Владыка

      В пустыне Хуэко Мундо было… пусто.       Отсутствовал ветер, жизнь и солнце. Лишь одинокий полумесяц на черном небе и бесконечность волнистых барханов со всех сторон.       Дыра, что он пробил своим собственным телом, неожиданно начала затягиваться, хотя Ичиго, как человек, ожидал, что она расширится, песок начнет падать вниз, в Лес Меносов, поди ж ты. Надо крепко зарубить себе на носу, что мир пустых – не реальный мир, здесь свои собственные законы, свои правила и особенности. И, лишенному мироощущения адьюкаса, ему придется приспосабливаться как можно быстрее.       Единственное что Ичиго знал – ему нельзя останавливаться и прекращать поглощать низших пустых и таких же как он, адьюкасов. Иначе его ждет регрессия обратно в гилиана без права дальнейшей эволюции. И он потеряет всю свою, с таким трудом обретенную, сущность. Ему придется продолжать убивать, но убивать пустых - ни с чем не сравнимое удовольствие. Их ему ни грамма не жалко, он даже будет делать это с нескрываемым садистским наслаждением. Также нужно попытаться всё-таки найти шинигами, хоть какого-нибудь, узнать новости из Сейрейтея и Реального мира, и понять, знают ли они, что он, вообще-то, умер.       И Айзен. Отдельная тема, не менее важная. Где он, что он делает, какие вынашивает планы. Ичиго со своей, теперь идеальной, маскировкой может ходить у него чуть ли не под самым носом, периодически кусая за наглую, зажравшуюся задницу. Подпортить ему планы – даже совсем немного - уже хорошо.       А когда он свяжется с Обществом Душ, то тогда уже озаботит шинигами своим превращением обратно в человека. Хотя, наверное, уже в шинигами. Вряд ли после смерти можно снова вернуться к жизни, но даже так, в шикахушо и с родным Зангетсу за плечами (надеясь, что с ним ничего не случится) можно жить в реальном мире.       Ичиго попытался максимально осмотреть себя по мере возможностей. Тело было человеческим, но руки длиннее обычных, корпус инстинктивно наклонен вперед, уравновешивая хвост. В ногах практически добавился дополнительный сустав, с заостренным когтем. Грудная клетка ощутимо расширилась, нарастив мускулов, которые бугрились под кожей и перекатывались. Вернее, не под кожей, а её подобием. Цвет тоже отличался. Снежно-белый, холодный, с красными полосами на торсе и конечностях. А ещё маска обзавелась рогами, острыми и прямыми. Они изгибались два раза и смотрели четко вперед, попадая в угол обзора.       Запястья украшали меховые браслеты, кроваво-красные, длинноворсные. Таким же был меховой воротник, а вот волосы представляли длинную гриву, начинающуюся с головы и пробегавшую по позвоночнику до самого копчика. Это он понял, пощупав себя везде, где достал когтистыми пальцами.       Особенно его заинтересовала дыра в груди.       Прямоугольные края были твердые, как и все остальное тело. Пальцы свободно проходили в пустоту, не встречая сопротивления, но чем глубже они уходили, тем ощутимее напрягалась его собственная рьяцу, будто недовольная подобным вторжением в святая святых. Всё-таки, это сосредоточие силы пустого, и ощущается очень явно.       Попытки изучить себя ещё внимательнее были прерваны возникшим голодом.       Он не сводил с ума, как это бывает с пустыми, а был скорее по-человечески привычным и почти ненавязчивым. Но усиливался в геометрической прогрессии.       Ичиго всмотрелся в пустые барханы, навострился, отпуская реяцу на поиск новой жертвы, попытался увидеть духовные нити, развевающиеся по воздуху.       Нити послушно показались, но отличались серым цветом... хотя нет, не так. Они были разноцветными.       