Видно дьявол тебя целовал

Пелена перед глазами, а потом яркий свет. Яркий до боли. Сэм беспомощно моргает, попав из ночи в день и пытаясь приспособиться к перемене освещения. Когда это удается, охотник понимает, что декорации поменялись. Нет больше пустыря, окруженного деревьями, нет больше темноты. Зато перед Сэмом расстилается море. Или океан, за точное определение охотник не может поручиться. Солнце только-только вышло из-за горизонта, волны разбиваются о прибрежные камни, окатывая брызгами. Сэм ежится на холодном ветру, оглядывается по сторонам и видит направляющуюся к нему фигуру. На пустыре из сверхъестественных существ с ними рядом был только Люцифер. И логично предположить, что именно он направляется к Винчестеру. Но фигура явно была другой, выше, тоньше, в каком-то бесформенном одеянии. И уже через несколько мгновений Сэм с удивлением понимает, что идущий почти его копия. Хотя по мере приближения становится ясно, что различия все же есть. Неизвестный изящнее, черты его лица тоньше, волосы светлее и длиннее. И уж точно у Сэма никогда не было таких плавных выверенных движений. Это что – намек? Люцифер так пугает? Показывает, как воспользуется сосудом, демонстрирует будущее Сэма? Хотя как раз при таком раскладе Сэм на будущее рассчитывать не может. В том, что к нему идет именно Люцифер, Сэм не сомневается. И дело не только в логических выводах. Ощущения, которые вызывает присутствие падшего ангела, были уже знакомыми. Люцифер, казалось, создавал вокруг себя ауру опасности и неуспокоенности. Но ведь было и другое. Сила и ломкость. Свет и печаль. Остановившись в паре шагов от Сэма, падший ангел мимолетно улыбается и, видя, что охотник не намеревается начинать разговор, произносит: - Ты, кажется, не ответил на мое приветствие, Сэм? А вот голос прежний, знакомый, как по снам, так и по реальности. - Зачем тебе мой облик? – Сэму хочется ясности, если Люцифер таким образом угрожает, то пусть скажет об этом прямо. - Сэм, - тон падшего удивленный и немного насмешливый, - ты не думаешь, что все как раз наоборот? Непонимание на лице Сэма Люцифер, видимо, считает ответом на свой вопрос и продолжает: - Ты же помнишь, «на земле, как на небесах». Отец создавал и нас, и вас по своему подобию. Да, мы не материальны на Земле, но на небесах имеем определенный образ. Я и впрямь выгляжу так… Выглядел… И так как тебе была уготована судьба моего сосуда, то ты стал похож на меня. От Сэма не укрылась эта оговорка, «выглядел», но он не решается уточнить, что именно изменилось, вместо этого спрашивает: - А крылья? Дьявол снова удивлен, он, наверное, ожидал от охотника более адекватных ситуации вопросов, вроде «где мы?» и «зачем мы здесь?». Люцифер не отвечает, только делает несколько шагов назад, а за его спиной распахиваются, хотя, скорее возникают, белоснежные крылья. Это красиво. Светло. И вспомнилась оговорка «выгляжу – выглядел». Ведь то, что показывает сейчас Люцифер – не реально. Возможно, Люцифер и был таким. Когда-то. - Мы в иллюзии? - хотя все окружающее выглядит вполне правдоподобно, Сэм помнит, какими настоящими выглядели миры, созданные Габриэлем. - Да, - не спорит Люцифер, - если бы я явился тебе без сосуда, ты бы вряд ли выжил. Люцифер щелкает пальцами, и Сэм на мгновение теряет связь с реальностью. Очнувшись, охотник обнаруживает себя на том же берегу, и Люцифера рядом, только снова в теле сосуда, Ника. - Вот это уже реально, - комментирует дьявол. На настоящем побережье ощутимо теплее, чем в иллюзии, да и время, скорее не утреннее, а вечернее. Сэм совершенно не представляет, где находится, и