знак теплых соседских отношений, - пояснила она свою позицию, недвусмысленно помогая Хиаши принять правильное решение. - Это невозможно, - покачал головой мужчина, отведя взгляд. – Вы не понимаете, что предлагаете мне. - Я предлагаю бороться! – твердо заявила Александра. – Даже если Хокаге против. Не он посылает брата на смерть. - Сарутоби годами заботился о деревне. - Сарутоби годами заботился о стабильности. Вас устраивает, что мы стабильно пытаемся с кем-то дружить, а нас стабильно пытаются поставить в позу? Война за войной, конфликт за конфликтом. Правление замалчивает проблемы, вместо того, чтобы их решать. В итоге у нас очередной конфликт, который вы, Хиаши-сан, должны решить «на благо деревни». Хьюга поднял голову. Ласточкина не отвела от него пылкого взгляда. Не смотря на, казалось бы, спонтанную речь, она хорошо продумала всё, что сказала. Она надеялась, что братья похожи, и ей удастся затронуть тот самый нерв. - Если у вас не получится. Что вы будете делать? - У меня получится, Хиаши-сан. Я даже не представляю, что должно произойти в этом мире, чтобы я сдалась до того, как получу нужный результат. Было решено обсудить предложение Александры на малом совете. Только он, Ласточкина, Хизаши и Хокаге. Ну что же, второй раунд. - Когда всё закончится, уеду в отпуск, - зевнула Сашка, уже представляя себя в каком-нибудь уютном онсэне, очень и очень далеко от страны Огня и всего, что с ней связано. - Тебя не выпустят из деревни, ты на прицеле у Не, - испортил все Сузуму, с удовольствием подставляя лицо под холодные солнечные лучи. – Проще будет сбежать, но тогда, боюсь, отпуск у тебя будет бессрочный. - Из меня бы вышел неплохой отступник, кстати, - пожала плечами женщина. – Вступила бы в какую-нибудь группировку, вальяжно бы расхаживала по скале и вещала бы, как построю лучший мир. И чтобы еще плащ красиво развивался. - Красный? – усмехнулся шиноби. - Можно черный. Мне бы пошло. Вот за такой пустой болтовнёй Учиха дошли до резиденции Хокаге. Ласточкина испытывала странное и в то же время, приятное волнение. В плане Сузуму было еще достаточно белых пятен, но у них еще есть время в запасе, чтобы продумать каждую деталь. Главное, держать лицо и стоять на своем. - Это исключено. Хирузен возмущенно ударил трубкой по столу. Сашка скривилась – ничего другого она не ожидала. Хиаши сложил руки за спину, выставив грудь колесом. - Это наше предложение. И оно будет единственным, Хокаге-сама, - убежденно заявил он. Сарутоби бросил обжигающий взгляд на Александру. Та лишь подло закивала. - Микото-сан, вы думаете, это шутки? – рассерженно забухтел Хокаге. – Вы понимаете, на что толкаете целый клан?! Это подстрекательство к военным действиям! – он привстал из кресла. – Я не допущу, чтобы вы, или кто-то вам подобный, решал будущее этой деревни! - Мне подобный? – ощерилась Ласточкина, с которой вмиг слетела вся игривость. – Учиха, вы имеете ввиду? Хирузен моргнул, словно только сейчас осознал смысл сказанных слов. Он вернулся в кресло, прикурил трубку. - Я погорячился. И всё же, это не дает вам право играть с жизнями людей. - А почему это им можно, а нам нет? – подбоченилась женщина, вскинув брови. – Годами Кумо устраивали диверсии, похищали додзюцу, шпионили за нами – и не только за нами! – а мы не можем проявить чуть-чуть военной хитрости? - То, что вы предлагаете, не военная хитрость, - осадил ее Сарутоби. - Да, это превентивные меры, - парировала Александра. Хирузен глубоко затянулся. Клубы зеленого дыма взвились над его головой. А Ласточкина продолжала стоически игнорировать колкие взгляды Хизаши. - Хокаге-сама, мы всё обдумали, - взял слово Хиаши, обращая на себя всеобщее внимание. – Нам кажется, что это может сработать. Более того, это единственный вариант, который навсегда поставит точку в вопросе Кумогакуре. Хирузен нахмурился. Его взгляд метался по лицам собравшихся, а пальцы мяли угол какой-то папки. - Вы уверены в том, что делаете? - Если мы будем достаточно убедительны, то сможем это провернуть. Никто в Кумо не ожидает подобного фортеля от нас. Главное то, что все стороны конфликта в курсе, что все происходящее - фарс. Вопрос в том, кто громче прокричит, что его обманули. И этим «кто-то» должны быть мы. - В Кумо не дураки, - после некоторого молчания, ответил Сарутоби. – Они потребуют доказательств. - Отдадим им Мэсу. Он еще не подгнил, - пожала плечами Ласточкина. – С этим проблем вообще не будет: в Учиха много свежих трупов. Да и зима на дворе, как свежий доедет. - А след от укола? Наличие яда? – продолжал допытываться Хирузен, сверля Александру взглядом. - Они выкинут его как только поймут, что шарингана нет, - хмыкнула она в ответ. - А если нет? Три пары глаз уставились на Александру. Женщина раздраженно цыкнула, прекрасно понимая, что Хокаге просто ищет повод отказать. - Мы отправим