Лже-кукловод

Признаться честно, я был крайне смущен, когда нёс напарницу на руках в машину, а потом и к себе домой. Она так крепко спала, что ни разу не проснулась и совершенно ничего не чувствовала. Даже то, как дрожали мои пальцы, когда сжимали хрупкое тельце в своих объятиях. Даже моё дыхание на своих губах, которые я почти поцеловал, но совесть вовремя дала мне звонкую пощечину, приводя в чувства. Даже то, как прижимал её ближе к себе, пытаясь насладиться теплом и столь желанной близостью. Слишком сильно мне доверяет, даже не ведая, что за демоны сидят во мне. Хотя, может и знает, ведь прикасалась ко мне уже не раз, но всё равно не боится. И вместо того, чтобы держать дистанцию, наоборот, с каждым днем подпускает к себе всё ближе и ближе. Глупая Мин-Мин. Я, к своему большому стыду, без понятия, где живет моя напарница. И именно по этой причине привез её к себе домой, где тут же уложил на кровать. Благо, было убрано везде, и краснеть мне точно не придется. Сняв с нее туфли и пиджак, уставился на блузку. Её небольшая грудь равномерно вздымалась и опускалась, успокаивала, но в то же время пробуждала желание прикоснуться, сжать слегка и услышать, как с тонких губ сорвется тихий стон… Чёрт, теперь от своих же фантазий возбудился. Надо в душ, срочно. Иначе наброшусь на неё, а потом мой труп найдут на мусорке… Чтобы остыть и мыслить трезво, пришлось стоять под ледяными струями крайне долго. Только когда зуб на зуб не попадал, я вылез и натянул привычные домашние штаны. Футболку не взял по привычке, ведь дома можно ходить и голым, никто не против ведь. Ни пауки, которых я до ужаса боюсь, ни птички, что устроили гнёздышко прямо около моего окна. Когда вошел в спальню, то увидел, что напарница уже проснулась. Только вот она была бледной, словно простыня. Наверняка апперцепция вышла из-под контроля. На миг сердце остановилось от скользкой мысли о том, что это могло её убить. Но она была жива, и это главное. Её карие глаза уставились на меня. И, наверное, лучше списать это на мою фантазию, но, кажется, что она смотрела на меня с каким-то желанием… Меня это смутило и захотелось чем-то прикрыться. Но в тоже время мне невероятно сильно льстило то, что она во мне заинтересовалась. Решив выкинуть такие мысли, иначе стану девочкой-подростком, что фантазирует и одевает розовые очки, пища от радости по поводу и без, предложил завтрак. Напарница чему-то крайне соблазнительно улыбнулась и согласно кивнула. Знаете, она на моей кровати смотрится шикарно. А без одежды было бы еще лучше… - Ты о чем задумался? – когда это она успела ко мне подойти, я не заметил. Но её лицо было так близко, что я мог бы наклониться и поцеловать её. Но нельзя, а то зашипит, поцарапает и больше не позволит к себе прикасаться. - Да так, о прекрасном, - нервно улыбаюсь и быстро иду на кухню. Напарница следует за мной, осматривая мою небольшую квартирку. Спасибо ей за то, что не стала докапываться или шутить по поводу моего ответа и наверняка красных щек. - У тебя тут уютно, - мягко улыбается, словно позабыв о том, что должна носить непроницаемую маску спокойствия и бесстрастия. Знала бы она, что делает со мной её улыбка, наверняка бы отправила меня в храм. Ничего оригинальнее яичницы я, к своему стыду, придумать не смог. Но МинА улепетывала за две щеки и нахваливала меня так, словно никогда ничего лучше не ела. - Я готовлю хреново, да и времени возиться нет, так что зачастую заказываю что-то, - призналась она, когда мы перешли к кофе. Я же только нахмурился и едва сдержался от того, чтобы не отчитать её за такое пренебрежение собой. Она ведь достойна намного лучшего. Но пришлось молчать, ведь Мин-Мин стала делиться информацией, которую получила во сне. Копии всех бумаг из дела у меня дома в наличии имелись, поэтому мы без проблем принялись их вновь просматривать. Но нужной информации не нашлось, из-за чего и я, и напарница дружно рыкнули и тут же, без размышлений или договоренности стали в спешке собираться обратно в офис, с которого уехали не так уже и давно. Тело было уставшим, но в сон не клонило. Адреналин бурлил в крови от мысли о том, что у нас есть зацепка… И МинА сверкала глазами, предвкушая.