Валет треф
Очень хорошая и важная карта. Именно получивший вальта на раздаче "хвалит" козыря. Вальтом хорошо забирать мелких козырей, если последняя рука - ваша.
Я боюсь этой тьмы Беспросветной и жуткой: Оттуда сюда Никогда не вернусь. Это шутка, какая-то Глупая шутка, Иль сон это сон, И сейчас я проснусь. (И. Наджиев, Л. Дербенев)
В школе, той, уже начавшей забываться, обычной, маггловской школе, Гарри очень любил Историю, особенно древнюю. Или учительница, мисс Рейсвагар, действительно любила свой предмет и умела передать эту любовь ученикам. На ее уроках, казалось, оживали мифы и легенды, Боги, Герои и Чудовища: звенел меч Сигурда о чешую гигантского ужасного дракона Фафнира, трещала голова Немейского Льва под ударами дубины могучего Геракла, свистели стрелы гуннов Аттилы – Бича Божьего над головами римских легионеров, звучали гордые речи последних пиктов. Потом, став старше, он стал воспринимать это просто как красивые сказки, потом попал в Хогвартс и понял, что сказки имели реальную основу. Еще чуть позже он понял, что сказка – вокруг и довольно страшная. Но вот интересно, храбрый Тесей, случись ему оказаться в Этом лабиринте, сумел бы найти в себе силы и мужество идти вперед. Лабиринт впечатлял. Пугал, подавлял, ужасал. А также производил впечатление нереальности и помешательства. Он не имел ничего общего с тем лабиринтом, который Гарри прошел год назад, участвуя в Турнире, здесь не было прямых коридоров, углов и поворотов, но самое страшное – здесь не было конечной цели, двери, приза, да чего угодно, что могло бы ею стать. Поттер уже и сам не знал сколько времени он и его друзья следуют за Сириусом. То есть это не Сириус, а… ну, для простоты будем считать, его брат, но Гарри пока не мог к этому привыкнуть. Этот Лабиринт больше всего напоминал спутанный клубок нитей, пустых внутри и состоящих из камня. Огромный извивающийся клубок ходов, словно прогрызенных кем-то в бесконечной скале. Первое время Блэк пытался оставлять знаки на стенах, чтобы как-то обозначить путь, но ничего не получалось. Оставленные знаки то появлялись через несколько метров впереди, словно они шли не вперед а назад, сами того не замечая. Иногда, стоило повернуть в новый проход или ответвление, знаки оказывались над головой или под ногами. Здесь как будто не было тяготения и становилось совершенно непонятно где пол, где потолок, а где стены, и в какую сторону вообще двигаться. Не смотря на отсутствие факелов, фонарей или иных источников освещения, тьма вокруг не была кромешной. Откуда шел свет непонятно, но его было достаточно, чтобы не спотыкаться и не биться головой о неровности, даже высокому Блэку. Жути добавляли и странности со звуком. Иногда вокруг повисала тишина, такая, что хотелось потрясти головой, пытаясь избавиться от заложенности в ушах. Потом все менялось – откуда-то доносились звуки. Самые разные: пронзительный скрежещущий шепот, позвякивание цепей, шелест шагов, отголоски бесед, отзвуки песен и призрачные завывания. Если радость с рождения обещали - всё равно, что назвали тебя печалью, если книга раскрыта сейчас в начале - то неважно, каков финал. А гранаты цветут, и звенит гитара, переходят пролив суда с Марикьяры, тот, кто любит, наверно, не будет старым, тот, кто счастлив - не умирал. А вперед не смотри - тяжело и серо, не увидишь, кого похоронишь первым, и какую там сможет оставить веру череда поминальных вех? А судьба только смотрит темно и строго - дескать, я попросила не так уж много, У твоих сыновей такова дорога, да и я заберу не всех... Если в будущем можно с прошедшим слиться, если в дальней дали растворились лица, значит, в книге пролистаны все страницы и остался последний стих. Что прошло, что осталось, за что в ответе - корабли с Марикьяры, попутный ветер... Против ветра - легко, маркиз Алвасете. Проживёте - за шестерых? Услышав песню, Блэк, словно это что-то знакомое или важное, бросился на звук, и друзья следовали за ним, но это ни к чему не привело. Все те же ходы, повороты и тьма. И подобное происходило неоднократно. В конце концов Блэк перестал обращать внимание на окружающее, закрыл глаза и просто пошел вперед. Если конечно в этом царстве непонятного были направления. Еще через какое-то время, показавшееся вечностью, это начало приносить результаты. Сперва начала меняться местность. Местами пещера начала расширяться превращаясь в череду небольших залов. Некоторые из них были пусты, в других происходили различные события. Вот два близнеца, толстые, лысые, без ресниц и бровей танцуют под им одним слышимую музыку, взявшись за руки, а затем исчезают, рассыпавшись множеством небольших разноцветных картонных прямоугольников. На их месте стоит огромное зеркало в вычурной раме, в котором видна девушка лет четырнадцати, а вокруг важно ходит белый кролик, разряженный в старомодный яркий костюм. В следующем зале мальчик со злым лицом, повадками похожий на Малфоя, запихивает куски