Абсолютно всё

- Опаздывает. - Нестерович в сотый раз посмотрел на часы и тяжело выдохнул. Наверное, не лучшая идея устраивать с ней встречу здесь, в людном месте. Да и зачем это он делает? Извиниться захотел? Вернуться? Возможно. Катя же всегда прощает и сейчас простит. Не важно, что он катался по стране в объятиях молодой танцовщицы больше полугода. Его добрая теть Катя только поворчит и, приняв красные розы(ее любимые, как считает Макс), примет обратно. Так было и, возможно, будет всегда. Он заметил ее у входа в летнее кафе. Решетникова шла, легко улыбаясь прохожим и кутаясь в легкий белоснежный кардиган. Новый, скорее всего, ибо такого Макс не припомнил. - Привет, - Катя плюхнулась в кресло напротив. – С какой целью позвал? – она, на удивление, говорила без оттенков стервозности или обиды. Такое ощущение, что встретилась со старым знакомым, которого не видела пару лет. Катя откинула волосы назад и стала заплетать высокую косу. - Нам два кофе, - кинул Макс подошедшему официанту. - Нет, - резко ответила Решетникова, не прекращая проводить манипуляции над головой. – Мне чай, мятный, пожалуйста, - она легко улыбнулась и отпустила парнишку. - И давно ли ты не пьешь кофе? – Нестерович приподнял бровь, с изумлением наблюдая за картиной; Решетникова все еще пытается заплести себе французскую косу. Вот так незадача! – Давай помогу, - он уже потянул к не руки, как Катя отодвинулась на большее расстояние. - Не нужно. Это не твоя забота, - она, наконец,оставила волосы в покое. – Давай перейдем к основному. Что ты хотел? – Вот так сразу, Решетникова? Ну, хорошо, дело твое. - Кать, я хотел извиниться, - Макс попытался выдавить из себя подобие улыбки, но вышло что-то на подобии оскала. – Я хочу начать все заново. Давай, мы просто все забудем.. - Я все забыла, Макс, - Катя улыбнулась и взяла его за руку. – Но и тебя тоже. – Он резко выдернул свою руку. Будто током ударили, не иначе. Глаза мгновенно наполняются едкостью и злостью, а со рта порываются сорваться самые острые оскорбления. - Что же? – Макс наклоняет голову влево, наблюдая за Решетниковой. – Слышал, что вы так тесно стали общаться с Карпенко. Не он ли тот единственный и неповторимый, что помог забыть меня? - Да, он, - просто отвечает она. Макс не узнает ее.Нет, серьезно? Променять Нестеровича на какого-то Карпенко? Оставить в прошлом 8 лет жизни из-за этого разгульного Казановы? (Хотя, сам Макс был не лучше, но все же) Этого не может быть! У Нестеровича не хватает слов, чтобы выразить свои эмоции; он пытается что-то сказать, но выходит только глухое мычание. - Почему он, Кать? – срывается на крик Макс. – Чем он лучше меня?! – Катя откидывается на мягкое кресло, прихватив с собой только что принесенный чай, и, вдыхая свежий аромат мяты, прикрывает глаза. Правда, чем он лучше Нестеровича?

Flashback

- Катюш, - Решетникова вздрагивает и открывает глаза. Перед ней стоит сонный и немного помятый Леша. С взъерошенными волосами и в этих спальных шароварах он напоминал маленького мальчика лет двенадцати. Она невольно улыбнулась. – Пора просыпаться, уже без пяти семь. Пора вставать и творить, - Леша подает свою длинную футболку. – Я пока в душ схожу. Приготовишь нам завтрак? - Да, конечно, - он легко улыбается и выходит из спальни. Уголки губ потянулись вверх. Решетникова натянула футболку и, сладко зевнув, встала с теплой постели.       Катя не помнит, сколько таких ночей она провела одна, прежде чем сам хозяин дома вернулся в свою же спальню, но сладко улыбается, вспоминая ту, самую первую совместную ночь.

