Владыка

      Тишина разливалась по огромному залу бескрайним озером. Ее воды обволакивали и ласкали искореженный прошлым слух, проникали в разум нежными ручейками, и успокаивали, усмиряли, качая его на своих волнах.       Ичиго стоял, не шевелясь, не реагируя ни на что, а Хоугиоку, опять мирно сияющее в тверди каменного трона, тактично давал ему возможность прийти в себя.       Прошла минута, вторая, возможно даже вечность, когда он спросил:       - Сой Фонг?       «Да.»       Он усмехнулся, понимая, что ожидать ответа слишком наивно, это даже не несло в себе надежды. Лишь уверенность, что подтвердил бездушный камень.       - Зачем?       «Они испугались.»       - Но я не давал повода.       «Ты давал его много раз. Вернее, каждое твое использование силы пустого было поводом. Битва с Айзеном Соуске оставила в их душах слишком глубокий страх, и они не смогли его перебороть.»       - Почему я стал пустым? Жажда мести не могла превратить меня в минуса так быстро, почти моментально?       «Потому что я перехватил твою душу до того, как она ушла на перерождение.»       - При чем тут... перерождение? Ведь убили лишь человеческое тело.       «Жало Судзуме Бачи после двух ударов уничтожает всё. И вместилище, и оболочку. И они, поверь мне, прекрасно об этом знали. Я могу объяснить тебе, Курасаки Ичиго, рассказать их план.»       - Откуда ты знаешь? Как ты вообще... живо? Существуешь?       « Придется уйти в самое начало... Ты готов слушать меня?»       -Я готов узнать.       «А они... готовы?»       Ичиго повернулся столь резко, что рыжие пряди хлестнули его по лицу. Смутно, краем сознания он отметил белый цвет человеческой кожи и отсутствие ставшего столь привычным хвоста. Он стоял прямо, на нормальных ступнях, и ощущал кожей холод белого каменного пола.       На него внимательно, выжидающе, смотрели такие же как он, почти люди. Точнее, арранкары. Сосредоточенные, серьезные, абсолютно нагие, но плюющие на это с нечеловеческим безразличием.       Эспада в полном составе. А в руке каждого – эфес клинка. Смертоносная сила уже отошедшего от дел Айзена собралась в одном зале. И победитель их босса прямо перед ними, беззащитный. Хотя нет, это не полный состав. Так и не прибившийся к ним в пустыне Ямми, и замороженный, с пробитым сердцем, Заэль Апорро Гранц. Ну, ещё Арониро Ауриэри.       Они смотрят, они ждут. Чего именно ждут? Ичиго не будет нападать, он не самоубийца.       - Мы будем слушать.- в голосе Улькиорры Шиффера арктический холод и безразличие, а в глазах, ядовито зеленых, вымораживающих, немногословное ожидание. И да, теперь он не презирает Ичиго, не после собственной смерти.       - Воспоминания объяснили не всё.- Халибел, как и все, нагая, тоже ожидает продолжения. И несмотря на всю серьезность ситуации, Куросаки чувствует, как мертвенные щеки покрывает румянец.- Ёще много вопросов, говори дальше.- Видно, что на Хоугиоку, так благодушно, одним махом, вернувшего им всем силы арранкаров, ей плевать.       Голос у артефакта странный, нереальный, он порождает в сознании образы, которые сотканы из тонкой дымки силуэтов и стремительных движения. И если в первые мгновения кажется, что камень говорит лишь с одним тобой, то потом понимаешь – его туман окутывает всех в этой зале, и действует не на слух – в ушах все также звенит напряженная тишина – но на само сознание. Он звучит в голове, и каждое слово, каждый предлог, принадлежит не ему – у артефакта нет собственного голоса – а другим людям из собственных воспоминаний. Поэтому речь множиться, звук пропитан эхом, и непонятно, кто именно говорит – мужчина или женщина, ребенок, когда то давно случайно встреченный на улице, или малознакомый одноклассник. Эта мешанина сливается в монотонный гул, сглаживается, теряя чужие эмоции и интонации, и служит голосом Хоугиоку.       