Как развеять грусть

За окном уже третий день подряд моросил дождь. Пасмурная, слякотная погода наводила лишь грусть-тоску. Харука сидел в гостиной и скучал. Ему абсолютно ничего не хотелось делать. Крыша, на которой он любил лежать и смотреть в синее небо, раскинувшееся над головой, была теперь мокрой и скользкой. Выйти на улицу прогуляться не тянуло по той же причине. Тенгу не нравилось, когда его длинные волосы становились влажными, а уж если от дождя намокнут его большие черные крылья — пиши пропало, он точно простудится, да и высушить их, потом будет целой проблемой. Один он не справится со своими крыльями, ему потребуется помощь Кантаро с Йоко и бессчетное количество полотенец. Зная об этом из прошлого опыта, Харука предпочел переждать непогоду дома. Здесь, по крайней мере, сухо и тепло. Хотя и очень скучно. Дождь, монотонно стучащий по черепице и в ставни, заливающий маленький садик Ичиномии, каплей за каплей наполнял сосуд настроения меланхолией. Тенгу и так обычно не испытывал радости от собственного существования, а сейчас все, что его окружало, вообще стало казаться унылым и печальным, и словно бы окрасилось в серые цвета, подобно небу за окном. Харука пробовал читать и беседовать с Йоко, но книга ему попалась неинтересной, а кицунэ была не в духе из-за того, что у них опять закончились деньги, и ей приходится занимать продукты у соседей. После десяти минут ее безостановочных жалоб на свою несчастную судьбу и ленивого хозяина тенгу удалось незаметно покинуть кухню и уединиться в гостиной. Лучше слушать шум дождя, чем ругань Йоко, решил Харука. Он устроился на татами, подложив под голову подушку. Так как других дел у него не было, он мог спокойно поспать. Заодно и время пролетит быстрее, и, если повезет, дождь, наконец, закончится. Прежде чем задремать, Харука успел подумать о Кантаро. Хозяин ушел из дома еще утром, тенгу отказался его сопровождать из-за слякоти и непогоды. Ичиномия не стал ему приказывать, лишь подмигнул, сказав, что, когда вернется, обрадует своего тенгу. Харука в этом сильно сомневался, но, засыпая, вспомнил улыбку Кантаро и его обещание. Разбудил Харуку тихий шорох и мокрые капли. Он спросонок недовольно поморщился. Неужели крыша протекает, или кто-то решил над ним жестоко подшутить? Харука смахнул с лица воду и, нахмурившись, посмотрел на источник шума. После дневного сна настроение у тенгу упало настолько, что он мог бы с легкостью, без сожаления запустить молнию в того, кто, пусть и ненароком, потревожил его. — Прости. Ну, кого еще Харука ожидал увидеть? Конечно же, мышку изображал Ичиномия. — Я не хотел тебя будить. Думал оставить все здесь и сразу уйти. Кантаро промок до кончиков волос. Подол его хакамы и таби были заляпаны грязью, с длинных рукавов косоде капала вода. Влажные белые прядки облепили лоб Ичиномии, и на макушке торчали смешные волнистые вихры. — Ты забыл зонтик? — Харука, оглядев Кантаро с ног до головы, передумал метать в него молнии. Похоже, Ичиномия уже не справился с одной разбушевавшейся стихией, и добивать слабого было не в чести тенгу. — Почему же? Я его взял, — улыбнулся Кантаро, беспечно выжимая воду с рукавов на пол. — Но там такой сильный ливень, что одного зонтика мало. А вскоре, если дождь не прекратится, нам вообще понадобится лодка. Или ходули. Или крылья. Харука хмыкнул, отодвигаясь от хозяина. Казалось, с промокшего Кантаро не только капает, но и несет сыростью. — Йоко тебя убьет за то, что ты тут наследил, — безмятежно заметил тенгу. — Она сегодня не в настроении. — Не-а, не убьет. Я получил деньги за две статьи. Сегодня устроим праздничный ужин. — О! — только и ответил Харука. Ичиномия, хоть и выглядел уставшим, не скрывал своей гордости и хвастовства. Значит, не зря он всю ночь писал, а утром спешил в редакцию, подумал тенгу. Ведь может, когда постарается, хорошо выполнить свою работу. Жаль только, тянет резину до последнего, а так бы цены его хозяину не было. Однако упоминание о праздничном ужине заставило Харуку улыбнуться. Непогода и пасмурный сумрак, медленно застилавший комнату, как-то уже не тревожили его душу. — Кстати, я же обещал порадовать тебя. Не хочу, чтобы мой Харука грустил. Вот! Надеюсь, это немного поднимет тебе настроение. Ичиномия придвинул к брюнету объемный, тщательно запакованный сверток. Именно его шуршание и прервало сон тенгу. Харука, стараясь не показывать своего интереса и нетерпения, разворошил несколько слоев бумаги, — Кантаро позаботился, чтобы его покупки не намокли от дождя, — и вытащил небольшую коробочку и новую книгу. От первого подарка исходил приятный, ванильный запах. Тенгу развязал ленточку и снял крышку. В коробочке лежало два бисквитных пирожных, украшенных спелыми ягодами. Этот десерт Харука отведал несколько недель назад в одной известной и дорогой кофейне, в которую их пригласил клиент Ичиномии. Сами они из-за постоянной экономии и нехватки денег навряд ли туда когда-нибудь