Ещё один шанс...

POV Кен Жизнь идёт своим чередом. Война далёко позади, а моё диктаторство и подавно. Всё закончилось, а точнее началось, когда мой брат, буквально, поймал меня за руку на выборах. Зитзи предложил использовать какой-то очередной гениальный план и избавится от сопротивление, на этот раз, навсегда. Ночь на тот день была ужасно бессонная для меня. Утром все валилось из рук, мысли были точно не в ладах с чистым разумом и я выходил из себя почти через каждые 5 минут. Повод мог быть любой. Я это прекрасно помню. На выборах, как вы поняли всё окончательно пошло коту под хвост! Мы не успели даже ничего сделать, но уже были разоблачены. Толпа орала что-то вроде: «Уходи!», «Позор», «Ты неудачник!» и тому подобное… Эйб сказал, что я жалок и мои попытки добиться чего-либо слишком уж малы. Помню, он произнёс: «Это позор, брат. Ты ничего не добъёшься». Найджел схватил меня и припёр к стене. Тогда все, кто был на выборах, готовы были убить меня. Крот отпустил, и на меня посыпались грозные оскорбления, угрозы и конечно же подшипники, которыми меня так беспощадно закидала толпа. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Зитзи и НоуНек стояли в углу и вовсе старались не смотреть мне в глаза. И вот так было каждый год, но именно эти выборы для меня были роковыми. Я молчал. А что я мог сказать? Согласиться? Глупо. Я осматривал с презрением каждого, но мой взгляд остановился на Эйбе. Он с каким-то сожалением смотрел на меня пару минут, а потом и вовсе отвёл взгляд и покачал головой. Я понимал, что это могло означать, но решительно хотел избавиться от этой мысли. Кто-то в этой шумной толпе крикнул: «Убирайся от сюда! Тебе не место здесь!» Это было нечто. Такой обиды я не испытывал со времён своего детства. Стало как-то не по себе. Воздух сжался в груди так, что дышать было практически невозможно. В голове доносились грубые удары сердца. Стало жарко, и кулаки сжимались сами по себе. Голоса стали вдруг неразборчивыми, а изображение поплыло. Я видел тогда ничем не лучше Найджела. Наверное, в те минуты я был похож на ужасного зверя, который мечтал выбраться из клетки. Я резко шагнул и выхватил у Ганса микрофон. Разум отказывался складывать слова, которые так рвались на свободу. Откинув все ненужные мысли, я рявкнул в микрофон следующее: «Я добьюсь своего! Мне не нужен ваш чёртов квартал!!!» От ярости я швырнул микрофон в стену дома. Он разбился вдребезги, а весь квартал обхватил такой гул, что стёкла полопались. Я был взбешён, а когда пришёл в себя, не мог поверить, что весь этот ужас произошёл именно из-за меня. Я соскочил со сцены и кинулся бежать прямиком на свою базу. Как я там очутился так быстро, не помню. Схватив первую попавшуюся большую сумку, я начал запихивать в неё всё, что посчитал нужным мой разум. Тут же выскочив из фургона, я побежал, куда глаза глядят. В голове было всё вверх дном! Я не соображал, что творил. Сумка была, наверное, в два раза тяжелее меня. Я добежал до той улицы, где точно меня никто бы не встретил. Дальше я шёл более умеренно, швыряя и пиная всё на своём пути. Я шёл долго. Не знаю, сколько точно, но долго. Время шло, а я всё больше и больше отдалялся от родного квартала. Я был в местечке, несколько напоминающий мой квартал. Только там все жили дружно и в маленьких съёмных домиках. Там я познакомился с начинающей звездой. Я сидел на пригорке и обедал, когда ко мне подсел чудной енот. Этот парень был взъерошенный такой, в красной куртке и в джинсах. Помню, первое, что он сказал мне. Это было: «Эй, друг, мы знакомы?» Вот с него и началась моя новая история. С парня по имени Джей. Ти-Джей! Мы очень подружились, и он пригласил меня жить к себе. Это было незабываемо! Знаете, какого было просыпаться под звуки гитары или же под запах пригаревших яиц? Джей был для меня, как родной брат. Только без войн и ссор. Хотя почему это был?! Я с ним не разлей вода и сейчас! Хоть иногда он и заноза в одном интересном месте, но он – друг. Джей – восходящая звезда. Сложно описать его многостороннюю личность. Он музыкант и композитор. По крайней мере, он так думает. Хотя его песни и в правду завораживают. Мы жили хорошо. Даже очень. Можно сказать, что это было лишь затишье перед крупной бурей. Через полгода после того, как я ушёл из квартала, меня познакомили с девушкой по имени Маргарет. Я узнал, что у неё есть дети – чудный четырёхлетний мальчик и двухлетняя девочка. Фил и Джесси. Я играл с ними, гулял, рассказывал им сказки и в один прекрасный день услышал, как девочка назвала меня папой! В тот же год я нашёл на пороге корзинку с младенцем. Письмо сообщало, что ему только пару недель отроду, а имени нет. Я привязался к этому мальчику. Я не верил, что год назад я бы так поступал. Меня изменил Джей. Причём в самую лучшую сторону. Теперь у меня была цель, которую мне выставили правоохранительные органы. Я ДОЛЖЕН был жениться на Маргарет! Ведь только так я мог правильно взять опекунство над подкидышем. Маргарет тоже была не против свадьбы. Но она терпеть не могла мальчика, а к своим детям относилась ничуть не лучше. Я говорил, что люблю её. Я должен был. Джей говорил, что я принимал её за «как надо». Он каким-то образом вынюхал, что той я в принципе не нужен. Она мне прямым текстом говорила, что я должен сдать Макса (того самого подкидыша) в детский дом! Я был на пределе. Через 2 с лишним года, после нашей свадьбы, Маргарет сообщила мне, что беременна и сделает аборт, если я не поступлю с ребёнком так, как она велит. Я был в ярости! Точнее я был в доме Джея и иронично изливал ему душу. В то время жизнь моя была похожа на Санта Барбару или другой какой-то сериал. Я не хотел аборта, но и терять Макса мне тоже не хотелось. Однажды Джей подошёл к Маргарет и сказал: «Мне плевать на тебя, но Кену ты жизнь по крупному поганишь. Вот что, я предложу тебе то, от чего ты не сможешь отказаться. Нравится дом? Я перепишу его на тебя, ты ведь давно уже на него метишь. В замен ты не делаешь аборт, рожаешь, разводишься с Кеном и даёшь ему опекунство над всеми детьми». Я слышал это собственными ушами и видел собственными глазами. Я был потрясён. Не каждый друг бы поступил так. Вскоре родились близнецы. Я их назвал Зак и Джони. Прошли ещё годы, мы переехали в город, под называние Риверсайд. Там всё было иначе! В нашем квартале главным был мусор, но Риверсайд – большой мир. Здесь, как и у двуногих, оказывается, всем руководствовали деньги. «Деньги – бумажное зло», - сказал мне Джей однажды. Я живу с детьми в большом доме, а Джей совсем неподалёку, в двух домах через дорогу. Теперь мне сложно представить свою жизнь без детей и лучшего друга. С момента моего ухода из квартала прошло почти 8 лет. Очень много, а так всё быстро произошло. Что же, братец, я многого добился! Правда? Я хотел бы начать свою историю в новом рассказе. Рассказ о том, как опасно скрещивать старую и новую жизнь. Детей, брата и друзей.