Асфиксия

Вокруг все искрится, дымится и шумит. На сцене выступают какие-то парни с неплохими голосами, читают матерный рэп, слушать который нет ни малейшего желания. В клубе уже собралась приличная толпа, и разукрашенные девки визжат возле сцены, расталкивая друг друга. Дани бы сейчас тоже визжала где-то там, но сегодня явно перебрала лишнего. Очень лишнего. Вот только девочки не блюют, во всяком случае, не на новые лабутены своих подруг и не на косухи проходящих мимо парней. Поэтому, глупо хихикая, девушка шепчет одной из спутниц, что удалится «попудрить носик» и, дожидаясь отъебительного кивка, пошатываясь, направляется в сторону туалета. Как только дверь за ней захлопывается, в голове повисает гудящая тишина, которой теперь только отчасти вторит музыка со сцены. А шум в ушах все нарастает. Ладно, пора спасать репутацию. В два не очень уверенных шага Дани добирается до ближайшей кабинки, закрывает дверь и тут же выблевывает (благо не на туфли) весь свой завтрак-обед-ужин. Не так уж много. Девушка бы горько усмехнулась, если бы позывы прекратились, а так она почти выблевывает свой желудок, когда, наконец, ее отпускает. Музыка, к слову сменилась на какой-то клубняк, что явно означало конец матерным стишкам. Дверь в туалет распахнулась, и кто-то с грохотом ввалился внутрь. Тяжелое дыхание выдавало парочку собирающуюся трахаться. А так как Дани, вопреки всей своей распущенности, не могла похвастаться склонностью к вуайеризму, то высиживать в кабинке было нечего. Щелк. Дверца медленно открывается и девушка неторопливо, даже лениво, выходит и гордо шествует к умывальникам. Конечно. Конечно, она замечает руки парня, скользнувшие под женские джинсы и сжимающие ягодицы под их тканью, его губы, которые от изумления застыли на шее кайфующей черноволосой «лесбухи» и этот взгляд, испепеляющий, ненавидящий, уничтожающий. Она видит это все мельком, включая воду и нажимая на дозатор мыла. Все как в замедленной съемке. Парень (или мужчина? Она никак не может прикинуть) медленно поднимает голову, отрываясь от бледной кожи, все так же, не сводя с Дани взгляд. Че уставился? Она бы хмыкнула, но сохраняет показушное спокойствие. Это как с бродячими собаками, которых в детстве учат игнорировать. Да, да. Именно так. Наклоняется, чтобы прополоскать рот и в финале закидывается мятной жвачкой. - Ты, блядь, съебешь или как?- почти выплевывает парень, выпрямляясь. И внутри девушки рождается просто ураган негодования. Как. Ахуенно. Грубо. На секунду она тоже застывает, после чего опирается о раковину и складывает худенькие ручки на почти вываливающейся из платья груди. Мда, поправлять сейчас будет немного затруднительно. - Вообще-то, собиралась,- говорит нарочито спокойно,- но вот после твоей фразы, я, наверное, останусь и посмотрю, как ты выебешь эту лесбуху,- губы расплываются в отвратительной ухмылке. Совсем недостойной маленькой принцессы, которой, несомненно, была Дани. Ну и пусть. Сейчас главное – поставить на место этого самодовольного ублюдка. Он вскидывает бровь и обходит свою подругу, которая, впрочем, явно торопится съебать подальше отсюда. Короткие черные волосы, затравленный взгляд. Боже, да она мечта садиста. Не удивлюсь, если у этой курицы Стокгольмский синдром или вроде того. Ни груди, ни форм. Какого хуя таких вообще трахают в туалетах пафосных клубов? Ну да ладно, Дани переводит изумрудные, насыщенно-зеленые глаза на парня, который медленно, но вполне себе твердо приближается к ней. Эти глаза выглядят даже ненатурально, будто линзы. Хотя, впрочем, они и есть. Скрывают гетерохромию. Эдакий генетический «подарок» от мамочки. Чтобы Дани почаще дразнили фриком в школе, будто тогда еще плоской груди и посредственного еблета было недостаточно. Парень вплотную приблизился к ее лицу, нависая. Руки в карманах, будто пытается сдерживаться, чтобы не въебать бедной тусовщице, которая забрела совсем не в тот туалет, в который стоило бы. В глазах ясно читается кристальная ярость. - Послушай, куколка,- цедит сквозь зубы каждое слово, не отводя глаз, а только приближаясь еще ближе, еще и еще. На расстояние годное для поцелуя, а не для разговора незнакомых людей. И это просто великолепный психологический ход, поскольку Дани постепенно начинает ощущать себя жертвой, тем, кого прессуют и тем, у кого нет ни единого шанса выйти из диалога не униженной и не раздавленной,- я не знаю, что ты там себе навоображала, пока выблевывала внутренности в приступе булимии или хуй-знает-чего-еще. Но я хочу, чтобы ты хорошо поняла своим разукрашенным, как и твой стремный еблет мозгом, что тебе очень и очень пора съебывать отсюда,- к концу монолога он говорил почти ласково. Будто, нудаблядьконечно, заботится о ее самочувствии. Вроде как, его подружка ебанутая маньячина, а он, таким образом, пытается не спалиться и уберечь ее бренное тело от преждевременной кончины. Бони-сука-и-Клайд. Тоже мне. Но что-то подсказывает Дани, что самое время запихнуть гордость немного поглубже обычного и ретироваться. Пока он не высказал ей особенно заботливых слов или еще чего поприятнее. Девушка хоть и позиционировала себя, как последняя тупая пизда города, но всегда умела вовремя остановиться. Только так, чтоб никто не видел. А то еще слухи пойдут, что она умнее, чем кажется. И все, прощай, репутация. Здравствуй, универ и работа. Хуй. Там. Плавал. И. Тонул. Девушка только пожала плечами и сделала шаг назад, чтобы не чувствовать себя, настолько зажатой. - Так бы и сказали, что хотели потрахаться наедине,- она вежливо улыбнулась. Даже не натянуто. Потому что актриса. Браво,- я же не поняла, знаешь,- она подняла бровь, заглядывая в ледяные глаза,- вы все-таки в женском туалете. На минутку подумала, что любите, ну, понимаешь?- она проглотила смешок и подмигнула парню. Его почти трясло от раздражения. Ну, почему нельзя ебашить баб? Этот чертов моральный барьер. Он все также держит руки в карманах, тяжело дышит через нос и сжимает челюсть почти до хруста. Хотя лучше бы это был хруст ее костей,- ну-у, я пойду,- она на прощание улыбнулась и направилась к выходу, поймав в спину почти плевок. - Сиськи с пола подбери,- в его голосе сквозил яд. Но уже поздно кидаться ответками, поэтому Дани просто вскидывает средний палец через плечо и, не оборачиваясь, выходит из туалета.