сопровождение, которое не даст им копать слишком глубоко. Вопросы Хокаге иссякли, он развернулся к окну, и в комнате повисло долгое напряженное молчание. Сашка тихо выдохнула, тихо радуясь хотя бы тому, что не ударила в грязь лицом. Не растерялась под напором Сарутоби, не дала заднюю под давлением авторитета. Она будто снова начала наращивать массу, которую растеряла за год бесплотной войны. Взгляд Хизаши прожигал ее насквозь. - Мне нужно время, чтобы принять решение. Приходите через четыре часа, - раздался голос Сарутоби, и Ласточкина тут же раздраженно подумала, что старик советоваться побежит. Хьюга вышли первыми, через какое-то время Александра присоединилась к ним, оставив Сузуму следовать чуть поодаль. - Мы дождемся решения Хокаге, - словно бы самому себе сказал Хиаши, когда они все свернули на улицу, ведущую в сторону соседствующих кварталов. – Как только он даст свое разрешение, мы вместе как следует продумаем детали вашего плана, чтобы ни у кого не возникло сомнений. - Думаете, он согласится? – удивилась такой решимости Александра, подняв взгляд на главу Хьюга, на что тот незамедлительно кивнул. - Я хочу надеяться, что у него не осталось причин для сомнений, Микото-сан. Впрочем, в последние дни я живу только надеждой. Несправедливость должна быть уничтожена, иначе Хьюга нет смысла оставаться в этой деревне. - «О как» - тут же подумала Сашка, впечатленная словами Хиаши. Она и не подозревала, что под всеми этими одеждами кроется такой борец с системой. Как говорится: нам бы знать, где надавить. И всё же, убитый, совершенно равнодушный вид Хизаши говорил ей, что не все так мирно под луной. Она почувствовала слабый укол совести, от которого тут же отмахнулась, как от назойливой мухи. - Через четыре часа будет ровно три дня, - предупредила Александра, когда они дошли до развилки. – Я буду ждать вас в резиденции. - Тогда, до трех, Микото-сан, - коротко кивнул в знак подтверждения Хиаши и скрылся за поворотом. Ласточкина поторопилась последовать его примеру, но оклик Хизаши ее остановил. Ласточкина закрыла глаза, взмолившись: «Только без истерик. Только без истерик. Только без…» - Да? – спросила она, обернувшись к мужчине. Весь его вид выражал крайнее недовольство происходящим. - Ты обещала, что не будешь вмешиваться, - заявил он, не сдвинувшись с места. - Что-то не припомню такого. Я сказала, что услышала тебя. Но не обещала, что не доведу дело до конца. Хьюга дернулся, будто собирался шагнуть вперед, но передумал. - Зачем ты это делаешь? Зачем ты отняла у меня единственную возможность сделать собственный выбор? Как ты могла так поступить? - Да потому что это хреновый выбор, Хизаши. Это даже не выбор, это конец, ты понимаешь? – она едва удержалась, чтобы не всплеснуть руками. – Ты делаешь выбор, за которым что-то следует. Развилка, а за ней дорога. А то, что делаешь ты, это… тупик. - Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты никогда не жила подобной жизнью. Ты не представляешь, что это за жизнь, в постоянно подчинении кому-то. Собственному брату, которому просто повезло родиться раньше, чем мне! - О, боже, какое горе! – саркастично протянула женщина в ответ. – Подними восстание. Сбеги. Возьми ножик и вырежи печать со своего красивого лица. Сделай выбор! И неси за него ответственность. - Я был готов нести ответственность за свой поступок, но ты забрала у меня эту возможность! – рявкнул он, и голос Хьюги разнесся по пустой улице. - Да какой спрос с мертвеца? – наоборот, тихо и спокойно спросила Александра, вскинув бровь; подобную риторику она слышала уже не раз в этой деревне, даже от собственного сына. Как же ей это надоело. – Вы так держитесь за свои странные ценности. Умирать за деревню, за клан, за Дух Огня, за будущее, за… Хокаге. Обалдеть. А вы попробуйте жить, ребята. За всё это не надо умирать, за это надо жить. И бороться, - устало предложила Александра, даже не рассчитывая на то, что сможет донести свою мысль до Хизаши. - Как я и думал, ты просто не в состоянии подумать о ком-то, кроме себя, - словно не слыша или не желая слышать женщину, процедил он в ответ, смерив женщину разочарованным взглядом. - Да, - легко согласилась она, желая прекратить этот пустой спор. – Потому что у моих детей есть только одна мать. И у меня есть только одна я. И, в отличие от тебя, я очень хочу жить. И раз мы выяснили всё, что хотели, предлагаю на этом закончить. - Я еще не договорил, - предупредил ее мужчина, но Ласточкина уже махнула Сузуму, который дожидался ее на другом конце улицы. - Нет, ты договорил. На этом мы закончим. - Хочешь, чтобы последнее слово осталось за тобой? - А ты хочешь что-то добавить? Хьюга резко качнул головой и, не удостоив Александру ни словом прощания, последовал к стенам родового квартала. Ласточкина почувствовала себя опустошенной. Она нагнала Сузуму, который