Духовная нить самого Ичиго сейчас переливалась чернильно-черным с еле заметной красной окантовкой. Серые нити, а их было больше всех, принадлежали простым пустым, а вот другим адьюкасам соответствовали синие, малиновые, фиолетовые, розовые, цвета топленого молока, мутно-жёлтые, салатовые, карминовые, ядовито-красные. А интенсивность свечения и яркость самого цвета указывали на предполагаемый уровень силы. Куросаки с удовлетворением обнаружил, что двойного цвета нет пока ни у кого, но ещё не вечер, а радиус духовного зрения не бесконечен.       Поймав ладонью что-то мутновато-коричневое, он определил направление и двинулся в сторону предполагаемого обеда/ужина/завтрака. В победе он не сомневался, как и в том, что не стоит противиться инстинктам, которые настойчиво требуют передвигаться прыжками с помощью всех четырех конечностей. Пяти, если считать хвост.       Мелкий адьюкас не успел даже испугаться, когда Куросаки молниеносно повалил его на взметнувшийся легким облачком песок и отвесил мощную оплеуху когтями, дезориентируя противника…       Ошалевшая жертва умерла быстро, успев лишь слегка его оцарапать, а голод мгновенно отступил, уступая место чисто исследовательскому интересу подростка в волчьей шкуре.       Так началось его путешествие за ответами. ***       Первая серьезная битва началась так же неожиданно, как и закончилась.       Духовная сила противника была ярко-синей, так же, как и его горящие азартом глаза, а ловкое тело не оставляло сомнений в том, что битва будет затяжной и вполне серьезной.       Покружившись вокруг друг друга они схлестнулись всего на мгновение, пробуя, испытывая соперника. Ичиго морально подготовился к кровоточащим и обширным ранам, ведь адьюкас пока слишком быстр для него.       - Как тебе идейка поработать сегодня моим ужином? – голубоглазый усмехается нагло и даже нахально, намеренно провоцируя Куросаки, но тот тоже не неопытный юнец. За его плечами 15 лет жизненного опыта. И из них минимум пять это бесконечные драки без правил.       - Встречное предложение. Обещаю полностью не объедать, даже передние лапы не трону.       - Не слишком ли много борзости, новичок? Здесь тебе не бесплатная столовая, будь готов к тому, что сам станешь обедом.       - Вот уж чьим-чьим, а твоим обедом я точно не стану. Подавишься, ублюдок.       Как ни странно, но на оскорбление адьюкас взбеленился, мгновенно бросаясь в битву, метя когтями в горло, плечи, грудь, но пока не пуская в ход зубы. Ичиго укорачивается, подсекает его хвостом, но слишком медленно, и попадает на эту уловку сам, хотя хвост незнакомца более тонкий и снести с ног не может. Зато опутывает ногу, дергая на себя, лишая равновесия. Куросаки изловчился, придавил юркую конечность стопой, когтем впиваясь в плоть, пришпиливая к песку. А адьюкасу будто и плевать на это. Он ухмыляется, изворачивается, полосует ноги когтями и снова не использует усеянную клыками пасть, хотя может и должен. И Ичиго почему-то тоже решает не делать этого, зато поддевает противника длинными рогами, отбрасывает от себя на несколько метров, выпуская хвост из плена, и становиться в стойку, отдавая ему право ответной атаки.       - Благородный, блять. – адьюкас сплевывает сгусток черной крови. Да-да, оказывается, у этой ступени эволюции она есть, но, в отличие от пустых, не красная, а чёрная, под цвет здешнего неба, отчего кажется, что это оно льет на землю свои слезы.       «Матершинник, блять, - невольно скопировал Ичиго. - Шпана шпаной, а силы немерено».       Они снова сливаются в битве, движения смазываются, силуэты нечетки и расплывчаты. Плети хвостов чуть ли не переплетаются воедино, стремясь обездвижить, стреножить, опрокинуть оппонента. Они оба ранены, на твердой коже расплываются рваные полосы от когтей. Их обоих одолевает голод, который увеличивается с каждой потерянной каплей крови.       