Благословленные самим дьяволом

Медленно открыв глаза, Гермиона вяло провела взглядом комнату, в которой находилась. Изыски новой обстановки совсем не произвели на нее впечатление, но зато произвела поза, в которой она, зареванная, заснула.  — Горе-гимнастка, — устало пробубнила девушка и свалилась с кровати на пол. Раздался изнеможенный стон. Все мышцы ужасно болели, голова до сих пор не прошла и наотрез отказывала соображать. Не спеша подниматься, девушка лениво переводила взгляд по комнате, пока не наткнулась на маленькую бисерную сумку, спокойно лежащую на столе. Почти бодро встав и споткнувшись об тумбочку, Гермиона поплелась к столу ради единственной цели, на составления которой был способен ее мозг.Вспомнив почти все произошедшие события, она поняла, что дело дрянь.  — Ну вот допустим, Великий Темный Лорд, — последние три слова она сказала громче положенного и не без издевки, — сейчас спокойно сидит себе через пару комнат и думает, как бы все грязнокровки сдохли, прихватив на тот свет Гарри. Подойдя к столу, она усердно начала рыться в сумке.  — Вот я часть Золотого Трио. Двое мудаков из него свалили без меня и теперь, видит Мерлин, страдают. Гарри много делился со мной, но вот несчастье, — гриффиндорка нашла то, что хотела и с радостью вытащила, — я в чертовом Хогвартсе и меня убьют, если не допытают, чтобы я рассказала все, что я знаю! Последнюю фразу она сердито выкрикнула, но решила, что с этого момента ей больше нельзя давать волю эмоциям, открыла бутылку вина.Делая несколько глотков, она услышала громкие ругательства и приближающиеся шаги. «Ты даже забыла наложить защиту на комнату» — вяло и недовольно укорил внутренний голос, но девушка отмахнулась от него. Громкий хлопок двери о стену ее же спальни и появившийся на пороге озлобленный до чертиков Малфой несколько насторожили ее, но Гермиона только тихо хихикнула. «Убивать собирается? Пускай.»  — Какого хера ты тут разоралась?! Малфой был действительно зол, но голос старался не повышать. Тем не менее звучал он намного устрашающе, чем бабуиньи крики Рона. Девушка залилась громким смехом, хваля себя за точное сравнение и отпивая еще немного любимой жидкости.  — Я даже не стану спрашивать у тебя, каким гребанным образом такая падаль, как ты попала на должность старосты, но уверяю, еще раз разбудишь меня посреди ночи, умрешь в пытках, не попадая в список. Видимо, слизеринец действительно не ожидал увидеть распивающую алкоголь веселую маглорожденную, но решил не вдаваться в глупые споры, которые длились на протяжении всех лет знакомства. И что же эти споры за собой несли? Детские оскорбления и игры мимических мышц. Да и непривычно было поливать Грейнджер грязью без ее полоумных дружков. Вроде бы, смысл был как раз в том, чтобы больше разозлить их. Часто Малфой укорял себя за глупое поведение в прошлом, стыдясь своих поступков или реакций, или чрезмерного проявления эмоций, или вкусов, принципов, или за все свое существования.  — Что за список? — удивленно крикнула Гермиона, выбегая за ним в гостиную. Медленно повернувшись и стараясь держать себя в руках, Драко нарочито сладко промолвил:  — Ах, так ты не знаешь. Я буду ужасно рад сообщить тебе первый. Список всех маглорожденных студентов. А составлен он затем, чтобы выбивать из вас все дерьмо, доставшееся при рождении. Гермиона недоверчиво подняла бровь, но решила проявить осторожность, уходя в свою комнату. Но по телу все равно пробежал холодок. И что же меня ждет?  — Ну зато мы не убиваем ни в чем не повинных людей и не издеваемся над ними как последняя скотина. Что ж мы вам такое сделали? , — устало бросила девушка на ходу (скорее для себя, чем для не особо приятного собеседника) и поплелась к себе в комнату. Подавляя в себе желание резко ответить, Малфой сдержанно хмыкнул и зашел к себе в комнату. ***** «Любопытство тебя убьет» — твердил рассерженный внутренний голос и девушка пыталась с ним согласиться, отбросив пришедшую идею куда подальше. Спать она совершенно не хотела, все ее школьные вещи до сих пор не доставили в комнату, и она была непривычно пуста. Обойдя свои апартаменты, она вспоминала прошлое сожительство с Лавандой и Парвати. Ох, вечные сплетни обо всем на свете, ссоры из-за очереди в ванну, нелепые попытки взаимовыручки. Для нее они хоть и были типичными, вечно болтающими девушками, но привязанность и что-то похожее на дружбу она точно чувствовала. Чувствовала и немного скучала. «Интересно, как там Лаванда? По