все еще дожидался ее на другом конце улицы. - Кажется, счастливый роман подошел к концу? – без капли участия спросил он, неторопливо шагая вперед. Ласточкина цыкнула. - Не везет в любви, так повезет в войне, - раздосадовано протянула она, все еще переживая неприятную сцену. В глубокой задумчивости женщина прошла еще несколько метров, прежде чем расстроенно спросить: - Не понимаю, почему он так на меня злится? - Ну, судя по всему, ты, моя доно, только что лишила своего мужчину смысла жизни. Думаю, у него есть повод немного тебя ненавидеть. - Как смерть может стать смыслом жизни? – хмыкнула она, в упор не видя логической связи. - А ты поживи жизнью раба. Расскажешь. Ласточкина подняла взгляд на парня, цыкнула громко, выражая свое отношение к его странным теориям. Сузуму ухмыльнулся. - Я сочинил хайку как раз по такому случаю: Каждый клинок печали Моя доно отбивает. Так почему я молюсь о том, Чтобы не стать её мужем? - Потому что ты тайный женоненавистник? - Почему же тайный? Я никогда не скрывал, что ненавижу женщин. И детей. Парочка переглянулась и тут же разразилась заразительным смехом. Неприятный инцидент с Хизаши уже не казался таким уж значительным. ***       После обеда зашла Шихо. Александра подробно рассказала ей о недавнем разговоре с врачом и обсудила возможные варианты пристроить в больницу Шираиши. Немного поспорив, женщины договорились, что отправят его к врачам, как только Хазуки вернется в родные стены. Ласточкина все еще опасалась собирать большое количество соклановцев на неподвластной Учиха территории.       Девчонка Изуми продемонстрировала свои кулинарные таланты. В отсутствии Александры, от нечего делать, она полностью оккупировала кухню, решив повторить какой-то особый рецепт матери, чтобы порадовать её. Сашка обещала узнать, когда разрешать посещения.       Особняк кипел, по-хорошему, гудел жизнью, словно и не было тех тяжелых дней. Като несколько раз ловил Саске с красками в руках, пресекая хитро спланированные попытки разрисовать спальню отца. Итачи просился навестить Шисуи.       Ласточкина прекратила бесплотные попытки принудить сына к общению, благоразумно решив, что давлением только сильнее испортит и без того хрупкие отношения. Стрелка часов плавно опускалась вниз, к заветному часу. - Вы уже решили, что скажите главам семейств? – как бы между делом поинтересовался Като, забирая у Ласточкиной гроссбух. Женщина потерла виски. - Это зависит от того, что ответит мне Хокаге. Если всё сложится удачно, то мы убьем двух зайцев одним выстрелом. - А если нет? - Я заберу детей и буду первой в мире отступницей с прицепом, - мрачно покивала Александра, даже не желая представлять себе эту картину. - Наследники никогда бы не смогли стать отступниками, - покачал головой Като, протягивая Ласточкиной на подпись очередной документ, на этот раз, о расселении семьи в более просторный дом. – Для этого в них слишком мало ваших черт. - А, ну, то есть, я бы смогла? – усмехнулась Ласточкина, бухнув печатью по листу. - Я этого не говорил, - сухо ответил Като, и сразу перевел тему: - Что вы решили? На счет заявления? - Не твое собачье дело, - не меняясь в лице осекла его Александра, убирая печать в стол. - То есть, вы не будете разводиться с главой?       Ласточкина откинулась на спинку стула. Её взгляд упал на ящик стола, в котором лежал заветный документ. Она не раз задумывалась об этом, рассуждая о своем положении, привилегиях и ограничениях. Сейчас – в этот самый момент, - она чувствовала себя вполне комфортно, находясь в положении «жены». Но что будет, когда Фугаку очнется? Вряд ли он позволит ей оставить всё так, как есть. Александру пугала перспектива снова остаться одной, взаперти, в пустом особняке. «Ты моя жена!» - полоснуло неприятное воспоминание, и Александра болезненно поморщилась. - Время. Мне пора.       Женщина поднялась со своего места, радуясь тому, что избежала неприятной темы, и спешно покинула кабинет. Поймала по дороге за шиворот Саске, который зачем-то тащил за собой стремянку. Попробовала тушеную рыбу от Изуми, кусочек которой стащила с тарелки Якуми, и, попрощавшись с Инари, вышла из особняка. ***       В кабинет Сарутоби они вошли вместе – братья Хьюга и Александра. Их уже ожидали старики Кохару, Хомура и сам Хокаге. Слева от них, у панорамного окна, стоял Шикаку. Ласточкина замедлила шаг в дверях, привычно оценивая настроения, витающие вокруг. Она отметила отчетливое напряжение, проступающее на лицах советников; недовольство Сарутоби. Даже спина Шикаку, которой он обернулся ко всем присутствующим, была твердой, как камень. - Все в сборе, хорошо, - кивнул Сарутоби, прикуривая трубку. – Хиаши-сан, Микото-сан, мы обсудили ваше предложение. - И считаем его совершенно неприемлемым, - хмуро сказала Кохару, перебив Хокаге. Ласточкина вскинула бровь. - Да, Кохару-сан, именно