В округе ощущаются любопытные пустые. Глупые твари не понимают, что вполне могут стать десертом победителя. Но реацу их пахла крайне аппетитно.       Ичиго не выдерживает, в образовавшейся секундной передышке скашивает голову в сторону пустых, облизывается, нервно дергая кончиком хвоста. Адьюкас видит это и тоже останавливается, водит носом по воздуху, зрачки его расширяются. Он задумчиво смотрит на Куросаки, копирует хищное облизывание.       - Перекусим?- с надеждой спрашивает Ичиго, видя явную заинтересованность противника.       Адьюкас ещё минуту медлит, но всё же машет лапой:       - Но потом я всё равно тебя загрызу.       - Замётано.       И они дружно бросаются в сторону аппетитно пахнущих пустых, коих собралось уже немало. Панический визг этих гнилых душонок сливается с их же воплями боли и ужаса, а также смачным хрустом в мощных челюстях оголодавших адьюкасов. А когда первый голод прошел, и они уже куда спокойней принялись утолять второй, рыжий примирительно представился:       - Ичиго.       Адьюкас, лениво поигрывающий с мелким пустым и пока не готовый так быстро его есть, окинул Куросаки оценивающим взглядом, приметил решительность в желтых глазах маски, уровень испускаемой реацу и необычность внешнего вида. Потом смачно хрустнул челюстями, откусывая приличный кусок, и высокомерно, с притязательностью на царственность, ответил:       - Гриммджоу.       Так закончилась их первая, но далеко не последняя битва. ***       - Я – Король!       Ичиго покосился на Гриммджоу с нескрываемым сомнением. Адьюкас уловил во взгляде новоиспеченного компаньона недоверие и мгновенно вызверился.       - Я – КОРОЛЬ!       - Ты мне это говоришь или этому сброду?       Небольшая группа слабых адьюкасов, на которую они наткнулись в тщетных поисках ужина, замученно озиралась в поисках путей отхода. Фраза Гриммджоу относилась к первому бравому писку: «Да кто ты вообще? Склонитесь перед царями всего Хуэко Мундо!». И нестабильная психика голубоглазого кошака не выдержала.       Кошки, как помнил Ичиго, существа вообще крайне нестабильные и могут наброситься абсолютно внезапно. Гриммджоу же являл собой идеальный образ кота, приправленный нестабильной дикостью и неуемной энергией. Взрывался он быстро, горел ярко, а остывал неожиданно.       Вот и сейчас, не найдя в лице Куросаки поддержки, адьюкас срывал злость на ужине, тонизируя его играми в "Пади ниц, я был, есть и буду королем!". Ичиго отказался от участия, не желая ввязываться в потасовку между всеми сразу, сопряженную с избиением младенцев.       Мощное тело пустого перебросило его через песчаные барханы, ближе к необычному сосредоточию пустых и адьюкасов, собранных практически в одном месте.       Под холмом расположился разрушенный город, и среди руин деловито сновали самые разнообразные минусы, и не просто бездумно бродили, обмениваясь плотоядными взглядами, а осознанно общались.       Ичиго и не заметил, как засмотрелся на столь невиданное зрелище. Деревня была непригодна для простой, человеческой жизни. Остовы каменных домов полуразрушены, стены изрыты незаметными червями времени и превращены в крупное решето. Песок, вездесущий и бесконечный, покрывал полы, крыши, края оконных проемов и даже странных пустых, которые замерли в одной сидячей позе и не шевелились вообще, медленно покрываясь пылью и трещинами, превращаясь в статуи. Мимо таких бездумно проходили, не обращая внимания, даже не пытаясь расшевелить, дотронуться, привести в чувство.       На противоположном холме, не таком высоком и более пологом, застыла еще одна фигура. В её теле ещё горели краски , но неподвижность пугала.       