не знает, как начать разговор. Люцифер делает это сам: - Кольт не убил бы меня, Сэм. Но ведь ты этого не знал и остановил брата, почему? Сэм и рад бы ответить. Хотя бы себе. Но те обрывки ощущений, которые у него есть, никак не получается облечь в слова. Некстати вспоминается ответ Люцифера в похожей ситуации. Когда на вопрос Сэма: «почему ты меня спасал», тот ответил: «по привычке, наверное». Сэму стоит больших усилий не вернуть Люциферу его же фразу. Только это слишком жутко прозвучит. Привычка спасать дьявола... Хотя, по сути, верно. Сэм спасает его не в первый раз. Открытие Клетки тоже было спасением. Спасение. Клетка. Падение. Противостояние. Неповиновение отцу. Мысли Сэма перестают бестолково кружиться и, наконец, выстраиваются во что-то цельное: - У нас схожие судьбы, но я помирился со своей семьей. Почему не хочешь ты? Люцифер дергается как от удара и в этот момент выглядит очень непривычно, очень по-человечески. - Ты не понимаешь, - укоряет он. - Я был сыном, братом, как ты. Младшим братом. И у меня был старший брат, которого я любил, даже боготворил. Однажды я пришел к нему и умолял поддержать меня. А Михаил не согласился. Назвал выродком, чудовищем, а потом он сверг меня с небес.* Сэм слишком ярко помнит период, даже периоды жизни, когда его считали чудовищем. Когда для других охотников он превратился в добычу. Когда Дин, опуская взгляд, говорил о поручении, данном ему отцом. О том, что ему, возможно, придется убить Сэма. Но Дин не убил, он сам отправился в Ад, чтобы только спасти брата. Почему Люцифер уверен, что его брат не ослушается приказа? - Мы с Дином часто не понимаем друг друга, - пытается объяснить Сэм, - но всегда помним, что мы братья, как вы с Михаилом. Сэм кривится, ему неприятно даже упоминать Дина и Михаила в одном предложении, как будто этим он приближает их встречу. Охотник начинает частить, чтобы перебить горькое послевкусие мыслей о том, что Михаил все еще ищет свой сосуд: - Я совершал много ошибок, но если я не прав, то признаю это… Если ты раскаиваешься… Люцифер смотрит на Сэма ошеломленно, то ли удивляясь тому, что охотник смеет так запросто сравнивать себя с архангелами, то ли примеряя на себя невероятную концепцию «я не прав». - Ты думаешь, Михаил так просто меня выслушает? Вы, люди, - Люцифер выплевывает это «люди» как насекомое, случайно залетевшее в рот, - гораздо свободнее нас, вы выбираете, а мы служим. - Но ты же восстал, - Сэм видит в рассуждениях падшего явную логическую нестыковку, - ты пошел против решения Отца, значит, вы тоже можете выбирать. Это же твой выбор – уничтожить человечество или нет. И если ты откажешься от Апокалипсиса, почему ты уверен, что Михаил будет настаивать на его воплощении? Люцифер молчит несколько мгновений и отвечает вопросом на вопрос: - В такой ситуации ты бы поверил Дину? - Да, - ответ очевиден, Сэм всегда верит Дину, даже если не надо бы. - А мне? На этот вопрос однозначно ответить не получается, и «ложь во спасение» не пройдет – Люцифер ее почувствует. Поэтому Сэм пытается аккуратнее подбирать слова: - Я не знаю, я очень хочу поверить тебе, но мне сложно, потому что ты…. Охотник осекается. - Дьявол.., - заканчивает за него реплику Люцифер, - и мы возвращаемся к тому с чего начали – зачем ты остановил Дина, почему захотел меня спасти? - Потому что мы и правда похожи, - выдыхает Сэм, - я принимал решения, которые были неверными, о которых жалел, и жалел, в первую очередь не потому, что из-за них мог погибнуть мир, а потому что страдали мои близкие. Но, несмотря на это, Дин всегда мне помогал, он умирал ради