до одури

Юля поднимает голову и смотрит на себя в зеркало – по всему лицу расплываются черные разводы. Она не плакала, нет – просто умывалась, пытаясь смыть с себя макияж и всю ту дрянь, скопившуюся внутри и полученную снаружи за день. Юля знает, что настолько же, насколько она, из-за своей внешности пашет еще только разве что Слава. Не ради внешности, не ради того, чтоб она была такой – а из-за нее. Чтоб никто не бросал фраз «просто потому что красивые», чтоб не спасали от номинации из-за красоты – кого-то зрители голосованием, а кого-то Светлаков своим законным правом. Чтоб не говорили, оставляя, что «проекту нужен секс» - и ни слова про умение танцевать, ни единого, потому что это шоу и если у тебя есть красивая внешность, то иногда это нахрен не нужно, вернее – не это решающее. Поэтому Юля тренируется до одури – как и Слава, о котором уже ходят легенды. И даже здесь она проигрывает Славе, ведь почему-то меньше людей замечают, что она работает так же усердно – как и в голосовании, здесь она вторая, 2:0 в пользу би-боя, у которого, по сути, та же самая проблема. Юля смеется – заливисто и звонко, закидывая голову и зарываясь пальцами в собственных волосах, сжимая их – и в половине из случаев пытаясь не перейти на смех истеричный. Она не пьет, поэтому редко ездит на какие-то совместные попойки танцоров в выходные дни. Она не пьет – хотя иногда ей чертовски хочется напиться просто до одури, чтоб не помнить ничего, чтоб ночной мир наутро бы мелькал в голове редкими-редкими вспышками воспоминаний, потому что так проще жить и так проще решать свои проблемы, которые, правда, в половине случаев ты сам себе и создаешь. Она не пьет – и поэтому постоянно остается вечером в выходной одна в гостинице и отрабатывает хотя бы просто у себя в номере любые движения любого пришедшего в голову стиля. Так, что мышцы сводит от напряжения, а когда в номер посреди ночи с диким грохотом возвращается соседка – Юля даже не слышит, потому что ее в какой-то момент срубает похлеще, чем от любого алкоголя. Юлю чертовски раздражает то, что Славина «слишком красивая» внешность помогает тому пройти далеко – а она все равно вылетает. Поэтому, когда она не выдерживает и все-таки напивается в какой-то там раз в своей жизни – на самом деле, эти разы можно по пальцам пересчитать, - она влетает в номер, где живет Слава, и тот, поднимая голову, шарахается в сторону, потому что Юля, у которой растрепаны кудрявые рыжие волосы, у которой потекла тушь и на которой белая футболка с черными разводами – это правда жутко. И Юля не знает, что теперь ей делать, зачем она вообще сюда ворвалась – но ей, если честно, наплевать на причинно-следственную связь и на мотивы поступков, ей хочется с размаху ударить по этому лицу, которое, несмотря ни на что, спасло Славу – хотя, конечно, она понимает, что он за это отрабатывает в полной мере, пытаясь убедить самого себя, что это не единственная причина его все-еще-участия. Она тоже так делает. Делала. Слава непонимающе смотрит на нее, а Юля не может, не может ударить. Хотя хочет – безумно, рука трясется от желания, но все равно не может. Потому что знает, что он правда пашет и сам бесится, бесится. И Юля ударяет кулаком стену, разбивая себе до крови костяшки пальцев, и сползает без сил по стене, больно царапаясь спиной обо что-то из этой стены выступающее – но ей на это, честно говоря, плевать ровно так же, как и на то, что она теперь будет делать, и зачем она здесь сидит. Слава все так же не двигается и испуганно смотрит на Юлю – и не знает, что делать, не может ничего сделать, потому что он ей точно не нужен. Только вот кто ей нужен – он тоже не знает. Юля сама не знает. Хотела бы знать.