Дыхание вечной зимы

      Крохотный язычок пламени лизнул ладонь, на секунду обдав теплом замёрзшие пальцы, и тут же погас, вызвав у солдата в золотистой броне стон отчаяния.       Элдариону казалось, будто он шёл уже несколько часов, сражаясь с проклятой метелью. Правую перчатку он опрометчиво сдёрнул и случайно выронил второпях, лелея надежду хоть немного согреться при помощи магии. Найти фрагмент доспеха уже не представлялось возможным - эльф едва мог различить собственную руку в бешеном снежном вихре. Незащищённое лицо жгло ледяным огнём: колючие снежинки нещадно секли нежную кожу, привычную к ласковым солнечным лучам и лёгкому ветерку Ауридона.       Ещё пару месяцев назад Элдарион и предположить не мог, что ему придётся бороться с северными ветрами за собственную жизнь. Разумеется, молодой альтмер знал, что будет служить в Талморе, помогая юстициарам поддерживать в Империи влияние Доминиона. Но когда перед глазами были песчаные пляжи и тёплый прибой родного Скайвотча, далёкий ледяной Скайрим казался лишь страшным сном, и юноша ещё не понимал, отчего плачет и унижается перед талморцами мать, умоляя отправить её сына куда угодно, только не на родину нордов. Не понимал, почему перед отплытием корабля отец прятал в глубине глаз горечь и обнимал его так, словно в последний раз.       Те, кто имел заслуги перед Доминионом или более высокое происхождение, смогли добиться, чтоб их отправили в Сиродил. Они знали, что жестокий северный край не принимает чужаков с островов вечного лета.       Альтмер уже едва мог идти от холода и усталости. Он отчаянно, до рези в глазах вглядывался в белые завихрения, силясь разглядеть хоть что-то сквозь бешено мечущиеся снежинки. Он давно уже сбился с дороги: вокруг темнели неясными силуэтами старые сосны, протяжно стонущие под безжалостными порывами ветра. Доспех, весивший ранее совсем немного, вдруг стал казаться юноше невероятно тяжёлым. Элдарион чувствовал, будто сам превращается в глыбу льда, которая каким-то непостижимым образом продолжает двигаться, продолжает бороться и жить. Холодные порывы, пробираясь сквозь сочленения брони, вымораживали плоть снаружи до самых костей; внутренности же не менее прочным льдом сковал страх, а к горлу быстро подбиралась удушливая паника. Элдарион провалился по колено в сугроб и потерял равновесие.       Ветер, словно дождавшись нужного момента, взвыл, хлестнул наотмашь не хуже ледяного кнута. Толчка оказалось достаточно, чтобы юноша рухнул на колени. Природа будто взбесилась: не давая восстановить равновесие и подняться, вокруг эльфа закружился вихрь колючих снежинок, высекающих из глаз слёзы. Но он больше и не делал попыток встать. Перед глазами постепенно темнело, рук и ног Элдарион уже не чувствовал. Стало чуть-чуть теплее.       Сквозь свист ветра альтмер услышал со стороны гор звук сошедшей лавины и вяло удивился внезапному осознанию, порождённому не иначе, как воспалённым воображением: величественные и внушающие трепет великаны смеялись рокочуще и зло, вторя скорбному вою скайримских ветров. Природа снежного края словно насмехалась над маленьким и жалким смертным созданием, что в своей слепой гордыне решилось тягаться с ней.       Так смеётся Север над чужаками с Летних островов. Гордый, несломленный Север.