Дай мне тебя забыть

Джанлука припарковался у чёрного входа, чтобы избежать встречи с журналистами. Абруццезе едва успевал за Пьеро, который чуть душу не вытряс из медсестры на посту, а потом помчался по ступенькам на шестой этаж в неврологическое отделение. - Где она?- истерически прокричал сицилиец, когда встретил в коридоре своих родителей и сестру. - Лина уже в палате, ты зря приехал сюда. Тебя к ней всё равно не пустят,- процедила сквозь зубы Мария. - Это ещё почему?!- Бароне обошел женщин, но синьора Элеонора схватила его за руку и развернула. - Потому что благодаря тебе у Аделины нервный срыв! Ты хочешь окончательно добить ее своим появлением? Бедная девочка такой стресс перенесла из-за твоих...- мать махнула рукой и пошла дальше по коридору с Марией. Пьеро опустил голову, но всё же направился к палате Аделины. Джанлука и синьор Гаэтано последовали за ним, во избежание недоразумений. Бароне стал напротив стеклянной стены, которая отделяла его от бывшей невесты. Медсестра под чутким руководством врача вводила лекарства в вену девушки. - Сынок,- обратился к нему синьор Гаэтано. - Я должен всё ей объяснить!- не отводя глаз от Лины, настаивал Пьеро. - Вы кто?- доктор вышел из палаты и задал парням весьма логичный вопрос. - Мы хотели узнать о состоянии Аделины,- объяснил Джанлука. - Состояние синьорины Монте оставляет желать лучшего. Необходим постоянный контроль за ее организмом. Она проспит до утра после успокоительного, поэтому вас раньше завтрашнего утра к ней не пустят. А вам,- мужчина указал на сицилийца.- Вам лучше уйти, иначе я вызову охрану. Синьора Монте, мать синьорины Аделины, настоятельно просила не пускать вас к дочери, чтобы не травмировать ее психику. - Но я... - Никаких "но", синьор Бароне. Уходите, пожалуйста. Состояние синьорины Аделины очень не стабильное. Ещё один стресс может обернуться трагедией для ее нервной системы,- объяснил врач. Синьор Гаэтано увёл сына от палаты девушки. Джан пытался уговорить доктора пустить Пьеро в палату к Лине, пока она спит, но мужчина был непреклонен. Сицилиец сел на ступеньках и заплакал. Отец сел рядом и обнял его. - Ведь всё не так! Всё совсем не так! Я этого не хотел!- Пьеро повторял эти слова, как мантру, обхватив колени руками. Абруццезе облокотился на стенку и с сочувствием смотрел на друга. Джинобле пытался дозвониться Иньяцио, но он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения. Тем временем в операционной на третьем этаже врачи боролись за жизнь Одри и ее ребёнка. Синьор Вито и синьора Катерина успокаивали синьору Федерику, как только могли, а Нина пыталась дозвониться брату. Тщетно. Ситуация была не из самых приятных. Все видели снимки на полу у входа, СМИ уже бурно обсуждали сорванную свадьбу. От настырных журналистов спасала охрана у входа в больницу. Шёл второй час операции. Отсутствие новостей от врачей становилось невыносимым и пугающим. Наконец-то открылись двери операционной и медсёстры покатили Одри на носилках в палату. Следом вышла женщина-врач и подошла к родным девушки. - Синьоре второй раз повезло, судя по ее истории болезни. Спасло то, что она упала с небольшой высоты и быстро приехала скорая. Нам удалось остановить кровотечение, но...- доктор замолчала. - Что?- не выдержала Нина. - Но до самых родов синьора Боскетто будет под нашим присмотром. Если снова откроется кровотечение, мы не сможем сохранить беременность. - Бароне, будь ты проклят!- закричала синьора Федерика и схватилась за сердце. Родители Иньяцио помогли ей присесть на диванчик у стенки. - Я сейчас пришлю медсестру, чтобы она помогла вам,- врач пошла к посту, Нина последовала за ней. - Скажите, с ребёнком что-то серьёзное?- волновалась сестра Иньяцио. - С чего вы взяли? - Мне показалось, вы не всё сказали. - Я сказала всё как есть. Синьору Боскетто придётся ограничить в движениях, иначе неизбежно повторное кровотечение,- доктор подошла к медсестре и попросила подойти к синьоре Федерике.- И ещё. Она всё время звала какого-то Начо, пока мы проводили все манипуляции. - Спасибо, доктор,- Нина вернулась к родителям. Медсёстры усадили синьору Федерику в коляску и увезли в смотровую для оказания помощи. - Нина, доктор не сказала, мы можем зайти к Одри?- синьора Катерина сама держалась из последних сил, чтобы не упасть в обморок от всех событий этого дня. Дочь отрицательно покачала головой. - Кто-то смог дозвониться Начо? Меня тревожит его отсутствие,- синьор Вито крепко обнимал жену, чтобы она не упала. - Нет. Будьте здесь, я, кажется, знаю, где он может быть,- Нина поцеловала родителей и спустилась на лифте вниз. Прорвав живой щит из журналистов, она села в такси и поехала домой к Иньяцио и Одри. Журналисты уже дежурили и там. - Нина, слухи о романе Одри Боскетто и Пьеро Бароне правда?- спрашивали акулы пера у девушки. - Я не собираюсь что-либо комментировать,- Нина закрыла калитку перед носом нескольких наглецов и вошла в дом. Быстро осмотрев первый этаж, она поднялась по лестнице и нашла брата в комнате с фортепиано. Иньяцио сидел на полу возле инструмента и безразлично смотрел куда-то очень далеко. Возле него на полу были разбросаны свадебные фотографии и прочие общие снимки с Одри. Нина поправила платье и села рядом с братом. В очередной раз зазвонил телефон болонийца, но он его проигнорировал, так же, как и появление сестры. - Это Джанлука, ответишь?