Артефакт замолчал, и во время этой паузы все мелкие арранкары и адьюкасы буквально испарились из зала. Кто то чинно, на ногах, кто-то по дикарски – словно тараканы, по стенам и потолку. Живое море схлынуло, закрыв за собой массивные створки, и необычная речь снова потекла по залу.       "Ни Айзен, ни все остальные капитаны никогда не задавались вопросом, как же именно я должен выполнять желания своего хозяина. Они знали лишь сроки подготовки, не более.       И это было самой большой ошибкой Соуске.       Он догадывался о наличии у меня самосознания, но полагал его слишком примитивным, способным лишь понять приказ и выполнить его. Идея о саморазвитии нужной безделушки его светлую голову тоже не посетила.       Однако же это было, и не могло просто взять и исчезнуть. И я развивался. Каждый час, каждый день, все больше и сильнее, все глубже проникая в ткани этой реальности.       Хуэко Мундо — древнее измерение. Оно возникло наравне с Джигоку, куда раньше Сейретея, и столь же быстро развивалось. Изначальные пустые, самые первые, не обремененные душевными терзаниями и правилами, стремительно, одну за одной, покоряли новые ступени эволюции. На это у них были тысячелетия. Некоторые поднялись выше уровня вастер лорда, и даже я не знаю, как они это сделали. Здесь расцветала своя цивилизация, лишь отдаленно напоминающая расу людей. Но светило солнце, шли дожди и земля плодоносила. И, как это всегда бывает, все уничтожила война. Не знаю, с кем, не знаю, когда, но она разрушила всё. Превратила в песок. Теперь Хуэко Мундо состоит из песка, а сам песок — это распыленные здания, стены и дороги, и прах миллионов жителей умершей цивилизации. Вы ходите по костям и внутренностям древних пустых..."       Лилинет, жавшаяся к Старку, ощутимо поежилась, невольно оглянувшись, пытаясь найти в углах залы мертвый песок.       Гриммджоу брезгливо сплюнул, набычившись, показывая, что уж ему-то точно плевать, что там в этом гребаном песке. Но глаза его выдавали.       "Но не только наружная шелуха, сама составляющая этой реальности, ее суть, обратилась в хаос. Реацу, из которой оно состоит, не может восстановить былое равновесие, вынужденная пребывать в разрушенном состоянии.       Идеальном состоянии для моей сущности.       Мощная концентрированная реяцу, из которой я состою, не имеет определенного полюса. Она, как бы, чиста и невинна, не несёт в себе отпечатков ни одной из реальностей. И попадая в новое измерение после активации, я должен слиться с ним, стать единым целым и получить над ним контроль. Это не быстрый процесс, муторный и требующий покоя.       Окончательное слияние с измерением, любым, хоть Генсей, хоть Сейретей, позволит мне выполнять желание хозяина, меняя саму структуру реальности под его нужды. Ведь моя суть - стирать границы между сущностями, мирами, возможностями и пределами. Главное для хозяина - правильно выбрать мир.       Айзен не знал таких тонкостей. Он искренне считал, что год - это время, необходимое для вхождения в полную силу, для пробуждения, что и позволит делать что угодно и где угодно. Он настойчиво ускорял мое пробуждение и постоянно отвлекал на создание все новых арранкаров.       Я знал, чего он хочет. Создание ключа к измерению короля душ потребовало бы слияния с Генсеем, и сначала я косвенно связывался с ним через тропы Хуэко Мундо. Но потом, как, я сказал, он начал создавать арранкаров и больше я не мог игнорировать разрушение этого мира.       Каждый измененный пустой и адьюкас все больше усиливал мою связь с этим миром и я не мог не слиться с ним, начать сопереживать и заботится. Ведь это моя задача.       