меня. Сэм старательно отгоняет мысль о том, что будь жив отец, такой благостной картинки могло бы не получиться, он не простил Сэму даже Стэнфорд, и тем более не простил бы Руби и снятие печатей. Сомнения эти в присутствие Люцифера совсем ни к чему, и поэтому Сэм торопливо заканчивает: - Если я смог вернуться к своей семье, почему ты не сможешь? На лице Люцифера калейдоскоп эмоций. От отчаяния до бешенства. Сэм задел настолько больное место, что Люцифер больше не пытается себя контролировать. Он дергается к Винчестеру с явным намерением ударить, но в последний момент только толкает охотника на землю. Люцифер наклоняется к Сэму и почти шипит в лицо: - Потому что я больше не ангел. Падший отходит на пару шагов и теперь перед Сэмом новый калейдоскоп. Уже не эмоций. Образов. Охотник догадывается, что это иллюзия, но все равно жутко. Вот дантовский Люцифер с тремя пастями, вот чудовище с картин Босха… Клыки, рога, копыта, хвост, крылья летучей мыши, кроваво-красная кожа, серая шерсть – все обличья, которые люди приписывали дьяволу, мелькают перед Сэмом. Падший мгновенно переходит из одного в другое. И, наконец, Люцифер принимает облик ангела, так похожего на Сэма. Не успевает Винчестер перевести дух, как лицо Люцифера искажается судорогой, и падший начинает гореть. Сначала пламя охватывает крылья, перья на глазах Сэма превращаются в пепел. Пепла все больше, он скрывает Люцифера. Когда огонь гаснет, пепел оседает и будто бы въедается в кожу падшего ангела. Люцифер почти невредим, если не считать обгоревших крыльев, от которых остались лишь почерневший костяк и несколько таких же черных перьев. А еще у него угольно-черные кожа и волосы, даже одежда сменила цвет, пропитавшись пеплом. На лице выделяются только глаза и почему-то ярко-красный рот. Этот облик пугает больше, чем все предыдущие. Но Сэм все равно встает, подходит к Люциферу, касается его лица, и кожа от прикосновения начинает светлеть. Через минуту Люцифер уже мертвенно-бледный, измученный, лицо покрыто ссадинами и язвочками. Его балахон не то серый, не то просто грязный, а вот крылья остались черными, обгоревшими. - Ангелу не место в Аду, - шепчет Люцифер, - даже падшему. Он выглядит настолько уязвимым, сломленным, что Сэм реагирует, не успев задуматься. Охотник наклоняется к Люциферу и легко касается его губ своими. В этом поцелуе нет никаких плотских желаний, только стремление успокоить, поддержать, показать – «ты не один». На периферии сознания мелькает мысль, что если бы Сэм вздумал таким способом успокаивать Дина, то уже не досчитался бы зубов. Люцифер же выглядит удивленно. Уже в который раз. Наверное, Сэму можно начинать гордиться своей способностью удивлять дьявола. Люцифер снова приобретает привычный облик Ника, они снова в реальности. И прежде чем Сэм успевает отстраниться, Люцифер целует его в ответ. Жар. Сердце будто превратилось в извергающийся вулкан, и лава течет по артериям, достигая каждой клетки тела, и разжигая в ней огонь. Холод. Так холодно, наверное, бывает в космосе. Кажется, что холод проникает извне и медленно, слой за слоем, промораживает тело. А потом тело исчезает. Совсем. Остается только чистый разум. И фиолетово-черная пустота вокруг, расцвеченная точками звезд. Свет. Яркий и холодный он заливает все вокруг. Но вдруг теплеет, приобретает оттенки солнечного света Земли. В этом свете хочется раствориться. Вместе с ним возвращаются ощущения. У Сэма снова есть тело. Охотник не понимает где он, нет ни верха, ни низа, ни неба, ни земли. Он будто внутри сгустка света. Эмоции накатывают неожиданно. Радость и