это я и хотел сказать, - раздражённо хмыкнул Сарутоби, после чего вновь обратился к Хьюга. – Риски очевидны и неоправданны. - Риск всегда есть. В таком мире живем, - прохладно отозвалась Александра, обращаясь скорее к старейшинам, чем к Хокаге. – Шиноби рискуют всегда. Мы вели куда более затяжные и вялотекущие войны. Чем эта ситуация отличается от всех остальных? - Коноха иссушена конфликтом с Кумо, - пояснил Сарутоби и глубоко затянулся. – Эта война может стать последней для деревни. - Или войны не будет, и Коноха станет однозначным лидером на политической карте Шиноби Годайкоку, - не сдавалась Александра. Хомура сдвинул брови, из-за чего его грубое лицо стало казаться еще суровей. Несмотря на такой внешний вид, речь советника оставалась спокойной. - Микото-сан, - обратился он к Александре, безошибочно угадав, кто в этом трио дергает за нити, - вы готовы разменять одну жизнь на жизни тысячи невинных? Александра покосилась на Хизаши, на лицо которого тут же легла глубокая тень. Ей пришлось приложить усилие, чтобы подавить порыв взять его за руку. После некоторых раздумий, она ответила. - Когда Мадара основал эту деревню, то заложил основы, по которым мы должны были жить. Сильные кланы, идущие рука об руку друг с другом, зарождая основы нового, лучшего мира. Для всех. Он не мечтал о месте, где решимость и сила духа, будут намеренно подавляться такими низменными чувствами, как страх перед грядущим. И хоть он совершил ошибку, за что и был наказан, его Воля продолжает жить в нас, требуя от каждого Учиха решимости в словах и поступках. Ласточкина выдохнула, по очереди заглядывая в лицо всем пятерым. Конечно, она блефовала. Женщина понятия не имела, чего хотел этот самый Мадара, и какая вожжа его под хвост укусила, когда он решил похоронить дело всей жизни и подложить собственному клану такую жирную свинью. Однако, если у всех присутствующих были целые братья Сенжу – непорочные примеры для подражания, - то у Учиха был только дикий бес Мадара. А так как уже почти никто не помнил, каким человеком он был, то нести в массы можно было любую чушь. Главное – красиво завернуть. - Хьюга постигло несчастье. И сейчас вы, уважаемый Хокаге-сама, и вы, советники, вместо того, чтобы сплотиться, подталкиваете их к еще большей беде. Вы наказываете Хиаши-сана за то, что защитил своего ребенка от врага, которого вы впустили в наш дом. «Актер без наград» - вот что читалось во взгляде Кохару, которая всем своим видом демонстрировала крайнюю неприязнь к Александре. Её нисколько не убедили слова Ласточкиной. - Скажите мне, Микото-сан, были бы вы так же красноречивы, если бы эта ситуация не играла вам на руку? Как я понимаю, если Коноха признает ответственность Кумо в отравлении главы Учиха, то официального расследования не будет. И мы никогда не узнаем, кто на самом деле стоит за этим тяжким преступлением. - Верно, - согласилась Александра, по-птичьи склонив голову на бок. – Кстати, как там на счет официального расследования нападения Кьюби? Нашли виновных?       Кохару прищурилась, плотно сомкнув губы. - Кажется, мы зашли в тупик. Что думаешь, Шикаку? – спросил Хокаге, откинувшись в глубоком кресле. Нара засунул руки в карманы. Он молчал, опустив голову вниз, и каждый присутствующий пытался угадать ход мыслей одного из самых прозорливых шиноби Конохи. Ласточкина нервничала. Она подозревала, что мнение Шикаку может стать решающим, как и то, что, даже при всем желании, она бы не смогла повлиять на него. - Кумогакуре ждет нашего ответа. Переговоры зашли в тупик, и если есть подходящее время выдвинуть встречное обвинение, то только сейчас. Хотя, - протянул он, покачнувшись, - по-хорошему, мы должны были сделать это сразу же. - Так, вы поддерживаете инициативу Учиха? – возмущенно спросила Кохару. Сарутоби вскинул ладонь, призывая к тишине. Шикаку продолжил. - Не совсем. Будет довольно странно, если Коноха выдвинет обвинения спустя столько времени. Обвинить Кумо должны Учиха. Ласточкина внутренне икнула. - Простите? – уточнила она, сохраняя внешнюю невозмутимость. – Хотите, чтобы мой клан выступил без поддержки деревни? - Неужели вы испугались, Микото-сан? – подхватила настроение Кохару, едва улыбнувшись. – Разве не вы были уверены в успехе операции? - Если Учиха потерпят неудачу, то нам придется реализовать план Хизаши-сана, - сказал Сарутоби, посмотрев на главу Хьюга. – Что скажите, Хиаши-сан? Мужчина сочувственно посмотрел на Александру. - Я не могу решать такие вещи в одиночку. Сначала мы должны выслушать мнение Микото-сан. - Что будет после того, как я выдвину обвинения Кумо? – спросила Сашка Шикаку, желая узнать больше, прежде чем дать окончательный ответ. Нара отвернулся от окна. Его руки всё так же были в карманах. - Как только вы выдвинете обвинения, Коноха возобновит переговоры, учитывая ваши