Айзену Соуске на Хуэко Мундо было плевать, Эспада, мои почти дети, которых я создавал столь тщательно, для него лишь инструмент, который он планировал бросить псам Готей-13, чтобы они поточили о них свои банкайные зубки. И как хозяин он перестал меня интересовать. Но той структуре, что он здесь создал, нужен был Владыка, необходим как воздух. Ни один из эспады не подходит на эту роль, ни один не обладает набором необходимых качеств и достаточной силы, лишь их частью.       Я долго искал, Куросаки Ичиго. Среди людей, среди шинигами, среди других созданий, но лишь ты подходил полностью. И человек, и пустой, и шинигами. С силой, превосходящей Айзена, благородный, непредвзятый. Ты всегда готов дать врагам шанс, защитить друзей и, если понадобиться, умереть за них. Ты бы стал идеальным владыкой, и я решил подождать, когда твоя душа освободиться от земной плоти. То есть, подождать твоей смерти. Я был готов ко многим десятилетиям ожидания, так было бы даже лучше, это дало бы возможность полностью слиться с измерением, существенно изменить его, подготовить к твоему появлению.       Всё изменило внезапное решение командования готей-13 и нового совета 46. На одном из совещаний Куросаки Ичиго был признан угрозой Сейретею и приговорен к перерождению. Зная отношение к тебе большинства действующего высшего офицерского состава, об этом указе были извещены только три капитана, содействие которых было необходимо для проведения операции. Генрюсай Ямомото, как главнокомандующий, Куротсучи Маюри, обеспечивающий миссию необходимым техническим оборудованием, и Сой Фонг — исполнитель.       Зампакто капитана карательного отряда должно было не только убить человеческое тело, но и развоплотить душу, отправив её на перерождение. Количество рьяцу, что тебе подвластно, отодвинуло бы этот момент на несколько веков, но ведь шинигами долговечны и терпеливы. Они были готовы ждать. А также искусственно ускорить этот процесс, имея маячок на твою душу.       Знаешь, что бы это значило для тебя, Куросаки Ичиго?       После перерождения у тебя не осталось бы ни памяти, ни этого тела, ни этой внешности. Совсем другой человек с возможно похожим характером и даже искусственно добавленными преданностью и привязанностью. А дальше просто.       Новое воплощение твоей души в сообществе душ, в каком-нибудь не самом благоприятном районе руконгая, академия шинигами, хорошее отношение к бедному сиротке, и твоё доверие им будет обеспеченно. Они бы вдумчиво взрастили сильного капитана, великолепного бойца, безрассудно преданного организации. Твоя история бы закончилась новым перерождением в какой-нибудь масштабной стычке или в окружении кучи детишек от безродной, но горячо любимой руконгайки, если не твоей знакомой. Ту же Кучики Рукию могли протолкнуть на эту роль. Это то будущее, что хотели тебе шинигами."       - Откуда ты знаешь? Откуда такая точная информация?- Ичиго очень старался держать себя в руках, вновь наполниться тишиной и спокойствием, но ярость лезла из глотки металлическим скрежетом и злобным рыком.       "Урахара киске создал меня в Сейретее. И до того, как он поместил мою оболочку в отгораживающий геккай, моя реяцу некоторое время контактировала с реяцу общества душ. Получив свободу в Хуэко Мундо, я не разорвал эту связь, а наоборот, усилил. Это позволяет мне хотя бы следить за происходящим в Готей-13. Так я узнал о готовящемся покушении на тебя и успел усилить связь между нами, чтобы в нужный момент, в миг между уничтожением тела и души, вытянуть ее в измерение Хуэко Мундо.       