На чёрно-белых клавишах рояля...

      В моё ещё совсем сонное сознание вновь проникает прелестная спокойная музыка. Если на момент пробуждения в моей голове мысли бушевали, намереваясь развязать самую глупейшую войну на всём свете, то теперь в ней торжествовала полная гармония. Видимо, игра Димо всё же умеет лечить самые странные недуги. Чуть смеюсь, ворочаясь в импровизированной постели, которую для меня подготовил в библиотеке музыкант. Как я успела понять, то в этом загадочном месте достаточно тяжело определить смену дня и ночи. Но вчера усвоила для себя одну вещь – Димо не играет по «ночам».       Неудачно переворачиваюсь на другую сторону и больно сталкиваюсь носом с каменной колонной. Интересно, а знал ли он, что я настолько неуклюжая, раз не стал укладывать меня возле книжных шкафов?       Откидываю тёплый клетчатый плед в сторону и поднимаюсь со своей своеобразной кровати, потирая пострадавший нос. Надеваю сапоги и аккуратно, стараясь не шаркать ногами, прохожу мимо стола, за которым спит девушка в белом балахоне с капюшоном. Однако по ней трудно сказать: крепко спит она или только лишь притворяется, чтобы её лишний раз не трогали. А всё потому, что лицо закрывает белая, но не настолько симпатичная маска.       Выхожу из хранилища знаний и не спеша спускаюсь по крутой лестнице, дабы пожелать Димо доброго времени суток.       Преодолев последнюю ступеньку и очутившись в комнате с роялем, перед моими глазами вновь выросла улица шумного города и снова на плече чувствуется чьё-то тепло, которое передавалось через ладонь.        - Клео… – позади меня слышится слегка запыхавшийся от долгого бега голос. – Долго ждёшь?       Я поворачиваюсь к тому, кто прибыл в место встречи с небольшим опозданием, и тут же встречаюсь с глазами цвета сочной молодой травы. Было удивительно, ведь они обычно скрыты за спиральными очками такого же оттенка, что и взъерошенные волосы, которые парень никогда не может нормально уложить, поэтому они всё время у него торчат в разные стороны. На нём надета изумрудная футболка, поверх которой находилась ещё и жёлтая майка, зауженные светлого тона джинсы и яркие цветастые кеды, коим ни при каких условиях не любит изменять.        - Нет, – с улыбкой мотаю головой. – Я сама только недавно подошла, Вару, – однако это было гнусной ложью, так как от постоянного волнения пришла намного раньше назначенного времени.        - О, отлично! – его голос приобрёл присущий оптимизм. – Тогда приготовься, ведь тебя ждёт самое лучшее свидание со мной! – от ухмылки Вару, больше напоминавшей своеобразную улыбку, становилось так приятно на душе. А когда он взял меня за руку, то даже показалось, что за спиной в один короткий миг выросли лёгкие крылья.       Губы продолжают шептать заветное сознанию имя, но внутри почему-то ощущаю непонятную тоску, будто случилось что-то ужасное, только вот что именно не удаётся вспомнить – голова начинает гудеть от ноющей боли.       Глубоко вздыхаю, дабы перевести дыхание и немного успокоиться. Наверное, лучше не стоит так накручивать свои мысли понапрасну. Буду считать, что моё беспокойство – это пустое занятие. Да и радоваться надо, так как вышло вспомнить обладателя того самого голоса, о котором много размышляла перед тем, как окончательно уснула.        - Вару, – вновь шёпотом произношу и душа трепещет.       Наконец, сдвигаюсь с места, а то словно приросла к полу. Иду к роялю, за которым сидит Димо, подбирая для игры следующую партитуру. Обхожу музыкальный инструмент, чтобы сесть на его крышку, но мой взгляд случайно зацепляется за крошечный росточек новоявленного деревца, который рос из щёлки в пне. Глаза моментально раскрываются от удивления.        - Димо, Димо, смотри! – радостно кричу я, чуть ли не прыгая от счастья.       Музыкант поднимается с сидения, оставляя на нём ноты, подходит ко мне, слегка нагибается и смотрит в указанное мной место.        - Представь только, Димо, этот росточек превратится в большое пребольшое дерево и тогда по нему я смогу вернуться домой! – рассуждаю как мечтательная малышка, которая всё ещё продолжает верить в чудо. Димо продолжает молчать. Я даже не знаю, может ли он говорить…       Но сейчас это было уже не так важно. Мой разум полностью проникся раздумьем о доме. Поднимаю голову и вскидываю вверх руки, словно могу с лёгкостью дотянуться и схватиться за белую раму окна.       Вару, дождись меня, ладно? Я постараюсь вернуться как можно скорее, если это, конечно же, мне удастся.