требования. Процесс может растянуться на месяцы, учитывая деликатный характер ситуации. Мы официально заявим, что пострадавшим был Фугаку-сан, стараясь полностью отстранить Хьюга от ситуации. Таким образом, произошедшее получит статус «инцидента Учиха». Ласточкина сложила руки на груди, обдумывая слова Шикаку. - Разумеется, ваше присутствие будет необходимо. Каждое ваше слово будет восприниматься, как официальная позиция Учиха. - Таким образом, Коноха выступит посредником между двумя конфликтными сторонами, а не прямым обвинителем, - подытожил Хомура, и промычал одобрительно. – Это уже больше похоже на план. «Нет, это похоже на то, что Учиха пытаются сделать крайними» - возмущенно подумала Сашка. – Что будет с Учиха, если нам не получится продавить Кумо? - Разумеется, деревня не останется в стороне, - заверил женщину Хокаге, как настоящий политик: ничего не пообещал, но дал надежду. Сашка обернулась к Хьюга, заглядывая в лицо Хиаши. Ей не хотелось так рисковать, тем более, когда ставки так возросли. С другой стороны – и эта мысль грела самолюбие Александры – если дело выгорит, то Хьюга навсегда останутся должниками Учиха, а статус Фугаку подлетит до небес. В Конохе обожают истории о самопожертвовании. - Давайте сделаем это, Шикаку-сан, - согласилась она, кивая. – И будь, что будет. ***       Приготовления шли полным ходом. Вместе с Шикаку и Хирузеном, Александра составила официальное обвинение правлению Кумо и отдельно – дайме страны, под негласным патронажем которого находилась деревня. Потом были прения, ноты протеста, затянувшиеся на недели переговоры, в ходе которых Александре приходилось выступать то обвинителем, то свидетелем, то – даже! – обвиняемой.       С другой стороны – клан и его бесконечные собрания, хороводы вокруг Фугаку, который медленно, но верно шел на поправку. Уже через пару недель глава начал приходить в себя, просыпаясь урывками, требуя то воды, то зашторить окна. Учиха требовали то войны с Кумо. Правда, пыл их постепенно угасал, и жизнь в квартале понемногу начинала идти своим чередом. - Ми…то. - Ещё раз назовешь меня именем посторонней бабы, я тебя в этом стакане и утоплю. Фугаку улыбнулся одними глазами, приоткрыв губы. Ласточкина тут же смочила их прохладной водой. Врач запретил давать ему пить большими глотками, предупредив, что это может спровоцировать рвоту. - Саске расписал тебе шкаф наскальной росписью, так что не удивляйся. Итачи с нами не разговаривает, потому что мы убийцы и вообще мерзкие личности. Главы семейств требуют новых старейшин, а у нас закончились мужчины старше шестидесяти лет. Может, выберем женщину? Фугаку нахмурился, медленно качнул головой. - Ну конечно, - хмыкнула Александра, вытирая капли воды с его подбородка. – «Все проблемы из-за баб. Даже проблемы баб из-за баб» - передразнила она Яширо, чье хлесткое выражение так удачно подслушала еще в то время, когда он ее ненавидел. Мужчина прикрыл глаза. В этот момент Александра бросила марлю обратно в стакан и убрала пряди с его лба. Заботиться о Фугаку было странно, непривычно. Она постоянно ловила себя на том, что чувствует неловкость рядом с ним. О происходящем в Конохе Александра так и не рассказала, не желая нервировать Фугаку раньше времени. Более того, она под страхом смерти запретила другим общаться с ним на тему Хьюга и «инцидента Учиха». - Шикаку Нара ждет твоего выздоровления. Он приготовил лекарство, - поделилась она. – Оно должно настояться в ближайшие дни. - Хоро… хо… рошо. Фугаку открыл глаза, протянул руку к ее руке и попытался сжать, но вместо этого смог только едва коснуться. И тогда Ласточкина перевернула руку, и пальцы Фугаку невесомо скользнули от подушечек ее пальцев, по всей ладони, к переплетению вен на кисти. - Всё будет хорошо, муж. Я узнавала. Фугаку снова провалился в сон. Александра распорядилась по некоторым домашним делам, вызвала наконец Уручи, которая должна была приглядывать за детьми в ее отсутствие, навестила Хиаши в квартале Хьюга. Хизаши избегал общества Александры, ссылаясь на занятия с сыном. После обеда Хокаге потребовал её явиться в резиденцию. - Кумо требует предоставить тело Фугаку-сана для вскрытия. Они хотят точно знать, что он умер от яда, изготовленного в Кумогакуре. В кабинете её встретили Шикаку и советники. Хьюга не позвали, сославшись на то, что теперь это исключительно дело Учиха. Сарутоби угрюмо вертел трубку в руках. - Без проблем. Мы предполагали такое развитие событий. И рассматривали его ранее, - ответила Александра. - Есть проблема, - серьезно кивнул Шикаку. – Новый шинобигашира требует, чтобы вы лично предоставили доказательства. - Передача тел должна состояться в самое ближайшее время, - добавил Сарутоби. Ласточкина оттарабанила ногтями по бедру. - Значит, нужно подготовится, - сказала она, внутренне давно подготовив себя к любому исходу этой