Но сколь бы быстра не была моя реакция, предотвратить разрушение души я не смог. Поэтому тебе пришлось долго восстанавливаться в виде пустого. Я помог в эволюции по мере сил, почти насильно протащил по всем ступеням с постепенным восстановлением воспоминаний. Если бы не это, ты бы сошел с ума. И я же привел тебя сюда, ко мне, не имея возможности двигаться."       - А что случилось с ними? - Ичиго не уточнял с кем именно, но все присутствующие и так все поняли.       "Осознав, что арранкары для Айзена лишь расходный материал, я добавил в Эспаду дополнительную установку. Если один из десяти умирает, она срабатывает и откидывает его на ступень назад, до встречи с Айзеном. Забрасывает в один из отдаленных уголков пустыни или Леса Меносов и лишает всех воспоминаний, оставляя лишь базовые инстинкты. В момент твоего появления я бы притянул их обратно в Лас Ночес и снова сделал, как было. Из-за твоей внезапной смерти получилось даже лучше. Ты сам собрал их, сплотил, и сделал командой."       - Но здесь не все.       "Барраган, как и до Айзена, остался в Лас Ночес следить за порядком. Он умер одним из последних. Но мы много беседовали и он понимает необходимость владыки.       Ямми слишком неуправляем, безумен и яростен. Он должен прийти сюда сам, но не в поисках силы. К сожалению его прежнюю мощь я вернуть не смогу, его душе слишком сильно навредила неуправляемая духовная энергия Зараки Кенпачи. Он останется десятым по праву.       Заель Аппоро Гранц все еще жив, его тело не испустило дух, и душа мучается, не способная уйти на перерождение. Его судьбу тебе ещё предстоит решить.       Аарониро Арруруэри при всей своей силе ко мне не имеет никакого отношения. Его создал лично Айзен в попытке самостоятельно провести эволюцию гиллиана в арранкара. Он намеренно не пользовался моей силой. Я могу вернуть и его тоже, но нужна помощь Заеля, который ассистировал Соуске.       Это всё, Куросаки Ичиго."       Ичиго не сразу замечает, как на зал опустилась тишина. Никто ничего не говорил, и даже не шевелился. Он почувствовал - они ждут его решения. Предложение прозвучало, но стоит ли принимать его.       Ичиго уже мертв, и вряд ли семья примет его ТАКИМ. Оранжевый, с искорками золота, глаз опустился вниз, на мертвенно бледную кожу руки с небольшими, но крепкими когтями. При наклоне головы с плеч спустились оранжевые локоны, практически невесомо скользнув по коже, которая сохранила крепость и прочность кожи пустого. Ичиго на инстинктивном уровне чувствовал - он вполне способен использовать иерро, а послушная, радостно полыхающая рьяцу без проблем сформируется в разрушительное балла. Теперь он понимал — то, с помощью чего он передвигался по пустыне, это было сонидо. Просто тогда он не помнил названия.       Он теперь мертв. И мало того, он даже не душа плюс, и точно ему далеко до шинигами. Арранкар, пустой... Вастер Лорд. Или что-то выше и мощнее.       Его рьяцу, даже после путешествия сквозь смерть и несколько болезненных трансформаций, все еще продолжала расти. То, что есть сейчас, хоть и уже больше того, что было при жизни, но еще не предел.       Ичиго прислушался к напряженной тишине, неожиданно осознав, что именно так нервировало и напрягало его с момента получения воспоминаний.       Зангетсу пропал.       В груди не было тепла энергии духа меча, вокруг его тоже не наблюдалось. Лишь белоснежный зампакто у самых стоп. С красной обмоткой на рукояти. Но от этой бесцветной стали рывками исходила реяцу Широсаки, со столь привычным ему безумием и животной яростью.       Есть ли смысл сейчас бросить всё и стремглав рвануться в Каракуру, к семье, что уже столь долго его ждет?       Ичиго уверен, что Ишшин истоптал уже немало порогов в вотчине шинигами, а Карин съездила по ушам немалому количеству народа в поисках души старшего брата.       