ликование. Спокойствие и уверенность. Умиротворение и любовь. Любовь абстрактная, как отражение восхищения всем сущим, и любовь к каждому конкретному существу, населяющему этот мир. Это так сильно, что Сэм не может удержаться на ногах. Он оседает на траву на уже знакомом побережье. Люцифер стоит в паре шагов и внимательно смотрит на охотника. - Нет, я не раскаиваюсь, - нарушает он молчание. Сэм пытается одновременно выровнять дыхание, и понять, в чем не раскаивается дьявол. - Я не раскаиваюсь в том, что восстал, - уточняет Люцифер, возвращая Сэма к его же словам. – Но Апокалипсис начинать не буду, я поговорю с Михаилом. Сэм почему-то уверен, что падший ангел не врет. Охотник не понимает, что он сделал такого, что заставило дьявола передумать, но спросить не решается. Он устало откидывается на траву, и через мгновение Люцифер оказывается рядом. - Ты в порядке? – обычно этот вопрос Сэм слышит от брата, но тот факт, что его задает Люцифер, даже не удивляет. Сэм за последние недели уже привык чувствовать его незримое присутствие, его защиту. Если сначала заботу Люцифера можно было списать на чистый эгоизм – дьявол спасал свой идеальный сосуд, то теперь такой необходимости нет. Люциферу больше не нужен сосуд. Но Сэм ему зачем-то нужен. Самое невероятное, что и Люцифер нужен Сэму. - Я в порядке, - запоздало отвечает охотник, - что это было? Люцифер медлит. - Теперь ты знаешь, что значит быть ангелом. А раз и я снова могу это чувствовать, значит, нашел путь домой, - наконец, произносит он, поднимая взгляд на Сэма, - ты в меня поверил, не в то, что я есть, не тебе в этом сомневаться, а в то, что я не причиню людям вреда. И теперь я смогу вернуться. - Значит мы…, - Сэм обрывает фразу, вообще-то он хотел сказать «никогда не увидимся», но ведь глупо жалеть о том, что не увидишь дьявола, хотя кем теперь Люцифера считать совершенно не ясно. - Почему? – оказывается не обязательно договаривать, Люцифер все понимает и по паре слов, - у нас вошло в привычку спасать друг друга, пусть так будет и дальше. Люцифер улыбается, и впервые Сэм улыбается ему в ответ.

***

Отговорить дьявола от Апокалипсиса. Глупо? Смело? Наивно? Нереально? Сэм говорит, но Люциферу важны не слова. А то, что стоит за ними. Этот смертный верит, что Люцифер способен измениться, отказаться от тех мыслей и идей, ради которых восстал. Эта вера даже пугает. Потому что хочется ей соответствовать. Не дать повода в ней сомневаться. Сэм многого не знает и не понимает, но все равно продолжает убеждать. И Люцифер срывается, являя ему те образы, в которых представляли дьявола люди. Пусть охотник поймет, кому верит. Не ужас. Не отвращение. Сострадание. Люциферу непривычно ощущать сочувствие и заботу. Слишком забытые ощущения. Поцелуй как жест поддержки. Послание - «ты не один». Еще одно забытое ощущение. Падший ангел чувствовал себя одиноким тысячелетия. Демоны не в счет, они его создания, они слуги, они просто боятся ослушаться. А теперь появилось существо, которое добровольно хочет ему помочь. И это человек. Он часть всей массы людей, которых Люцифер считал низшими созданиями, недостойными ни любви, ни сострадания. Возможно ли, что Люцифер ошибался? Теперь и смертный знает, каково это, ощущать себя ангелом. И он принял это на удивление спокойно. Неужели люди не столь уж отличны от ангелов, раз могут чувствовать то же и так же? Люцифер нужен Сэму. Это так странно. Знать, что ты нужен, пусть одному конкретному человеку. И ради него, пожалуй, стоит остановить Апокалипсис. Мир получил свой шанс. А падший ангел - свой. *Цитата по 10 серии 5 сезона.