попали. — Кажется, эти пирожные тогда тебе очень понравились, — словно угадав его мысли, произнес Кантаро. Он наблюдал за Харукой. Тенгу кивнул. Десерт был не только красивым, но и необычайно вкусным, да к тому же дорогим. Харука в тайне мечтал попробовать замечательные пирожные еще хотя бы раз, и вот неожиданно в самый обычный и грустный день его желание исполнилось. Тенгу ощутил радость. Он с удовольствием пролистал и книгу, на страницах которой пестрели завораживающие картины природы. Теперь в дождливую погоду, сидя дома, он будет любоваться чудесными пейзажами и не так сильно скучать об отсутствии солнца. — Спасибо, Кантаро. Мне все нравится. Харука ответил хозяину благодарным взглядом. Но лучше всяких слов за тенгу говорила искренняя улыбка. Ичиномия не мог наглядеться на его одухотворенное изящное лицо. Харука казался еще привлекательнее чем всегда. Кантаро покраснел и поспешно опустил глаза. — Я... рад. Мне приятно заботиться о тебе, Харука. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя счастливым. Возможно, благодаря своему приподнятому настроению или из-за того, что Ичиномия так трогательно смущался, Харука не стал спорить с ним или перечить. Будто бы простой смертный способен осчастливить темного тенгу! Какое заблуждение... Но, наверное, сегодня можно простить Кантаро его слабости и самомнение, раз он получил премию и устроит для них с Йоко праздник. Пожалуй, Ичиномии не помешает и небольшое поощрение. Харука пытался убедить себя, что только по этой причине он потянулся к своему хозяину и растрепал, а затем пригладил его влажные после дождя волосы. Кантаро, вздрагивая от прикосновений руки тенгу, то краснея, то бледнея, удивленно взирал на него. — Заботься обо мне так почаще, — предложил Харука, надеясь создать на голове Ичиномии хоть какое-то подобие прически. Кантаро расплылся в блаженной улыбке и ослабевшим голосом отозвался: — П-постараюсь... Да, я буду стараться, Харука... — И не забудь переодеться, а то простудишься. — Ага, сейчас пойду. Спасибо за беспокойство. Тенгу усмехнулся. Волосы Ичиномии были мягкими на ощупь и напоминали недавно распустившийся одуванчик. Казалось, стоит только дунуть — и они разлетятся по комнате белоснежными пушинками. К ним хотелось прикасаться снова и снова. Неизвестно, как долго Харука еще собирался возиться с волосами Кантаро, которому тоже пришлась по нраву эта непринужденная ласка, но из коридора раздался сердитый окрик Йоко, и они оба, немного смущенные, отпрянули друг от друга. — Кантаро! Это ты вернулся и притащил столько грязи? Разве так можно? Я же вчера здесь все убрала!! Кантаро, выходи! Я же знаю, где ты! — ворчала кицунэ, воинственно постукивая метлой по полу. — Ой-ой, мне пора, — Ичиномия сделал жалостливое лицо и поспешил к двери. Хорошо, что он не догадывался о том, какой хаос творится на его голове. Волосы у Кантаро оказались слишком непослушными, и без расчески тенгу не сумел их уложить. Теперь они острыми пучками торчали в разные стороны. Зато Йоко наверняка проникнется сочувствием к их хозяину. — Не скучай, Харука! — напоследок помахал рукой Кантаро, исчезая в коридоре. Тенгу удовлетворенно вздохнул. Нет, с этим человеком точно никогда не будет скучно. Одним своим присутствием он умудряется перевернуть все с ног на голову, а его улыбка не хуже солнца способна разогнать пасмурные тучи плохого настроения. Краем уха брюнет уловил обрывок разговора Ичиномии и кицунэ. Йоко нападала с обвинениями, Кантаро привычно отшучивался. — Кантаро, ты совершенно не уважаешь мою работу. Я тружусь, батрачу на тебя, с утра до вечера намываю дом, а ты прошагал в грязной одежде и за минуту все запачкал. Тебе не стыдно? — Ну, прости-прости, Йоко. Мне жаль, что так вышло. Как думаешь, небольшой подарок сможет исправить ситуацию? — Подарок?.. У тебя появились деньги? — Да, получил премию за две статьи. — Наконец-то! А то на кухне все продукты закончились. Ура-ура!! Устроим праздничный ужин? — Конечно, приготовь что-нибудь вкусненькое. Сегодня гуляем! — Да-да-да! Кантаро, ты — молодец!.. Было слышно, как Йоко пританцовывает от радости и хлопает в ладоши. Похоже, и для счастья кицунэ немного надо. Маленький человек, которого влечет к духам, способен каждому подарить лучик радости, так что любая грусть, казалось, безраздельно завладевшая сердцем, в бессилии отступит. Может, это особая черта всех смертных, или же Кантаро единственный обладает таким уникальным талантом, но Харука впервые признался себе, что не так уж плохо иметь столь эксцентричного и жизнерадостного хозяина. По крайней мере, иногда Ичиномия угадывает сокровенное, тем самым расцвечивая серые будни яркими красками. Тенгу очень хотелось съесть полюбившиеся пирожные с ягодой, но, если угостить друзей, десерт станет гораздо вкуснее. Когда у тебя хорошее настроение, то не жалко поделиться со всем миром. Кто знает, может, и Харуке удастся сделать кого-то чуточку счастливее.