идее уже должна доехать домой…». Гермиона в сотый раз остановилась возле двери и решила уже покончить с навязчивой идеей, не обращая внимания на сильное нарушение координации движения. Тихо прикрыв дверь спальни и нервозно оглянувшись, она вышла и неуверенно остановилась возле соседней комнаты. Большое окно казалось засасывающей черной дырой, полная луна не могла осветить и половины гостиной. Мрак окутывал очертания мебели, казалось, что все покрыто туманом. Проведя рукой по лицу, девушка почувствовала жар и головокружение. «Так, Макгонагалл все же позаботилась о моей жизни. Назначение старосты, непреложный обет одному из пожирателей. Хитрый ход, весьма обдуманный. Навряд ли положение старосты даст большие привилегии, но, думаю, в спальне девочек сейчас находиться довольно опасно. Да и здесь кроме Малфоя наверно будут довольно адекватные люди… Но, черт… Кто же тогда староста мальчиков гриффиндора?» Переминаясь с ноги на ногу, Грейнджер решалась постучать в дверь. «Отбрось эту идею, дура! Если тебе значок старосты ничего не даст, так его прихвостням даст кучу возможностей. Держу пари, половина старост со Слизерина» — бесился внутренний голос, разрывая голову девушки яростными ругательствами и криками. Сжав голову руками, Гермиона думала о том, как ей поступить. Слабая мысль о союзнике с Гриффиндора грела сердце и здравый смысл проигрывал.  — Хэй, — постучав, тихо позвала девушка. В ответ тишина.  — Ну же, — легонько пиная дверь, гриффиндорка опустила голову. Неужели старосты мальчиков не назначили? Еще немного подождав, она нехотя отвернулась и уже было хотела открыть свою дверь, как жесткий, подобно металлу голос, издевательски протянул:  — Здравствуй Грейнджер. Гермиона испуганно замерла и медленно оглянулась. Теодор Нотт собственной персоной. Пытаясь начать соображать, девушка впервые за долгие месяца почувствовала бурю сумасшедших эмоций. Хотелось бежать с этой гребанной гостиной со всех ног, но гриффиндорка застыла на месте, ожидая нападения. Содрогаясь, она смотрела прямо в расширенные зрачки Нотта, у которого подрагивали уголки губ. «Где палочка, дурья башка?!» — взревел внутренний голос.  — О, Мерлин… — сбито прошептала девушка, вспоминая, что ее оружие находится непонятно где еще с момента попадания в подвал.  — Не смей произносить имя этого великого волшебника! — истерично крикнул Теодор и в секунды преодолел расстояние между ними, — не смей. Его рука с палочкой, направленной прямо в лицо гриффиндорке, прерывисто дрожала, как, впрочем, и все его тело. Гермиону тоже била дрожь. Благодаря алкоголю, все ее мысли лихорадочно сменяли друг друга, не давая найти лучший выход из ситуации. Разум совсем отказывался соображать и вход пошли эмоции.  — Тебе никто не говорил, Тео… — голос девушки вдруг оказался осипшим, но достаточно уверенным, — что ты шизанутый мудак? В момент она выбила палочку из его рук и попыталась ударить под дых, но он оказался проворнее и, схватив ее за волосы, со всей своей силой толкнул к стене.  — Ты конченная магла, — яростно шипел он и, сильнее наматывая ее волосы на кулак и оттягивая голову к стене, — ты одна из тех, кого я презирал все шесть лет. И вы, грязнокровки, недостойны жизни. Вы — грязь в нашем мире и я ужасно рад, что за последний год смогу провести чистку в этой поганой школе. Судорожно хватая воздух ртом, девушка пыталась разжать его крепкую хватку. Но он все сильнее тянул волосы, дышать становилось все тяжелее, по лицу текли слезы, все звуки становились менее четкими, превращаясь в сплошной гул. Гермиона разжала руки и они вяло упали, ударившись о стенку. Нависшее лицо Теодора, искаженное бешенной яростью, сильно расплывалось. Было видно, что он что-то говорит, но шум в ушах абсолютно все заглушал. Вдруг голова его дернулась в сторону и когда он снова повернулся к своей жертве, белки его глаз налились кровью, а рот исказился в нечеловеческой ухмылке. Гул превратился в истошные крики, а лицо его начало изменяться и приобретать совсем иные очертания. Медленно, выделяя каждую букву, он тихо промолвил, заглушая крики:  — Ты следующая. Оглушающий выстрел раздался в гостиной старост. Неожиданно, все звуки оборвались и стало слишком тихо. Пару капель крови упали на пол. Не двигаясь и не обращая внимание на навалившееся тело, Гермиона стояла на том же месте, обперевшись о стену, выпуская из рук что-то тяжелое и обжигающе холодное. Стояла и впивалась безжизненным взглядом прямо в глаза Драко Малфоя.