Анатомия счастья

Вы знаете как начнется ваш день? Вы встанете в с кровати, выпьете кофе, оденетесь и поедете на работу. Утро врачей может начаться в любое время. Нас вызывают в 2 часа ночи, в 5 утра. И мы вскакиваем, на ходу одеваемся и едем. Времени на тосты, выбор галстука и бритье двухдневной щетины не существует. Когда мы знаем, что в скорая везет пациента с пятью пулевыми или девочку со сломанными ребрами и фонтаном крови из горла, становится неважно, сколько часов мы спали на этой неделе, сколько грязной посуды в раковине и насколько мятая рубашка. Оуэн Хант Заведующий отделением хирургии сидел в своем кабинете и пил шестую чашку кофе за последние два часа. Ночь выдалась тяжелой - опрокинулся автобус с футбольной командой. Двадцать пострадавших, четыре из которых сразу же отправились домой, а двое в морг. За жизнь остальных велась борьба, о результатах которой можно было лишь догадываться. - Доктор Хант, - в кабинет без стука ворвалась уставшая медсестра. В любой другой день Оуэн возмутился бы, но на это совершенно не было сил. Поэтому он просто поднял на нее глаза. - Доктор Янг ждет вас внизу. Может ли мир одного человека перевернуться все из-за одной фразы? Оказывается может. Все бессонные ночи, литры алкоголя в баре и недопитый по утрам в одиночестве кофе потеряли абсолютно всякий смысл. А имели ли они его вообще когда-либо? - Она приехала? - Ханту пришлось заставить себя произнести эти пару слов. Ему казалось, если он задаст вопрос, исчезнет все. И эта медсестра, и кабинет, а он проснется в своей кровати от звонка из больницы. Это снова окажется сном. Как и последние пол года. - Доктор Янг в приемном, - уточнила темноволосая медсестра, - она вас искала. - Красный код. Красный код, - раздался голос из динамиков, - всех свободных врачей просьба пройти в приемную. Запищали пейджеры, началась суматоха, медсестра исчезла, собственно, как и все мысли Ханта. Он бежал по лестнице, надевая одноразовый халат и перчатки. Три скорых, четверо пострадавших. Суматоха. Мест в приемном нет, там все еще находятся десять пострадавших из футбольной команды. Операционные заняты, пришлось оперировать прямо в приемном. Лужи крови на полу, грязные бинты, инструменты, разрезанная одежда, пищание приборов. На одной из операций, когда сердце пациента остановилось второй раз, а разряд на 200 помог с третьего раза, Оуэн вспомнил ее. Он подумал, как ей было страшно. Там, в падающем самолете, в лесу, с мертвой Лекси, умирающим Марком. Некому было ей помочь. Так же, как и этой двадцатилетней девушке, лежащей на операционном столе, о смерти которой даже некому сообщить. А что смог сделать он? Купать в ванной, расчесывать ее волосы и пытаться уложить ее спать. Это казалось таким же глупым, как и сейчас все эти 200, 300, еще разряд, разряд. - Доктор Хант, - окликнул его Бен, - время смерти. - Разряд! - Оуэн, - подошел к нему Уорен, - она умерла. - Разряд, я сказал! - перешел на крик хирург, - ты вернешься сюда! Ты меня слышишь? Мне плевать что там происходит, белый свет или что-то другое, но ты должна быть здесь! - Хант... - сочувственно начал анестезиолог, однако звук прибора заставил его замолчать. - Два литра первой отрицательной, - произнес спокойным голом заведующий отделением хирургии. Медсестры аплодировали, а он хотел вырваться отсюда, снять с себя этот окровавленный халат и поверить, что сегодня все будет хорошо. - Оуэн, ты впорядке? - раздался голос Дерека. Хирург-травматолог открыл глаза и увидел бумажный стаканчик с кофе, который протягивал ему Шепард. Хант встал с каталки, взял кофе и попытался успокоиться. - Кристина приехала, - чуть ли не прокричал мужчина. - Ты ее видел? Она не говорила, что приедет? Мередит ничего не говорила, - удивился нейрохирург. - Она... где-то внизу, - запинался ординатор. Вдруг он понял, что должен сейчас ее увидеть. Должен спросить зачем она приехала, почему никому не позвонила.