Вечная любовь...

Юки лежала на кровати. Тело было окрававленно, а возле толпились Ягари и Кросс. Девушка желала подвинуться, но её попытка была безнадёжной. Мышцы не слушались и любое движение приносило лишь боль. - Она потеряла слишком много крови. Это бессмысленно! - тяжело вздохнув произнёс учитель. Кросс не намеревался останавливаться. Он сверкнул глазами и злобно посмотрел в сторону Ягари. Тот отвернулся. - Что происходит? - еле дыша спросила девушка. Кайен присел к Юки. - Дорогая, не беспокойся! Всё хорошо. - чуть дрожа проговорил " папа". Юки слегка улыбнулась и закрыла глаза. Тело обмякло и юная принцесса погрузилась в сон. - Ей нужны силы, пуля пролетела на вылет. Ягари хмыкнул и оставил ректора наедине с дочкой. - Совсем обезумил. - яростно обратился Тога к сидевшему на полу парню. Зеро сидел, закрыв лицо. Тога пнул его ногой. - Что ты творишь? - злился учитель. Кирию не реагировал. Время остановилось. Он посмел выстрелить в священное тело. - Я... не хотел... - сдерживая эмоции, проскрипел охотник. - Это ты будешь говорить Курану. Он сотрёт тебя в порошок. Юнец не ответил. Все мысли были только о ней. Что если она не выживет? Он не простит себя за это. Зубы сжались от негодования, руки просто впивались в голову. Но что теперь можно изменить? - Юки... - прошипел Зеро и скупая слеза, всё же выкатилась. Юноша не сдерживался. Всё это время, он сдерживался. Но чаша тоски, злости была переполнена. Эти слёзы вызвали раскаянье. Раскаянье за необдуманный поступок. Раскаянье за вечную ненависть и раскаянье за боль, которую он принёс Юки. Она не может простить его. Это ещё больше травило сердце. - Что теперь будешь, делать? - смотря на юношу, поинтересовался учитель. - Я спасу её... - вытерев слёзы, произнёс вампир. Он кинулся в палату и наклонившись к лицу девушки провозгласил: - Юки, прости меня! Юки! Ректор решил уйти. - Неужели он? - начал было Ягари. - Это расскаянье за всё, что он натворил... - ответил директор и зашагав в комнаты. Из спальни разносились жалобные стоны. Вся комната была пропитана чувствами, и эти чувства были полны раскаянья, как никогда.