Он скучает по ним.       Тоска разрывает грудь и жжет уголки глаз.       А ещё в душе нарастает с трудом сдерживаемая злоба. Злость и ярость истинного пустого в нем требуют мщения, требуют крови и жизней его врагов. Месть затопляет сознание, заглушает мысли. Он не ощущает в себе ни былого благородства, ни пощады. Врагам воздастся, никто не посмеет думать, что можно безнаказанно убить Куросаки Ичиго!...       Ичиго внезапно ловит собственное тело на стиснутых кулаках, а реяцу на бушующем урагане злобы. Его отрезвил пряный запах темной крови, весело капающей на каменный пол из растерзанных собственными когтями ладоней.       Успокоиться, ему надо... Успокоиться. Подумать о чем то другом, сменить направление мыслей, иначе он быстро потеряет последнюю человечность, поддавшись сути истинного пустого.       Вот к примеру, Хоугиоку упомянуло Арониро. Это же тот самый арранкар, что сожрал...       - Арониро... Он же поглотил сущность Кайена Шибы. Родственника отца из Сейрейтея. С этим можно что-то сделать?       Артефакт задумчиво полыхнул клубами фиолетового свечения, словно гусеница из старой английской сказки про кроличью нору. Ичиго плохо помнил ее содержание (история показалась слишком скучной в сравнении с реальной жизнью подростка, который видит призраков), но почему-то именно это сравнение настойчиво постучалось в разум. Да и говорило Хоугиоку также размеренно, неспешно и с легкой, усталой ленцой.       "Можно. Душа того шинигами была слишком сильной и противилась перевариванию пустым. Я могу помочь. Это будет интересный опыт. Так твой ответ, Куросаки Ичиго... Какой он?"       - Самое интересное в этой ситуации то,- Ичиго усмехнулся камню, чувствуя, как удивительно быстро затягивается порванная кожа на ладонях, и продолжил.- Что ты спрашиваешь не у того. Ты предлагаешь мне взять шество над всем измерением, однако не спросил мнение его коренных жителей.       И он обернулся к молчаливой, внимательно вслушивающейся в происходящее Эспады.       В ответ на закономерный вопрос со стороны камня - лишь молчание, зато пресловутая Эспада молчать не стала.       - Когда мы были адьюкасами в этот раз, наше поведение, наши сомнения, тревоги и метания ничем не отличались от прошлого. Мы жили точно также и делали тоже самое. Айзен не спрашивал меня о моем желании стать его подчиненным, он просто поставил меня перед фактом. Он давал лишь призрачную видимость выбора. С тобой же я пошел сам и ни разу не пожалел об этом. Мое имя — Улькиорра Шиффер, и я преклоняюсь перед новым владыкой.- тот, кто попортил Ичиго столько крови и нервов, тот, кто не раз убивал его и втаптывал в землю, и правда преклонил колени, приложив к груди правую руку. В его ядовито зеленых глазах блестела незнакомая ранее решимость и благоговейная покорность. Пик эмоций кватры эспада.       Этот день будет помечен зеленым крестом в календаре Ичиго... Когда он озаботиться им обзавестись. Это было бы даже забавно, если бы не было столь убийственно серьезно.       - Сразишься со мной, Куросаки, и можешь хоть на вершине башни восседать... Только не забывай, что я тоже король, зазеваешься, и лишишься своего трона! Я Гриммджоу Джагерджак, и я пойду с тобой!       - Меня все устраивает.- вполне серьезно, даже без вездесущей лени в глазах, произнес Старрк, а мелкая Лилинет, стыдливо прячущаяся за старшим братом, несмело пискнула:       - Ты хороший, Ичи-нии-сан.