авантюры. – Анбу не горит желанием оказать посильную помощь? - Разумеется, - кивнул Сарутоби. – Как я и обещал, мы окажем любую возможную помощь. - Тогда, дайте мне сутки, - Ласточкина усмехнулась под нос. – Хочу, чтобы это занесли в учебники истории. Такое точно нужно где-нибудь записать. *** - Вы пятеро были выбраны для того, чтобы отправится со мной на нейтральную территорию для встречи с представителями Кумогакуре. Александра умолкла, чтобы взглянуть в лицо каждому из пятерых. Из всех них только Аяками женщина знала лично, отобрав остальных исключительно за боевые навыки и особо хмурые, злобные лица, которыми она собралась пугать и морально подавлять всех встречных на пути. - Предупрежу сразу: я знаю, что многие из вас горят желанием отомстить за оскорбление, за нападение на нашего главу, однако я против этого. К сожалению, прошли времена, когда мы могли силой призвать своих врагов к ответу. Новое время диктует нам правила дипломатии, которые мы обязаны соблюдать. Александра выдохнула, всматриваясь в хмурые рожи соклановцев, по которым и не понять было: они такие злые из-за ее слов и это перманентное состояние. В любом случае, эффект они должны были произвести впечатляющий. Кивком головы, она пригласила их подойти к карте. - Мы встретимся с представителями Кумо здесь, - она указала на точку, на два пальца ниже расположения Кумогакуре на карте. – Разведка пойдет на сутки раньше нас, чтобы предупредить о возможной засаде. Так же, у нас будет поддержка со стороны анбу. Это ясно? Присутствующие шиноби нестройно кивнули. - Сторона противника предполагает, что на этой встрече произойдет передача двух тел: шинобигашира и главы клана Учиха. Этого не будет. Мы отдадим только то, что причитается им. И ни грамма больше. Наше задание крайне опасно и имеет далеко идущие последствия не только для Конохи, но и для клана Учиха. - Наши действия в случае открытого противостояния? – спросил крепко сбитый мужчина, чья левая щека была изуродована кривым шрамом. - Не убивать. В остальном, - Ласточкина обвела взглядом свою маленькую армию, - наша задача создать видимость военного превосходства и пресечь попытки развязать превентивный конфликт. Что мы сделаем для этого. Ласточкина набрала в грудь побольше воздуха, закинула руки за спину. - Наша стратегия будет основана на теории безумца. Суть её заключается в том, чтобы убедить противника в том, что у власти находится человек непредсказуемый, жестокий и способный в любой момент совершить неадекватный поступок. То есть, я, - кивнула Ласточкина, наблюдая за тем, как заискрились весельем глаза присутствующих; жуткое зрелище, если учесть их пугающую внешность. – Практика показала, что таким образом, противники начинали тщательно контролировать свое поведение, опасаясь непредсказуемой реакции «безумца». - Позвольте спросить, какая же была практика? – крайне вежливо поинтересовался долговязый паренек, с огромными пустыми глазами. - «Никсона, блин, какого-то там президента США, когда он плюшки с СССР все никак поделить не мог» - мысленно проворчала Ласточкина, но вслух невозмутимо соврала: - Моэхи, разумеется. Частично этой тактики придерживался и Мадара, который, как вы знаете, считался непобедимым главой. Ещё вопросы есть? - Другими словами, мы должны убедить шиноби Кумо, что Учиха – непредсказуемые, кровожадные психопаты? – уточнил всё тот же паренек. - Именно, - совершенно серьезно кивнула Ласточкина. – И что связываться с нами – себе дороже. ***       Сборы проходили суетно. Ласточкина предупредила всех, кому посчитала нужным рассказать о своем отъезде. Конечно, не обошлось и без слез: Саске категорически не желал отпускать «маму умирать» и требовал, чтобы она взяла его с собой. Ласточкина нервничала. Её медианная система так и не восстановилась полностью, так что любой плохой вариант развития событий мог стать для нее фатальным. К тому же, она не хотела уезжать, не помирившись с сыном. - Не проводишь? Женщина обнаружила Итачи вместе с Изуми. Они затаились в его комнате, вокруг лежали блокноты и записки, которые девочка тут же сгребла к своим ногам. - Во что играете? – поинтересовалась Александра скорее из вежливости. - Мы не играем, - покачал головой Итачи и, переглянувшись с Изуми, поднялся с пола.       