Ичиго не выдержал, заинтересованно потянулся к фигуре, отталкиваясь ногами и мощным хвостом от земли, зависая в длинном прыжке. Перелететь всю деревеньку его хватило, но позволило упасть достаточно далеко.       Обойдя жилище пустых вокруг, он увидел странного адьюкаса уже совсем вблизи.       Он был первым минусом, у которого наличествовали самые натуральные крылья.       Широкие, перепончатые конечности мирно сложились за узкой и тонкой спиной. Хрупкие руки обвили не менее хрупкие, почти куриные, ноги с загнутыми когтями и четким, птичьим дополнительным суставом. Несуразная маска венчалась двумя тонкими длинными загнутыми назад рогами. По маске, кстати, текли ядовито-зеленые слезы, а глаза в прорезях чернели темными пустыми провалами.       Куросаки сел рядом, с завистью осмотрел серовато-белые перепонки, борясь с желанием провести когтистыми, малочувствительными пальцами по холодной мембране, и неожиданно наткнулся на изучающий взгляд на неподвижном лице.       - Если будешь так сидеть, то обратишься в песок.       - И тогда… ничего… не изменится.- довольно долго неиспользуемый голос адьюкаса звучал с легкими перебоями, но отличался морозной сухостью.       - Для кого не изменится?- Ичиго сел рядом, оборачивая хвост вокруг себя, чувствуя, что невольному собеседнику на парня плевать.       - Для меня, для них…       - У людей есть такая фраза: "Жизнь – тлен."       - Хорошая… фраза. Даже этот мусор понимает… суть.       - И ты решил истлеть?       - Ничего не измениться…       - Но не для тебя.       - Для меня тоже. Существование бессмысленно, существовать глупо. Зачем? - черные провалы маски пытались утянуть Куросаки в бесконечность, но деятельная человеческая душа не поддалась.       - Ты – кретин. Если потерял свой смысл жизни, подумай, что ты здесь далеко не один. Ведь он есть у кого-нибудь другого. И его… можно одолжить.       - Жить ради… другого?       - Ради других. Ты сильный — найди того, у кого есть цель, но недостаточно силы, и одолжи ему свою. Сражайся не за себя, ведь это тоже цель.       - Они мусор.       - Ну, ведь не все же. Найди достойного, и он поведет тебя.       - Ты предлагаешь… служить?       Ичиго перестал понимать странную логику этого адьюкаса. Тот умудрился совершенно по-особенному коверкать его фразы, создавая совсем не тот смысл, который Куросаки пытался с их помощью передать. Возможно, отчасти потому, что сам он красноречием не блистал.       - Думай, как знаешь, - со стороны покинутого холма уже раздавались смачные хрусты. Видно, что идеологический спор заканчивался не в пользу большинства.- Просто... ну, ты сильный парень, будет жалко, если такая сила превратится в пыль и песок, которого здесь и так слишком много. Удачи.- И Ичиго ловко свинтил назад, к пировавшему Гриммджоу. С кошака станется не позвать компаньона к перекусу. Мол, я звал, но кто ж виноват, что у тебя со слухом проблемы, не кошачьи ушки, не кошачьи, хэ-хэ.       От перекуса и правда почти ничего не осталось. Ичиго укоризненно посмотрел на пантера.       - Я жвал, - сквозь набитый рот промычал Гриммджоу. Концентрация укоризны усилилась. Кошак фыркнул, отводя взгляд в сторону безучастных барханов, но те его не поддержали. – Я не виноват, што ты глухой.       - Я в тебе не сомневался, – покачал головой Куросаки и принял примирительную тушку. Сильно пожеванную, но сморить червячка сгодиться.       - С кем ты лясы точил? - адьюкас закончил со своей порцией и внимательно вглядывался в неподвижную фигуру плачущего ангела Хуэко Мундо. - Пф, мудак.       - Он или я?       - Он. Целую вечность сидит. То там, то здесь. Молчит и смотрит. Даже подраться нормально с ним не получается.       - Он не кажется слабым.       - Да эта сука наоборот сильна. Но ни поговорить с ним, ни помахаться. Все мусор, а существование – дерьмо. Говорю же – мудак.       - Ну ладно. Внизу целая деревня, мотнёмся?       - Больно надо. Есть такое негласное правило – деревни не трогать. Ты новенький, ещё не слышал. По округе много швали ходит, нам с тобой на три существования хватит.       Они развернулись обратно и побрели дальше, в песчаную бесконечность. Гриммджоу было, по сути, всё равно, куда идти, поэтому направление задавал Ичиго. Он больше не чувствовал той чужеродной силы, что помогала ему в бытность гиллианом и простым минусом, но смутные ощущения направления движения всё равно были. Будто эта сила теперь влияла на сознание куда более скрытно, а Куросаки ей не сопротивлялся. Она помогает, так почему бы и нет.       - Какие ещё негласные правила есть в Хуэко Мундо?- а ещё нужно как можно быстрее освоиться в этом мире, чтобы научиться попадать в другой. Ведь он до сих пор не знает, как открывать портал в Генсей.       - Дай подумать… Каждый адьюкас должен стремится стать либо Вастер Лордом, либо арранкаром. Ты должен быть готов к тому, что если от тебя оторвут хоть малейший шмат плоти, то дальнейшая ступень тебе заказана.       Ичиго ошалело моргнул, невольно вспоминая, сколько раз он был на волосок от чьих-то наглых клыков.       - Почему?       - Да хрен его знает. Это просто есть и всё.       - То есть, именно поэтому ты меня не кусал во время первого сражения? Пожалел бедного новичка?       - Я приметил тебя ещё в Лесу Меносов. И ещё мне хватит когтей, чтобы задать трепку твоей наглой роже.       - Да ну, есть же ещё что-то. Колись, кошак.       - Инстинкты, - усатая морда поморщилась, будто он признавался в собственной слабости. – Инстинкты говорили, что ты не так прост, что такого нужно держать поближе. Я не знаю, почему, но я никогда не сопротивляюсь им.       «Или это были не совсем инстинкты, за что им всё же спасибо»       - Никто не знает, как стать Вастер Лордом. Ходят слухи, что для этого нужны тысячелетия эволюции, а имеющиеся Вастер Лорды давно уже не отсвечивали. Прячутся где-то. Возможно, даже в Лас Ночес.       - Лас Ночес?       - Замок. В нём живут самые сильные. Я им не интересовался, можешь не спрашивать.       - Хорошо, только не рычи… Ммм, Гриммджоу, ты не знаешь, как добраться до Генсея? Открыть портал, к примеру?       Пантера остановился, настороженно сощурился, огляделся, будто ища лишние уши, но не нашел. А потом почти шепотом ответил.       - Адьюкасов не пускают.       - То есть как не пускают? Кто? Айзен?       - Не знаю никакого Айзена. Что-то странное, чужеродное не дает открыть пустым портал. Будто само Хуэко Мундо против нашего присутствия в мире живых. Порталы могут открывать только пустые и арранкары, иногда гилианы, но мы почему-то теряем эту способность, разве что ходить через чужие порталы можно. Но уже много времени мы все здесь закрыты наглухо.       - А Вастер Лорды могут?       - Никто не нашел их, чтобы спросить, - Гриммджоу начал раздраженно язвить, и в этот момент Ичиго вспомнил незнакомое ему название. Арранкар. Слово царапало что-то под коркой, но смысл постоянно ускользал.       -Это гиблое дело. Суть процесса в ломании собственной маски. Будто бы это позволяет обрести силы шинигами… Даже не думай! - адьюкас резко одернул Ичиго, в котором явно проявилось возбужденное нетерпение. - Уроды, что сами разрушают свою сущность в поисках силы либо погибают, либо становятся ещё слабее. Нет возможности безопасно стать арранкаром…       - Ты мусор, и знания твои такой же мусор. Холодный, обманчиво-смиренный голос сзади так сильно напугал их, что Гриммджоу позорно подскочил в воздух, визгливо рявкая, будто кот, которому придавили хвост. Ичиго, умудренный опытом внезапных появлений отца, подпрыгивать не стал, а с размаху развернулся, метя хвостом в крылатую тушку. К своему стыду, не попал, потому что адьюкас неуловимо извернулся, уходя от атаки.       