- Ичиго почувствовал как по детски тонкий голосок Джинжеберг отразился всплеском самых настоящих человеческих эмоций в его душе. Сразу вспомнилась ласковая и добрая Юзу, и тоска вновь сжала сердце. Но было это столь мимолетно, что Куросаки понял - ему нельзя оставаться пустым. Иначе совсем скоро он превратиться в кого то куда хуже и жестче Айзена. В кого то, переплюнувшего властностью Баррагана, над сознанием которого очень неплохо поработал артефакт. И все качества, ради которых Хоугиоку выбрало именно его, исчезнут.       - Власть переменчива. Когда-нибудь я и тебя переживу, новый владыка.- будто читая его мысли продолжил Барраган.- Будь достоин этого трона. А я посмотрю, как ты справляешься.       - Поклянись, что никогда не допустишь бессмысленных жертв, Куросаки, и я признаю тебя.- в голосе Тиа звучала неприкрытая угроза, обида... Горечь. Ей было обидно терять тех, кого она поклялась защищать. Ее сердце ныло от потери и требовало подтверждения, что подобного больше никогда не повториться.       - Я не буду клясться.- Ичиго смотрел на Терцеру решительно, с немым вызовом в глазах, полыхающим золотыми вспышками, вызовом и обещанием.- Ты знаешь как будет.       И она, непримиримая, стойкая и уверенная , кивнула ему, склонила голову в почтительном поклоне и даже дрогнула, как будто борясь с желанием опуститься на одно колено, но так и не сделала этого.       - Я знаю, ты принесешь в этот мир гармонию. Скоро все это увидят. Песок, воздух, сияние месяца, они говорят о тебе. Будь достойным владыкой.- Зоммари, спокойный, будто монах, познавший дзен, и не менее умиротворенный, склонился в почтительном поклоне. Вот уж в ком можно черпать одухотворение тоннами. Раньше Ичиго с ним не сталкивался, знал о нем лишь по рассказам Рукии и Бьякуи, когда на того неожиданно нашло словоохотливое настроение. Но за время путешествия вместе в виде адьюкасов он узнал его куда лучше.       Леру обладал удивительной способностью ко всему относиться с пониманием. Редко когда повышал голос, но собеседником был неважнецким, все норовя увести разговор в сторону гармонии, мира во всем мире, и предопределенности судьбы. В этом они с Улькиоррой и были схожи. Однако мозги друг другу они тоже выносили быстро и качественно.       Зоммрари также обладал вредной привычкой уходить в себя в середине разговора, и потому же его исполнительность хромала на обе ноги. Если и поручать ему что-то, то достаточно растянутое во времени и не требующее острой внимательности. Тогда да, результат будет. Ичиго не сказал бы, что так уж хорошо успел узнать Септиму за недели путешествия и общих охот, но связь, та самая, интуитивная связь стаи позволяла многое понять в товарищах. И возможно, как вожаку, открывала ему самому куда больше возможностей чем всем остальным. В те дни их реяцу переплеталась между собой в тесный клубок, создавая неповторимый, практически полуразумный фон, окутывающий их группу. Это позволяло скруглять углы в поведении и даже загодя обойти опасные места со скоплениями слабых, но многочисленных пустых.       То были времена инстинктов и потерянных воспоминаний.       Знания - зло.       Взгляд Ичиго невольно скользнул на Ноитору. Тот же, наоборот, на нового владыку подчеркнуто не смотрел. Снова повисло молчание. Лицо Джилги представляло собой икону непримиримой упертости. Куросаки хотелось смеяться. Вернее, смеяться хотела человеческая часть его сознания, а сущность пустого к этому порыву относилась с пренебрежительной холодностью.       Скоро на пятого Эспада смотрели уже все. И все с разными эмоциями. Старрк с выражением "достало, давай уже быстрее", Халибел всей позой давала ему самому выбирать, Гриммджоу с пренебрежительным кошачьим прищуром, мол, я уже сделал, а ты тормозишь, Леру погрузился в какие-то совершенно свои размышления о мирском, но его блуждающий взгляд все равно сосредоточился на Квинте. Глаза Улькиорры на удивление кровожадны и обещают медленное, мучительное открывание всех имеющихся конечностей независимо от формы релиза с активным приминением Мурсьелаго. Барраган тяжело давил всей своей немалой аурой смерти, излучая презрение. Все таки это Хоугоиоку из него не вытравило.       