Вечная любовь...

Каито страшно, ему впервые страшно не только за себя. Парень отчаянно прижимает девушку к себе, просит ее очнуться, но Юки не слышит его. Она слабо цепляется за ворот пиджака, пытается встать на ноги, но у нее это плохо получается. Шатенка утыкается ему в плечо и тихо что - то шепчет охотнику на ухо. Он не может разобрать не единого слова. - Какая ирония, - смеется Такума, кое - как поднимается с земли, шатается из стороны в сторону, пытаясь удержать равновесие. - И давно ты стал подстилкой для нашего уважаемого Курана? Стой, не отвечай. Давно ли ты стал любовником принцессы? - Закрой свою пасть! Блондин не отшатывается, не делает шаг назад, когда на него обрушивается тяжелый удар со стороны. Айдо дает ему пощечину, настолько сильную, что красное пятно от удара ярко выделяется на белой коже аристократа. Ханабуссо замахивается еще раз, но отклик Такамия его останавливает. В ушах все еще звенит. - Прекрати, Айдо. Урод еще получит свое. Лучше уведи Юки отсюда, а я разберусь с этим смазливым выродком, возомнившим себя героем. И блондин молча соглашается, он осторожно берет Юки за руки и ведет к выходу, попутно оборачиваясь на Такуму и охотника. Итиджо даже кажется, что он слышит скрежитания зуб своего бвшего друга и его невнятную ругань. Зеленоглазый улыбается. Он хочет что - то выкрикнуть тому в ответ, съязвить и спровоцировать вампира, но молчит. - Какого черты ты творишь, Такума? - Шипит Каито и направляет на него дуло пистолета, предохранитель угрожающи щелкает в пальцах юноши. Вампир кривится в дьявольской усмешке. Пули приносят боль, непременно, но эта боль никогда не сравниться с той болью, что удалось ему пережить. Блондин не стремится к главенству перед кланами, нет, он стремится к маленькой победе перед Канаме Кураном. Хочет поиграть, устроить главе Семпаю настоящее шоу, а потом уничтожить это поместье вместе с его жителями, стереть род Куранов с Земли, похоронить остатки своей памяти, которая больше не приносит ему облегчения. Странная память, обрывки из прошлого приносят Пешке лишь боль. И она неприятно колит в самое сердце. - Жми на курок, смельчак. Чего ждешь? А потом с тобой так же расправится и Куран. Ему нравятся живые марионетки. Слова слетают с губ прежде, чем он задумывается о смысле. Ярость жгучей волной ударяет парню в мозг, и Такуме просто хочется ударить обидчиков по - больнее, победно ранить и бессмертно улыбаться их многовековой слабости. Они должны захлебнуться в собственном бессилии. Все они. - Стреляй! Каито все колеблется, чертыхается в пол голоса и поднимает пистолет выше. Минуты кажутся охотнику вечностью. Минуты, которые он мог бы провести не рядом с безумным вампиром, а рядом с тем, кому это реально необходимо. Хочется уйти, послать все к черту. Пристрелить этого ублюдка, но рука... пальцы дрожат. - Какой ты жалкий, дорогой Каито Сан. Все вы до омерзительности жалки и трусливы. - Не больше тебя, победитель, не больше тебя. Такума ненавидит проигрывать, но и выигрывать он тоже не умеет. Охотник это знает, охотник не спускает курок. Ветер врывается в комнату со звонким свистом, разрывая тягучую, ненужную сейчас тишину. Ставни недовольно подвывают своему внезапному гостю. - Может уже хватит играть с нами в прятки, братец. Что - то снова щелкает. - Я соскучился. Бал меня утомил, а тут ты своим подарком. Блондину кажется, что ему послышалось. Он боится оборачиваться, видит легкий кивок Каито. Пистолет падает куда - то вниз, сопровождая себя неприятным скрежетом по мраморному полу. - Приятной вам беседы, Канаме Семпай. И Каито кланяется, держит минутную паузу и поворачивается к двери, тихо усмехаясь. Третий лишний. - Игра окончена. Ты ведь любишь проигрывать, братец. Двери хлопают. Тишина вокруг оглушает. - Не смей называть меня своим братом! Обрывки памяти сгорают алым пламенем прямо перед глазами, смутный образ молодого человека в черном становится все более отчетливее, как и его легкая полуулыбка.