Троица выжидающе уставилась друг на друга. Только если Ичиго ожидал нападения, то чего ждало это летающее тонкое существо с искорёженной логикой, за каким-то хером их догнавшее, он не знал.       - Ты?! Сука!       А вот Гриммджоу ждать не умел и никогда не стремился. Он бросился вперед на ненавистного врага, не обратив ни малейшего внимания на предостерегающий возглас Ичиго. За что и поплатился. Нет, не ранами и ушибами. Незнакомец легко взвился в воздух, игнорируя все существующие законы аэродинамики, и завис на небольшой, но недосягаемой для пантеры высоте. Кот, пышущий нездоровой ненавистью, яростно прыгал внизу, не оставляя попыток зацепить летуна когтями и беспрестанно матерясь. А потом незнакомец вновь заговорил:       - Ходят слухи, что в дворце Лас-Ночес…       - Ублюдок! А ну спускайся! Я зарою тебя, скотина!       -…Кто-то обращает адьюкасов в арранкаров…       - Слышишь меня?! Я размажу твою сраную летучую задницу по этому грёбаному песку!       -…При чем без потери силы и сущности. Взамен…       - Ты будешь молить меня о смерти, когда начнешь блевать собственными сожранными внутренностями!       -…Требует полного подчинения и служения. Его имени я не знаю, но слышал, что это…       - Я затолкаю их тебе в глотку кусочек за кусочком, мразь! Сделаю из крыльев плащ, чтобы подтираться!       -…опальный шинигами. Правда последнее время о нём нет ни слуха, а в Лас Ночес правят оставшиеся…       - Слабо сразиться один на один, блять?!       -…Арранкары.       - Ублю…       - Гриммджоу, захлопни пасть!- Ичиго не выдержал, вызверился на компаньона, придавливая его к земле собственным телом и стреножив хвостом. Когтистой ладонью он обхватил морду, судя по раздавшемуся визгу, прикусывая ему язык. Ничего, этому полезно.       Гриммджоу обессиленно забился, сознавая всю тщетность своих попыток, но отчего-то присмирел, когда рыжий зарычал ему в звериное лицо. Куросаки впервые понял, насколько же он сильнее голубоглазого адьюкаса, ведь ни разу он не сражался с ним в полную силу.       - Как твое имя?       Летун опустился рядом с ними, сложил крылья за спиной, выпрямляясь во весь рост, и Ичиго увидел адьюкаса во всей его красе.       Тот был на удивление… маленьким.       Худощавый, тонкий, но миниатюрный, словно летучая мышка, голодавшая много столетий. Хвост с кисточкой, хлёсткий, будто плеть, обвивал одну из куриных ног. Зеленые слезы на маске спускались по шее к небольшой дыре между ключицами ровной полосой. В прорезях маски лишь чернильная пустота, без зрачка, без радужки, беспредельная, бесконечная.       - Улькиорра.       - И ты пришел к нам со своего места только для того, чтобы встрять в разговор?       - Нет, - и замолчал, чуть склонив голову набок.       - А для чего же?       - Из-за тебя.       Ичиго напрягся. Если его послал пресловутый Айзен, то это совсем не хорошо.       - Зачем тебе я?       - Я много раз думал о том, что ты сказал. Это не было откровением. Ты лишь озвучил мои собственные мысли. Но все то время, что я себя осознаю, как сущность... - на этих словах Гриммджоу отчего-то напряженно застыл. -...Я не нашел ни одного достойного, - и снова замолчал. Ичиго похолодел, не хватало на его горбу ещё одного отморозка.       - И с чего ты взял, что я достойный?       