Лже-кукловод

Четыре часа утра — время, когда люди спокойно и бесстрашно спят в своих кроватях, наивно предполагая, что город с погружением во тьму ночи, тоже засыпает и мирно ждет рассвета, не скрывая за непроглядным покрывалом ничего страшного. Только вот в черных закоулках, что совершенно не освещены слабыми и почти бесполезными фонарями, где ужасно воняет до тошноты, часто происходят не самые приятные вещи. И обычно это случается ближе к утру, когда ты еще не выспался и ехать разбираться во всем нет желания вовсе. Но разве маньякам интересно, что полиция тоже устает и, как и все обычные люди, любит подольше поваляться в теплой постельке и дать телу хоть немного расслабиться? Нет, конечно же. Когда приспичит, тогда и нападают, ведь крыша у них давным-давно поехала или развалилась, оставляя мозг наедине с безумием и неадекватностью. — Чимин, прекрати зависать, — голос моей напарницы резко вырвал меня из размышлений. А ее холодный и пронзающий до дрожи взгляд вмиг выгнал из головы мысли сбежать домой, в тепло и покой, а не идти к мусорным бакам, за которыми уже отсюда виднеется тело. Блин, очередное убийство. Ну почему нам не поручают найти щеночка или снять кота с дерева? – Пак, — угрожающе-рычаще шипит Мин-Мин, совершая невозможное. Как ей удается быть столь устрашающей и одним словом вызывать мурашки по коже? Уже полгода как задаюсь этим вопросом. Но ответов Мин МинА почти не дает никогда, чаще игнорирует или бросает колючее «Не твое дело», а потом продолжает работать, отгораживаясь от меня непробиваемой стеной леденящего отчуждения. Привычным жестом она поправляет свои тонкие, почти незаметные черные перчатки и уверенно идет к трупу. Кажется, она, как и все преступники, не придает значение времени и просто делает то, что хочет. И понять её, как и психов, просто невозможно — она словно сама ночь — с темной душой-загадкой, окутывающей её, и со своими звездами-осколками, что беспрерывно оставляют едва заметные шрамы, которые она усердно прячет за маской хладнокровной трудяги. Её узнают сразу и даже не требуют показать значок, молча приподнимают едко-желтую ленту, пропуская к месту преступления. Первое время я восхищался ею, да и сейчас уважаю, но тогда почти что боготворил и жадно ловил каждое слово, каждый совет, на которые она была неприлично скупа. И даже мои щенячьи глазки, что раньше работали на всех без сбоя, на нее не производили совершенно никакого впечатления. Мин молча пялилась на меня своими черными, словно глубины космоса, глазами, а я должен был догадаться, интуитивно учуять или резко стать телепатом, чтобы понять, что же эта странная мадам от меня хочет. И каким-то чудным образом или благословением свыше, я понимал, причем на удивлением всем, и торопливо спешил выполнить любое поручение, даже если это просто просьба принести чай или сделать копию документов. Мальчик на побегушках? Я тоже так думал, но Мин-Мин верно и крайне медленно готовила меня к кровавой реальности, благодаря чему я при виде трупа впервые, не упал в обморок, а смог сосредоточиться и выполнять свою работу. Сейчас спешу за ней, не желая вновь ловить её недовольный взгляд, киваю в знак приветствия всем знакомым и морщусь. Ну и вонь. Хотя, чего я ожидал? Зато Мин, как и всегда, не показывает никаких эмоций, спокойно осматривая тело молодой девушки, на лице которой застыл безмолвный ужас и пронзающий страх. — Чимин, — напарница, раздраженно убрав выбившуюся прядь коротких волос за ухо, на один жалкий миг стала забавно-милой, а потом, вернувшись в свой привычный образ, указала мне на тонкие порезы, что в итоге образовывали куклу на нитях. Ну вот, опять тот же псих, которого полиция бесполезно пытается словить уже пять долгих лет. Безумный маньяк, или же целая толпа — мы не знали и никакой информацией не обладали. — Почему вызвали нас? — задаю вполне логичный вопрос. Жаль жертву, молодая, красивая, она имела шанс прожить еще долгую и счастливую жизнь. К тому же, родители наверняка богаты, ибо её бижутерия и весь вид вопит о том, что все брендовое и имеет в цене неприлично много ноликов. — Вроде же не наш отдел ведет это дело, — задумчиво чешу затылок, совершенно не понимая, зачем вытянули именно нас двоих в такую рань. Я вот даже, обидно ведь, позавтракать не успел, а напарница вся с иголочки, словно всю ночь себя в порядок приводила, дабы эффектно появиться на месте преступления, сражая всех своим отличным видом. Правда я сомневаюсь, что Мин-Мин есть дело до мнения окружающих, она ведь дама своеобразная, с нелегким характером. Она, скорее всего, просто всегда ко всему готова, ну или же не спала, пытаясь разгадать какое-то дело. Работать даже дома — в этом вся Мин МинА. — Хотели попросить вашей помощи, — детектив Чон, которого я был безумно рад видеть, появился тихо и неожиданно, прямо как в детстве, когда я с его сыном игрался у них дома, прячась от своих шумных и не совсем законопослушных родителей. Чонгук ведь тоже пошел по стопам отца, с гордостью продолжив семейное дело. Признаться честно, мы с ним мечтали быть в одной команде, раскрывать запутанные дела и прославиться, но меня неожиданно отправили на стажировку к Мин, слава о которой с реактивной скоростью бежала прямо перед ней еще и в полицейской академии. И истории были столь разными, ужасающими и захватывающими, что сложно было поверить хоть во что-то. Но стоило мне с ней познакомиться и увидеть в деле, я многое осознал и смог понять, где была неприкрытая ложь, а где скрывалась правда. МинА на доли секунды застывает, явно не радуясь услышанному, но не роняет ни слова. Кажется, она догадывалась об этом с самого начала, но надеялась, что до этого дело не дойдет. Бедняга, несет на своих хрупких плечах столь тяжкий груз, который она сама называет небесным проклятием. Она молча снимает свои перчатки, показывая свои тонкие, длинные и изящные пальцы, и прикасается к телу. Если уж в дело тихо, словно дикая хищница, вступает Мин, то скоро маньяк станет жертвой и понесет заслуженное наказание.