Вечная любовь...

Он лежал на кровати, тщательно обмотанный простынёй. Его глаза, цвета алой розы, по прежнему были закрыты. Было ощущение, что этот малыш спит, но бледность его маленького тельца указывала на явную смерть ребёнка. Так было непривычно видеть его сомкнутые веки и отсутствие приветливой улыбки на синих губах. Харука Куран был мёртв... именно так думали и молодые вампиры, и принцесса Куран. И лишь Канаме придерживался другого мнения. Все эти дни он не покидал свои покои, сидя на кровати и любуясь трупом собственного сына. На алых губах вампира почему-то играла лукавая улыбка, а в глазах светилась немая надежда на крохотное счастье новорождённого наследника. Холодная ладонь мягко касалась лица Харуки. Канаме будто верил, в то, что младенец спит. В дверь комнаты кто-то постучал. Но кажется Куран уже знал ночного гостя. Нехотя встав с кровати, он подошёл к двери и коснувшись позолоченной ручки, открыл её. На пороге стояла аристократка, молча глядя на чистокровного. Он еле-заметно кивнул, приглашая её войти. Лука Соэн неуверенно переступила порог, осмотрев помещение. Она ни проронила ни слова, лишь грустно смотря на Канаме. Он отвечал ей тем-же, так и не отойдя от двери. - Канаме Сама, - тихо произнесла девушка, наконец отвернувшись от чистокровки и кажется немного побледнев от острого взгляда господина. - Я внимательно слушаю тебя...- бесстрастно ответил юноша, занимая своё место на мягком кресле, возле кровати. Лука закусила нижнюю губу, пытаясь собрать мысли воедино. И что она ему скажет? Какой смысл было приходить сюда в такое позднее время? Наступила гробовая тишина. Девушка не решалась задать вопрос, который уже столько времени мучал её и остальных. Куран прекрасно понимал, о чём пойдёт речь, но упорно молчал, бросая колкие взгляды в сторону гостьи. - Канаме... - уязвимо начала аристократка, делая шаг назад и пытаясь придать своему голосу более равнодушный тон. Но от волнения её голос казался жалким... И поэтому на губах Курана мелькнула лёгкая ухмылка. Чтож, так он и думал. И что же ей ответить? Канаме тяжёло вздохнул, сжав кулаки. В глазах стояли слёзы, но он упорно сдерживал их. Больно, очень больно в сердце от того, что именно из-за него, Харука больше не увидет радостной улыбки своей мамы и блеск в глазах отца. - Хочешь спросить о моём сыне? - поднимаясь с сиденья, поинтересовался юноша, кивнув в сторону наследника. Лука молчала, уставившись взглядом в пол. Он ведь абсолютно прав! Именно для этого, она пришла сюда. Именно из за этого, она не спала несколько ночей, утыкаясь в подушку и проливая горькие слёзы. Почему? Почему, она плакала? Ведь погиб не её ребёнок.... И всё таки, девушка прекрасно понимала, что сейчас чувствуют оба родителя. Акацуки не мог понять её. Утешения парня лишь усуглубляли её положение. -Да, - с силой выдавила она, наконец подняв голову и взглянув на хмурое лицо Канаме. Опять лукавая улыбка... и чистокровный вампир отводит взгляд, больше не собираясь смотреть на аристократку. Она ведь и так всё прекрасно знает... Так зачем же эти бессмысленные вопросы? Его это ужасно раздражало... Куран не намерен был отвечать, но что-то подталкивало его смириться. Может быть совесть пыталась достучаться до Курана? Или может быть нескончаемая любовь к своей единственной возлюбленной. Будь она сейчас здесь, он тут-же бы сказал ей всю правду. Юки обязательно простила бы его, и пара вновь воссоединилась. Но он боялся раскрыться, боялся стать уязвимым даже для дорого ему человека. Враги не должны знать твои слабости... Юки узнает правду, но предатели, ненужные фигуры на кровавой шахматной доске ту-же пронюхают об этом. Они будут пытать её и заставят расколоться и выдать секрет сына, который Канаме так безжалостно скрывает. А что же аристократы? Как нестранно, он доверял им полностью... И хоть они всего лишь жалкие пешки, аристократы хорошо умел хранить тайны и могли отдать за них жизнь по велению господина. - Вы все ошибаетесь... - это фраза больно ударила в сердце вампирши, заставляя задуматься. Ошибаетесь? Что это значит? Она хотела знать точный ответ, сейчас её совсем не интересовали загадки Главы Куран. А он будто специально тянул с ответом, вновь переметнув на девушку свой взгляд красных глаз. Думает, что она догадается... Но Лука молчит, давая понять, что не знает ответа... -Он жив... - просто и безэмоционально отрезает Куран. Соэн во все глаза смотрит на чистокровку, но тут-же переводит взгляд на сына. - Я усыпил его, но Харука проснётся и больше не будет обладать силой вампиров... Он станет... - Человеком! - ошарашенно закончила Лука, отойдя назад. Она догадывалась об этом, но не думала, что догадка может быть правдой... А сейчас он подтвердил это. Из глаз брызнули слёзы. Девушка больше не в силах держаться на ногах, упала на паркет, закрыв лицо руками. Тёплое чувство разнеслось по телу, и аристократка почувствовала некое облегчение от сказанных им слов. Но поймёт ли это Юки? Простит ли его? Она хотела узнать ответы и на эти вопросы, но была не в состоянии задать их. Канаме улыбнулся тепло, искренне... Ну хоть кому-то он облегчил страдания из-за плохих иыслей, развеяв их данными ответами о сыне. Напряжение, которое было между ними, тут-же пропало. И оба вампира увидели в друг друге родственные души. Сейчас она прекрасно понимала его, и он ликовал, осознавая, что хоть кто-то разделяет его мысли и чувства. - Спасибо, - произнёс он, приблизившись к Луке и помогая ей подняться. Она кивнула, слабо улыбнувшись вампиру в ответ. Канаме пальцем смахнул слезинки на щеке Соэн. Этот момент мог длиться куда больше времени, если бы в комнату не влетел напуганный Акацуки Каин. Он ворвался в помещение, задыхаясь от странного чувства потерянности. Двое вампиров тут-же повернулись к бежавшему. - Они пропали... - без промедления сообщил юноша, и лицо Курана, которое только что светилось, потемнело.