Он подошел к Ласточкиной и взял ее за руку. – Пойдем. - Эм, пойдем. В молчании, которое становилось всё неприятнее с каждой минутой, они вышли в коридор. Итачи обулся, накинул на плечи куртку, после чего подал матери хаори. - Хочешь прогуляться? – одновременно удивилась и обрадовалась она, шустро впихивая руки в рукава. Итачи поднял глаза, посмотрев куда-то над Александрой, и с улыбкой кивнул. - Пойдем. К тому времени, как они оба вышли из особняка, пересекли три улицы и покинули квартал Учиха, Александра уже не находила себе места. Она почти ощутила себя героиней какого-нибудь второсортного фильма ужасов, и усиленно гнала от себя прочь мысль, что Итачи просто решил ее где-нибудь зарезать, не простив крушения детских мечтаний. - «Да ну, это же Итачи. У него рука на мать родную не подымится» - успокаивала себя она, пока они шли в направлении реки. - Ты сказала, что я должен уметь ориентироваться в подлом мире, - сказал Итачи, когда они ступили на каменистый берег. – Изуми рассказала мне, что произошло тогда. Как Хазуки-сан заманила ее в ту пещеру, а потом ударила по голове. Ласточкина нахмурилась. Она надеялась расспросить обо всем саму Хазуки, давно смирившись с молчанием Изуми. Откровения сына стали для нее неожиданностью. - Хазуки с ума по дочери сходит. Уверена, у нее были причины. Итачи кивнул. - Изуми-чан сказала мне то же самое. Скажи, как понять, когда плохие поступки совершаются во благо? И сколько зла можно причинить ради этого блага? - Ох, - Сашка сложила руки на груди, рассеянно посмотрев на бурлящий поток. – Итачи, зло и добро всегда будут понятиями относительными. То, что может быть безусловным благом для одного, станет трагедией для другого. - То есть, один и тот же поступок может трактоваться по-разному, в соответствии с тем, кто получит наибольшую и наименьшую выгоду. - Исключая случаи, когда выгода неочевидна. У Александры разболелась голова от диссонанса происходящего. Её семилетний сын ведет – не пытается вести! – с ней философский разговор, пытаясь упростить сложную мораль, до очевидных понятий. Она явно не была готова к такому сегодня. - Тогда, получается, что мы должны смотреть за понятие «очевидного»? – он посмотрел на неё. - Итачи, сформулируй по-простому, - взмолилась Ласточкина, которая просто перестала понимать ход мыслей своего гениального сына. - Когда мы шпионим, когда мы убиваем - мы совершаем хорошие или плохие поступки? Почему Хазуки-сан ударила Изуми-чан? Почему мама пыталась убить папу? Почему мама убила того человека? Я не понимаю, почему хорошие люди делают ужасные поступки, а потом опять делают хорошие? - Потому что мир не состоит только из хороших и плохих поступков, - бегло улыбнулась Александра, присев перед сыном. – Потому что каждый человек, совершая выбор, руководствуется своей моралью. Кто-то возводит в абсолют семью, кто-то себя, кто-то – свое представление мира. Каждый день мы испытываем свою мораль, делая выбор. - Как понять, что выбор не станет ошибкой? - А ты никогда не будешь знать заранее. Зато ты можешь просчитать тяжесть последствий. Итачи медленно кивнул, со всей серьезностью обдумывая слова матери. Сашка сглотнула, обхватила мальчишку поперек тела и, растрогавшись в лучших чувствах, поцеловала в волосы. - Я горжусь тем, что ты всерьез задумываешься о таких вещах. Мой будущий глава. - Я должен тебе кое-что показать. С этими словами Итачи выпутался из цепких, как репей, объятий матери и, хорошенько разбежавшись, подпрыгнул, в мановение ока исчезнув над рекой. Появился он уже на противоположном берегу. Ласточкина прищурилась, пытаясь разглядеть, чем занимается Итачи. Судя по всему, он что-то достал из реки. Вернулся мальчик с крепко-накрепко закрытой банкой. Внутри нее был какой-то оборванный шнур. - Те шиноби приходили не за Хазуки-сан. Им нужна была Изуми-чан. Из-за этого, - он протянул Александре банку. – Она помогала на пепелище. И увидела странных шиноби. Она сказала, что на них были наши одежды, но что-то все равно было не так. Она проследила за ними. Они уничтожали эти провода. Изуми удалось украсть кусок, она отнесла его Хазуки-сан. И тогда… остальное ты знаешь. Ласточкина приоткрыла рот. - Итачи, ты просто не представляешь, как ты сейчас нам помог… *** - Это коаксиальный кабель, - со знанием дела заключил Яширо, и Сузуму кивнул его словам, подтверждая. – Довольно дорогая штука. И редкая. Откуда у вас это? - Это было в стенах дома старейшин, - ответила Ласточкина, расхаживая из угла в угол. - Видеонаблюдение? – Сузуму вскинул бровь, его лицо приобрело непривычно серое выражение. – Теперь понятно, почему… вы притащили нас сюда. Он огляделся по сторонам, отмечая довольно скудное убранство комнатушки. Ему было хорошо известно это место, где некогда опальная жена развлекалась со своим любовником. Однако, он никогда не думал, что окажется здесь при таких обстоятельствах. Откровенно говоря, он бы при любых обстоятельствах не особо-то и хотел здесь находиться. Клановая гордость, чтоб ее. - То есть, - Яширо продолжал вертеть кабель в руках, - эти Не следили за каждым нашим шагом неизвестно сколько времени? Так получается?! - После нападения Кьюби, квартал строили с нуля, - закусив ноготь, пробормотала Ласточкина. – Возможно, уже тогда. - Это же безумие! – Яширо так разозлился, что ударил кабелем по татами. – Мы не преступники! Мы не сделали ничего постыдного, чтобы следить за нами, как