- Нина протянула его телефон, но Инья ничего не сказал.- Начо! - Что? Я не хочу ни с кем сейчас говорить. - Даже со мной?- Иньяцио замолчал и продолжил смотреть в окно. - Братишка,- девушка взяла Начо за руку. - Как ты догадалась, что я здесь? - Когда тебе плохо, ты всегда приезжаешь домой. Всегда. - Всё ужасно, Нина. Измена Одри хуже удара ножом в сердце, намного хуже. В один день я потерял жену и друга. - А ребёнок? Это же твой ребёнок? - Я в этом теперь не уверен. - Ты ведь ничего не знаешь, что было потом!- Инья абсолютно безразлично слушал сестру.- Аделину и Одри увезли в больницу, у синьоры Федерики сердечный приступ. Родители там ещё, они... - С самой и папой всё в порядке? Что с Аделиной? Надеюсь, ничего серьёзного? - Родители в порядке, а Лина... С ней всё плохо. И... Одри ждёт тебя. Мне врач сказала, что она всё время зовёт тебя. - Я не хочу ничего слышать об этой женщине! - Прежде, чем так говорить, выслушай ее сначала. Думаю, ей есть, что тебе сказать,- Нина обняла брата. Болониец уткнулся в плече сестры, продолжая смотреть в пустоту. - Как мне дальше жить со всем этим? - Ты сильный. Ты со всем справишься, Начо. - Это выше моих сил. Прошло три дня. Родители Иньяцио переехали к нему. Синьора Катерина и синьор Вито поддерживали сына, как только можно, но он всё равно сидел в комнате, изредка покидая ее. Нина взяла на себя самое тяжёлое и корректно давала отпор журналюгам. Собравшись с силами, Инья решился поехать в больницу. Он надел солнцезащитные очки, сел в машину и объехал толпу зевак у дома. Болониец доехал до больницы в полной тишине, но и тут ему не дали покоя папарацци. Начо с каменным лицом проскользнул в здание, узнал в регистратуре палату Аделины и первым делом поднялся к ней. Пьеро не отходил от палаты девушки, несмотря на постоянные уговоры сестры и врачей. - Инья!- сицилиец увидел друга и пошёл к нему навстречу, но синьор Боскетто прошёл мимо него и закрыл за собой дверь. Бароне сел обратно на диван, закрыв лицо руками. - Лина, Иньяцио пришёл! Смотри,- указала ей Мария-Грация, но никакой реакции в ответ не последовало. Транквилизаторы были единственным средством, которое помогало врачам справиться с постоянными истериками Аделины. Глаза девушки были устремлены в потолок. Ее взгляд... Пустой, холодный взгляд человека, у которого всё было разрушено внутри. Инья взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. - Привет,- болониец обратился к Лине, но она даже не повернула голову в его сторону. - Как идёт ваша подготовка к свадьбе? Одри уже забрала своё платье?- тихим голосом спросила девушка. Мария отвернулась к окну и тихо заплакала. Иньяцио гладил ее руку и с болью смотрел на Аделину. - И так уже третий день. Врачи говорят, это побочное действие транквилизаторов,- всхлипывала Бароне-младшая. - Держись, солнышко,- Начо поцеловал Лину в лоб и покинул палату. Он снова проигнорировал Пьеро, и, переступив через самого себя, всё же зашёл к жене. - Ты пришёл,- слёзы покатились по щекам Одри, когда болониец зашёл в комнату. Инья сел на стул у кровати и молча посмотрел на супругу. Блондинка пыталась дотянуться до его руки, но стеклянный взгляд Иньяцио говорил сам за себя. - Я виновата и душой, и сердцем. Мне нет прощения, поэтому я наказана, жестоко наказана. Я не могу даже встать с кровати, чтобы не причинить вред нашему малышу. Видимо, пришло время моей исповеди,- Одри положила руку на живот и продолжила говорить.- Когда мы с тобой познакомились, Пьеро бросил меня. Подло бросил. Я пыталась его забыть, и мне это практически удалось. Всё благодаря тебе. Ты изменил мою жизнь, круто изменил. Когда я приняла твоё предложение, я думала только о том, что смогу стать счастливой именно с тобой, но былые чувства взяли надо мной верх. Каюсь, я предала тебя. Но ты должен знать самое главное. Когда я узнала о ребёнке, я окончательно порвала с Пьеро и полюбила тебя. По-настоящему полюбила. Мне тяжело дался этот разрыв, но я попрощалась с ним раз и навсегда. Начо, я не хочу тебя терять. Прости меня, прошу. Блондинка смотрела на мужа и плакала. Выслушав и взвесив все факты, Инья встал со стула и посмотрел на жену. - Развода не будет только в том случае, если экспертиза подтвердит моё отцовство,- без эмоций сказал болониец. - Ты мне не веришь? Это наш ребёнок, Начо! Я клянусь тебе! - Я больше не верю ни одному твоему слову,- Иньяцио снял своё обручальное кольцо и положил его на тумбочку. - Пусть будет так,- Инья вышел из палаты и столкнулся в коридоре с синьорой Федерикой. Женщина виновато посмотрела на него, но ничего не сказала. Болонийца не взволновал ее неважный внешний вид. Его мысли были заняты теперь другим. Достав телефон, Инья набрал номер менеджера группы и вызвал лифт. - Микеле, я покидаю группу. Я полностью исчерпал себя в Il Volo,- твёрдо заявил Иньяцио и спустился вниз.