Улькиорра опустил голову к земле, будто не решаясь смотреть на Куросаки, шевельнул крыльями, которые мягко зашуршали, и продолжил.       - Все пустые и адьюкасы Хуэко Мундо живут только для того, чтобы жрать человеческие души и друг друга. Их суть движима лишь голодом и желанием большей силы. Многие, ощущая мою силу, хотели либо съесть меня неподвижного, либо чтобы я вступил в их ничтожные стаи, но ни у одного из них не было цели. Они тоже садились рядом и говорили. И все боялись моего взгляда, либо чувствовали себя превосходящими надо мной. Ты тоже заговорил, но не испугался и не попытался завербовать. Ты просто хотел помочь, и в твоих глазах я впервые увидел жизнь. Жизнь и цель. Не что-то глобальное и единоличное, нет. И ты показался мне достойным, поэтому я хочу, чтобы ты научил меня жить, а взамен я одолжу тебе свою силу.       - Мне не нужны одолжения, и со своими проблемами я справлюсь сам. Но соглашусь, у меня и правда есть то, чего я жажду достичь, и сила в этом случае лишь инструмент.       - Но этот мусор ничем тебе не поможет. Он слаб.       - Я и не прошу его мне помогать. Гриммджоу просто идет со мной, пока так ему велят его инстинкты и скука. И я знаю, что он может уйти в любой момент. Настанет время, и мы с ним обязательно расстанемся.       Улькиорра задумчиво посмотрел на Гриммджоу. Гриммджоу же в ответ посмотрел на Улькиорру, и было в его взгляде что-то настораживающе знакомое и странное. Так на него иногда смотрел Ренджи. С пониманием и легким превосходством, превосходством равного перед равным, но знающего чуть больше.       - Хорошо. Тогда я пойду с тобой на правах скуки и посмотрю, сможешь ли ты достичь своей цели.       - Со мной ты, может, и пойдешь, но вот за Гриммджоу я не ручаюсь, - и Ичиго, пакостно ухмыльнувшись, выпустил кошака.       Тот материться снова не стал. Он просто рванул на Улькиорру, опрокидывая его на песок. Куросаки решил им не мешать, здраво рассудив, что полуобгрызанной тушки ему было мало, и хочется чего-нибудь посытнее. Просканировав окрестности, он целенаправленно двинулся к своему обеду, оставив за собой рычащий клубок из двух неслабых адьюкасов.       Догнал его один лишь Улькиорра, причём почти без царапин.       - Гриммджоу решил уйти?       - Нет. Этот мусор слишком медленный и слабый, чтобы догнать нас так быстро. Он придёт. Могу я узнать ваше имя?       - Ичиго.       - Странное имя.       - Уж кто бы говорил. Нормальное имя... Скажи, Улькиорра, раз ты куда больше знаешь, арранкарам открыт доступ в Генсей?       - Арранкары не умеют открывать портал пустых, но им доступна гарганта. Это куда более качественный проход между измерениями. Но сейчас ни один минус выше уровня гиллиана не может попасть в мир людей.       - Что же держит их?       - Никто не знает. Само измерение против нашего присутствия в Генсее.       - А проходы в Сообщество душ?       - Я не знаю. Возможно, ответы на ваши вопросы есть в Лас Ночес.       - Все дороги ведут в Лас Ночес, - невесело усмехнулся Ичиго, но летающий адьюкас его не понял.       - Это не верно.       - Не обращай внимания, это шутка.       - Это чмо шуток не понимает, - Гриммджоу даже не запыхался, а вид имел не сильно потрепанный. Что-то не похоже, что они там серьезно дрались. Но выискивать Ичиго не станет. Это их дело.       И они продолжили беззлобно переругиваться, причем на повсеместный мат он отвечал холодным безразличием.       Теперь, вместо одного потенциально опасного своей несдержанностью адьюкаса, у него появился еще один, на этот раз опасный чрезмерной логичностью и подозрительностью. Ему придется быть начеку, чтобы не выдать свою человеческую сущность.       Это будут сложные времена.