за какими-то… преступниками! Какого дьявола они позволяют себе, доно?! Хокаге обязан об этом знать! - Думается мне, что Хокаге давно в курсе, - заметил Сузуму, чем подлил еще больше масла в огонь негодования Яширо. – Доно, - обратился он к Александре, - кажется, мы только что обнаружили, что за провидение стояло за нашими недавними несчастьями. Естественно, Яширо не понял, о чем толкует Сузуму, зато прекрасно поняла Ласточкина. Все эти годы Данзо наблюдал за ней, он знал обо всех ее действиях, о каждом шаге. Об убийстве Не, о планах на клан и деревню, о желании отравить старейшин. Она остановилась на полушаге. - Мы должны уничтожить провода. Никто в клане не должен знать, что Не наблюдали за нами. Только Фугаку. - Но люди имеют право знать, - запротестовал Яширо. – Будет просто нечестно держать их в неведении. - Кто потом будет соскребать тела с лестницы резиденции Хокаге? – едко улыбнулся Сузуму, обернувшись к мужчине. – Ваша наивность прямо как ваша прическа. Очаровательно, Яширо-сан. - Я сейчас тебе эту ухмылочку в глотку заколочу, - рыкнул тот в ответ. - Сузуму прав. Яширо, один ты, во зле, можешь натворить достаточно дел. А что мы будем делать с разъяренной толпой? – Александра качнула головой, выглянула в окно. – Хокаге будет все отрицать, а правление представит буйство клана как попытку переворота. Или еще хуже. Нет, мы должны действовать умнее. - И что тогда? – спросил Сузуму, гуляя скучающим взглядом по комнате. - Я отбываю завтра на рассвете. Пока меня не будет, ты, Сузуму, должен найти способ, как уничтожить все камеры и любые другие средства слежения. Я не хочу, чтобы у Данзо появилась возможность перенести систему. - Во-первых, это невозможно. Во-вторых, ты предлагаешь нам, все это время, делать вид, что мы не в курсе? Я даже не представляю, как теперь Яширо-сан будет заниматься своей гигиеной, зная, что кто-то по ту сторону внимательно изучает его обвисшие старческие телеса. В этот момент рука Яширо обрушилась на голову Сузуму. Парень выставил блок и откатился. - Видите? Он уже весь на взводе! – парень откровенно веселился. - Нам пора, - скомандовала Ласточкина вместо того, чтобы поддержать нервное безумие Сузуму. Яширо поднялся с татами и отдал женщине кабель, после чего скрылся в дверном проеме, очень тихо закрыв за собой дверь. Сузуму же не торопился последовать за ним. Вместо этого, он подошел к окну, выглянул из него и, убедившись, что Яширо уже далеко, обратился к Александре. - Я не могу понять одного, доно. Если Данзо точно знал, кто стоит за поджогом, зачем он решил арестовать меня?       Сашка пожала плечами. - Ты мне расскажи. Например, я до сих пор не знаю, где ты был той ночью. - Да? Я вам не рассказал? – то ли деланно, то ли на самом деле искренне удивился он. – Я следил за Фугаку-саном. - Что? Женщина сложила руки на груди, чувствуя, что в ней просыпается что-то очень нехорошее. - Почему-то я думал, что вы в курсе. Вы стали так за ним ухаживать, будто все разрешили и давно простили. - Что я должна была ему простить? – очень медленно, с нотками угрозы в голосе, спросила Александра, делая шаг навстречу. И Сузуму понял, что шутки закончились. Он стал совершенно серьезен. - Фугаку-сан был там. Я проследил за ним до самого дома совета, после чего вернулся домой. Он был там, с ними, прямо перед пожаром - парень растерянно покачал головой. – Я думал, вы в курсе. Получается, он не рассказал вам? Александра почувствовала, что очень хочет присесть. Тот маленький, недостающий кусочек мозаики, который она так долго искала – он был прямо перед ее носом! Все эти недели, каждая странная фраза, брошенная Фугаку, то, как категорично он отказывался помочь Сузуму, потому что не смог отказаться от возможности свалить вину на другого – вот оно всё. «Я делаю это это ради тебя!» - Сузуму, кажется, я всё-таки развожусь. Сашка стоически усмехнулась. На душе было отвратительно-паршиво. *** Александра прижала печать к листу, напротив своего имени. Выждала пару секунд, после чего взяла заявление в руки и аккуратно на него подула. Необходимые распоряжения были сделаны, так что, к ее возвращению в Северном доме уже будет все необходимое. Она подхватила с пола дорожный рюкзак, еще раз проверила поясную сумку с необходимыми свитками, поправила наручи. Пора. - Ведите себя хорошо, мальчики. Плотно ешьте, больше играйте на улице, - напутствовала она сыновей. – Слушайтесь старших, но не слишком. Я вернусь – соскучится не успеете. Очень скоро к женщине присоединились остальные шиноби – Учиха, вместе они вышли к главным воротам, где их провожали Хокаге, представители Хьюга и совет Конохи. Краем глаза Александра увидела мальчишку Хатаке, наблюдающего за всеми с высоты здания напротив. - Ну, пожелайте нам удачи, - сказала она и легко переступила границу деревни. Впереди ее ждали безумные две недели.