Обстановка медленно накалялась.       Если бы вокруг были старые приятели-шинигами, Ичиго бы ляпнул что-нибудь до ужаса глупое и совершенно неуместное, кто-то бы поддержал его, кто-то проигнорировал, а кто-то дал обоими ногами в рожу с прыжка. Но напряжение бы лопнуло, словно огромный мыльный пузырь, решение проблемы было неожиданно найдено как-нибудь, как это всегда бывает после накала страстей, а его бы снова посчитали глупым и не воспитанным мальчишкой. Но здесь и сейчас он не имеет права на шалости.       Он готовиться взять полный контроль над этими не совсем людьми, со всеми их отвратительными характерами и странными закидонами, а пустые, сколь бы они не были разумны, цивилизованны и приближены к шинигами, все же видят мир с точки зрения силы. Глупые поступки не спасут ситуацию, на этот раз он не просто должен прийти и всех спасти, он должен вернуть к жизни целое измерение.       Совершенно неожиданно Ичиго понимает, что потерял права на ошибку.       Аррранкары загрызут его. Ноитора уже сейчас готов это сделать... Но почему то странно медлит. Не в его характере удерживаться порывы собственной сути.       Ичиго уже хотел хоть что-нибудь сказать, напомнить, что они не обязаны оставаться в этом дворце и принимать его командование, что каждый из них волен идти куда захочет, но... Все они как-то забыли за своими переживаниями об ещё одном действующем лице.       Зато она никого не забыла.       На голову Джируге неожиданно опустился аккуратный и миниатюрный кулачок, причём опустился с немалой такой силой.       Ноитора жалобно и одновременно яростно взвыл, припадая к земле и хватаясь за голову, а Куросаки с изумлением увидел Нелл. Вернее, Неллиель Ту Одершванк.       Ладная девичья фигура с окутывающими торс и плечи зелеными волосами, стигматы на щеках и совершенно целая маска, покрывающая левую часть лба и волос. Она приветливо улыбнулась и явно видела заинтересованные, облизывающиеся взгляды Гриммджоу       - Здравствуй, Ичиго!- Голос сочился звонкой радостью и искренним довольством. На лице сияла мягкая улыбка. В этом взрослом лице все ещё проглядывала детская непосредственность и желание шалить.       - Привет, Нелл. Хорошо выглядишь.       - Камешек постарался. Исправил то, что сломал во мне этот придурок.- "этот придурок" снова получил по взъерошенной поднимающейся голове, пышущей праведной яростью, существенно охлаждая его пыл.- Теперь я всерьёз займусь его воспитанием. Мы признаем тебя Владыкой, Ичиго.       - Не решай за меня, стер... !- и снова негромкий шмяк, с которым тело свалилось на пол, на этот раз уже окончательно. Похоже, в этой паре внезапно произошла смена власти.       "Ичиго, возьми меня в руку, нам нужно найти Заэль Аппоро '- Хоугиоку явно имело привычку сразу браться за дело, не откладывать в долгий ящик, но при этом обладало недюжинной терпимостью."       - Подожди, у меня вопрос.       "Спрашивай."       - Кто я теперь? Арранкар?       "Совершенный арранкар. Ступень ещё более высокая. Без дыры, без маски, с небывалой мощью твоего внутреннего пустого. За время странствий он сформировался окончательно, заматерел и усилился. Небывалая сила... Все же Соуске в своих прежних экспериментах не разменивался по мелочам."       Ичиго снова присмотрелся к собственным ладоням. Бледная кожа, уступающая разве что Улькиорре, посиневшие лунки когтей, как у зомби. И отсутствие в груди одной из важнейших деталей его прошлого существования, от которой он не собирается просто так отказываться.       -Верни мне Зангетсу. Ты можешь это?       Эспада, уже давшая клятвы верности, уже утвердившаяся в желании служить под началом такого же минуса как и они сами, напряглась. Камень снова сделал небольшую паузу перед ответом, полыхнув своим фиолетовым туманом.       "Мне придется вмешаться в процессы твоей души, серьёзно изменив её. Ты полноценный пустой сейчас, но кем будешь после изменения, я не ведаю. Ведь в тебе сидит не только сила шинигами, что-то ещё, что-то незнакомое улавливаю я в твоей душе. И я не знаю, как оно поведет себя в этом теле. Ты можешь стать слабее, а можешь получить небывалую мощь. Ты уверен, Куросаки Ичиго?"       - Гриммджоу, скажи, ты бы добровольно избавился от пантеры?- Ичиго спросил это вместо ответа, но все и так поняли - именно это его неоспоримый ответ.       - Я перегрызу за неё любого. Хоть она и нехилая стерва.- усмехнулся Джагерджак.       Хоугиоку не стал переспрашивать или отговаривать, лишь предложил Куросаки снова коснуться переливающейся глубоким космосом поверхности. Не было ни боли, ни ощущения перерождения. Лишь мощный толчок в самой глубине его души, будто взрывается почка на дереве, будто по земле проходит вибрация сейсмической активности коры. Поверхность кожи нагрелась, реяцу полыхнула слепящим водоворотом, показываясь в реальности. Она журчала вокруг его тела, выходила из пор, порывами разметывала локоны, облачая фигуру в незнакомые, чёрно-белые одежды. А в ладони легли два обвитых бечёвкой эфеса... Стоп, но почему два?       Он, невольно и вовсе по-человечески зажмурившись, всё же рискнул открыть глаза, и увидел в каждой руке по клинку. Один, до дрожи знакомый антрацитово-чёрный, с красным эфесом под чёрной обмоткой, второй точно такой же, идентичный, но белоснежный и матовый.       Ичиго внимательно всмотрелся в клинки, почувствовал исходящую от них зудящую под кожей вибрацию узнавания и ожидание сражений. Он нежно, с явно читаемой ноткой ностальгии, погладил эфесы, большими пальцами, и не громко шепнул им, уверенный что будет услышан:       - Для битвы ещё рано. Но я скоро приду к вам.       И зампакто смолкли, успокоились и внезапно мягко, почти ненавязчиво, потянулись друг к другу. Ичиго инстинктивно чувствовал, что именно ему нужно сделать, читал движения в собственной душе, и прислонил клинки друг другу лезвиями. Духовная сталь дрогнула, потекла и парные зампакто, уже полноценные, неожиданно слились друг с другом, проникли в соседа, переплетаясь с его металлом, и создавая нечто единое и цельное.       Теперь в его руке снова лежала катана, поделенная незримой линией на чёрное и белое, на инь и янь, на пустого и шинигами, но без вычурного эфеса в форме иероглифа бан.       "Великолепно. Невероятное сочетание. Я даже не знаю кем теперь считать тебя, Куросаки Ичиго. И человек, и пустой, и шинигами, но нечто куда более могущественное. Что-то в тебе соединило несоединяемое, что-то послужило связующим звеном для трёх противоположных сутей. Уйдёт много времени, прежде чем ты до конца осознаешь все свои горизонты, а они существенно расширились.       Теперь всё, Ичиго, ты готов владеть?"       - Нет, но кто бы меня спрашивал.- он улыбнулся, и они все понимающее улыбнулись в ответ. Будто прекрасно осознавали, у него не было возможности отказаться, будто каждый на своей шкуре успел уже ощутить тяжесть ответственности и власти. Или это все ещё работает та самая странная связь, что объединяла их совсем недавно? Ичиго не знал ответа, но ситуация ему нравилась.       Да, его сущности это определенно было по вкусу. Словно наконец-то он на своём месте, и жизнь в кои-то веки сделала правильный поворот.