***

Flashback

      Уставшие и сонные они возвращаются с очередной репетиции. Этот проект вытягивает все жизненные соки с двух талантливейших хореографов. - Катюх, чай будешь? – он бросает сумки в коридоре и идет на кухню. - Нет, я не чай хочу, - она остается, попутно стягивая с себя теплую куртку. - А чего хочет моя теть Катя? – Карпенко облокачивается об дверной косяк и, нежно улыбаясь, смотрит на Катену. Почти его Катену. - Тебя, - так легко и просто отвечает Решетникова, продолжая раздеваться, а у него все мысли летят к черту. Понадобилось не менее 10 секунд, чтобы сообразить, чего (кого) она хочет. А потом у него сдают тормоза: Карпенко бросается к ней, прижимая к стене, целует властно, требовательно, пошло причмокивая и оттягивая нижнюю губу. Катена чуть ли не бьется в конвульсиях, хаотично водя руками по сильному телу мужчины( своего?). Он нагло засасывает нежную кожу на шее и ключицах, попутно спускаясь к груди, тем самым показывая, что она – его, и места для Нестеровича здесь закончились. Остатки разума кричат о том, что это, черт возьми, не правильно, что не нужно быть таким требовательным и властным, но Леша игнорирует все, кроме прижатого им тела. У него едва хватает самообладания не взять «это тело» в злосчастном коридоре, когда Катя случайно (совершенно случайно!) поддается бедрами вперед. Ее выбивает из колеи этот резкий контраст заботливого Лешки и страстного Карпенко, но, черт возьми, какой он сейчас! Вещи помяты и задраны, волосы растрёпаны(собственно, как и у нее), а глаза затуманены и полны страсти, смешанной с похотью. Катю, кажется, пробивает разряд тока, когда она тянется к пряжке ремня его джинсов. - Решетникова, - Леша с трудом сдерживает рвущийся наружу стон, хрипло шепча ей на ухо. – Назад пути не будет. - И не надо, - он заставляет посмотреть в глаза и, не заметив ни тени сомнения, тащит ее к двери своей спальни.

***

- Решетникова, ты издеваешься? Почему ты молчишь?! – из мыслей ее вывел недовольный голос Макса. Катя открыла глаза и сочувственно посмотрела на парня. - Прости, я задумалась. - Так, хорошо, - он попытался успокоиться. – Ты ответишь или нет? Даже ничего хорошего о нем не скажешь? - Я не знаю… - Вот именно! – воскликнул Нестерович. – Ты даже не знаешь. - … с чего начать, Макс, - уголки его губ мгновенно опустились. – Знаешь, он не похож на тебя. Совершенно, - глаза Нестеровича сверкнули огоньком надежды. – С ним хочется засыпать и, что самое важное, просыпаться, - Катя обняла себя за плечи, опустив глаза. – Он нежный, внимательный, веселый.. И что самое главное… – Катя подняла взгляд на Нестеровича. – Только я имею право снимать с него рубашки. – Щеки Макса алеют, и он, уже было бы, понял, к чему ведет Катя. - Так ты не можешь мне простить ту измену, Кать? – почти что шепчет парень. - Она давно простила, Макс, - на плечи Решетниковой опустились сильные мужские руки, от чего она невольно заулыбалась. – Я ведь прав, Катен? - Прав, - она накрыла его руки своими. – Давно уже простила и отпустила. Тебе, Макс, того же желаю, - она подняла голову и посмотрела на Лешу, своего Лешу. – Я хочу домой, Лех. - Поехали, - Карпенко отодвинул стул и пропустил ее вперед, оставаясь с Максом. – Я сейчас, Катен, - он слегка подталкивает ее к выходу, поворачиваясь к Максу. - Что имеем - не храним, потерявши – плачем. Помни об этом, друг, - Леша бросает на стол пару купюр и уходит.