дерева в огромное кирпичное сооружение и что-то кричит. В каких-то залах велись кровавые битвы, где-то между людьми, а где-то встречались совершенно невообразимые чудовища, так например в одном из них сошлись человекоподобный гигант в странных доспехах и что-то черное ящерообразное со множеством щупалец и когтей, а в другом несколько девушек в коротких юбках воевали с чем-то похожим на Дракучую Иву. В других залах были тихие беседы: в одном огромная черепаха что-то важно рассказывала мальчику с длинным острым носом, во втором старик, неуловимо похожий на безбородого Дамблдора сидел в прозрачном шаре и играл в шахматы, сделанные из стекла. В третьих залах проносились сцены балов, свадеб и любовных встреч, заставлявшие подростков мучительно краснеть. И вдруг все изменилось вновь. Пещера превратилась в черную лестницу, ведущую вниз, а потолок и стены исчезли. Блэк, а за ним и остальные, широко зашагали по длинной темной лестнице, не освещенной ни крохотным лучиком света. Гарри казалось, что они несколько столетий поднимаются по этой бесконечной лестнице, но тем не менее он знал – хотя эти знания ощущениями никак не подкреплялись, – что на самом деле спускается в невероятные глубины, может быть в конце этого пути и находится Ад. И вот на лестнице вспыхнул призрачный голубой свет, пронизывающий смертным холодом, и в этом свете Гарри увидел, что находится в некоем подобии сада – если можно было назвать садом множество растений, заключенных в прозрачные хрустальные колонны, сияющие изнутри разным цветом. Самым удивительным и непривычным было то, что свет из колонн не распространялся вокруг, будучи надежно заключен в своей хрустальной тюрьме. Здесь царила жуткая, невыносимая красота. - Ну вот ты и пришел, - из-за одной из колонн слегка улыбаясь вышла прекрасная женщина с пронзительно синими глазами. - Эреа, прошу простить мою возможную неучтивость, но прошу рассказать что происходит, где я. – оборванная о камни одежда, многочасовые, а может и многовековые блуждания без воды и пищи, а также общая странность обстановки не могли поколебать учтивость и манеры этого человека - И кстати, хоть вы меня, по всей видимости ждали, на всякий случай представлюсь – Ро… - Тссс, - узкая ладошка Синеглазой зажала его губы, - имя, которое ты собрался произнести, принадлежит Кэртиане, по его звуку тебя могут найти те, кому тебе не стоит показываться на глаза. Здесь тебе нужно другое имя, подходящее для этого мира и вписанное в его картину. Пойдем, я отведу тебя к тому, кто даст тебе такое имя, а по дороге расскажу о произошедшем и происходящем. - Лабиринт есть место нигде и никогда, здесь нет времени, нет жизни, кроме той, что сюда приходит извне. Иногда я думаю, что это склад иллюзий, фантазий и кошмаров. А еще из него можно пройти куда угодно откуда угодно, просто мало кто умеет, - рассказывала синеглазая незнакомка, идя под руку с мужчиной. - Там, в Кэртиане, ты погиб, принеся себя в жертву, но ты – Повелитель и потому можешь многое. Здесь, в Лабиринте, пройдя между мгновениями, отделяющими жизнь от смерти, ты выжил. Предупреждая твой вопрос – я не знаю пока, получится ли вернуться. В любом случае, время Кэртианы для тебя сейчас остановилось. Твоя помощь, Повелитель, нужна в другом месте, но об этом поговорим позже, мы пришли, - и женщина отошла в сторону, пропуская гостя вперед. Открылось небольшое уютное помещение с горящим камином и мягкими диванчиками, на одном из которых с бокалом в руке сидел… Сириус! Сердце Гарри от радости заколотилось как бешеное. - Ну здравствуй, братец! – ухмыльнулся Сириус. - И ты здравствуй… брат, - произнес тот чуть дрогнувшим голосом и они обнялись, а Синеглазая наблюдала за ними с теплой, какой-то материнской улыбкой. - Мы обо всем поговорим, все обсудим, я тебе все расскажу и всему научу, но сперва нам нужно дать тебе имя и хорошенько выпить! И помни – в мире магии имя имеет очень большое значение. - Магия. Тогда я возьму себе имя в честь одного моего доброго знакомого, можно сказать друга, знающего толк в магии и ведьмах, - тонкие губы изогнулись в усмешке, - мое имя Ротгер. - По нашему это Роджер. И у аристократов положено иметь два имени. Второе дам тебе я, - ухмылялся Сириус, - это будет хорошая шутка. Мужчины надрезали друг-другу левые запястья взятыми со стола серебряными ножами и сжали руки. - Настоящим я, Сириус Орион Блэк, Глава Древнейшего и Благороднейшего Дома Блэк, отрекаюсь от звания Главы Дома и нарекаю Главой своего брата по крови! Будь достоин нашего рода и неси это звание с честью, Роджер Джолли Блэк! – и их окутало черно-серебристым вихрем. Когда вихрь исчез, на левом среднем пальце Роджера появилось родовое кольцо Блэков со слегка изменившимся гербом – на черном фоне серебряная оскаленная собачья голова и под ней скрещенные шпага и волшебная палочка. - Джолли Роджер!, – заржал Сириус и серебристый туман выдернул Гарри и его друзей из Омута Памяти.