Обратный отсчет

«…наша новая страна станет оплотом закона и справедливости. Новая конституция, написанная лично вами, гражданами СССР, будет неприкосновенна, а я стану ее гарантом.» Из иннаугурационной речи Андрея Фомина, первого президента Нового СССР

– Уважаемые пассажиры! Всем просьба приготовиться к посадке: займите свои места и пристегнитесь. Через десять минут прибываем в Санкт-Петербург. Спасибо, что воспользовались советскими авиалиниями! Ира вздрогнула и проснулась. Сонно протерев глаза, она повернула голову направо и окинула соседа грустным взглядом. Вадим Александрович выглядел сухим и изможденным: полет наверняка утомил его. К горечи Иры, с каждым днем он выглядел все хуже и хуже. – Вадим Александрович, – она мягко тронула его за плечо. – Почти прилетели. – А? – он с трудом разлепил глаза. Затем повернулся к иллюминатору и долго смотрел на раскинувшийся под самолетом город. – Как давно я не был в Союзе, – задумчиво произнес Вадим Александрович наконец, пристегиваясь. – Приятно вновь оказаться на родине. Когда поток людей на автоматическую регистрацию иссяк, и они вышли на улицу, Ира улыбнулась. – Я вызову такси, – деловито сказала она, включая электронный браслет. – Зарегистрируюсь в гостинице, а вы поговорите с Ольгой. Свяжетесь со мной, как закончите, а я за вами заеду. Шеф сморщился; его лицо сразу стало болезненным и жалким. – Ты… – он отвел глаза, – ты не могла бы поехать со мной? Ира изменилась в лице. – С вами? – немного растерялась она. – Но… но вы же едете к Ольге! Зачем я вам? Я буду лишней… Вадим Александрович сделался настолько жалким, что у Иры сжалось сердце. – Я бросил ее беременной, – процедил он. – Я не видел ее и дочь восемнадцать лет! Ты хочешь оставить меня одного перед ними? Ира смешалась. Она почти физически ощущала, что будет совсем не к месту в семейной сцене, однако предать Вадима Александровича не могла. – Ладно, – неохотно согласилась она, и облегчение в глазах шефа было наивысшей благодарностью для нее. – Как тут все изменилось, – прошептал Вадим Александрович, выходя из такси. Еще восемнадцать лет назад, в сороковых годах, Стрельнинский район был окраиной города, но теперь это был один из оживленных центров Питера. После обустройства здесь Фоминского аэропорта район так и наполнился элитной инфраструктурой, оборудованной по последнему слову архитектуры и инженерии. – Ольга все еще живет здесь? – удивилась Ира. – По крайней мере, она ничего не сообщала о переезде, – откликнулся Вадим Александрович, явно взволнованный, но державший себя в руках. Ира не стала говорить, что Ольга в принципе не связывалась с ним уже восемнадцать лет. – Как зовут дочку? – Наташа. Поднявшись на лестничную площадку, шеф помедлил, но потом решительно провел рукой перед дверью. То же сделала и Ира. Датчик считал паспорта, и через некоторое время дверь отъехала в сторону. На пороге стояла девушка. Она выглядела ровно на свой возраст. Но усталость и холодное недоверие в ее глазах словно делали ее старше. Потертые джинсы и свободная майка-«алкашка» будто бы довершали образ пропитого холостяка за сорок. – Асторин, – она назвала шефа по фамилии. – Ты вернулся. Хм, а мама была права. Не сказав больше ни слова, Наташа отошла назад, пропуская гостей в квартиру. – А ты кто такая? – нахмурилась она, обратившись к Ире. Ира удивленно взглянула на нее: такой невежливости она от дочери шефа не ожидала. Но все же решила ответить: – Ира Нельских, его секретарша. – Что значит «мама была права»? – насторожился Вадим Александрович. Он выглядел… растерянно. Для него явно стала новостью такая внешность и такое поведение дочери. – Она говорила, что ты вернешься, – усмехнулась девушка. – А я думала, что она бредила. – Где она? – встревоженно спросил Вадим Александрович. – Умерла, – резко ответила Наташа. Ира вздрогнула, а шеф отшатнулся и оперся о стену. – Что?.. Как? – Попала в аварию в конце июля, – безразлично сообщила она, проходя из гостиной в кухню. Ира хотела было помочь шефу, но, похоже, его внезапная слабость не имела ничего общего с болезнью. Когда Вадим Александрович отправился вслед за дочерью, только плотно сжатые губы говорили о его эмоциях. Они прошли в кухню. Давно забытое чувство гостеприимства, видно, воспитанное матерью, все же дало о себе знать: неловко потыркавшись по углам в до смешного бесполезной попытке замаскировать царивший беспорядок, Наташа налила всем чаю и сама села за стол. – Буду честна, – начала она. – Если бы не наказ матери, я бы тебя, Асторин, и на порог не пустила. Но я не могла не выполнить ее последнюю просьбу. Говори, какое у тебя ко мне дело. Или ты так, в гости зашел? Шеф сделал несколько глубоких вдохов. Ира обеспокоенно смотрела на него. Конечно, Наташа имела полное право ненавидеть его, но такого отношения они оба не ожидали. Тем более теперь, когда Ольга была мертва, шансы на то, что она согласится, истончались с каждой минутой. – Я работаю… работал в Космике. Это корпорация, занимающаяся космическими… – Я в курсе, – перебила Наташа. – К делу. Ира переглянулась с Вадимом Александровичем. – Нам нужна твоя помощь, чтобы призвать их к ответу за совершенные преступления. – Преступления? – сузила глаза Наташа. Она наклонилась к столу и обвела обоих подозрительным взглядом. – У вас должны быть очень серьезные основания, чтобы обвинять Космик в преступлениях. – Они у нас есть, – кивнула Ира. Дождавшись разрешения шефа, она достала из сумки голопроектор и положила его на стол. – Здесь несколько документов, которые нам удалось извлечь из базы данных Космика перед увольнением. Это – список материалов, закупленных корпорацией два месяца назад. Среди них – взрывчатые вещества примерно на килограмм в тротиловом эквиваленте. По смете они ушли на опыты, но через некоторое время погиб наш коллега, Роберт Эванс. Они взорвали его машину. – То есть у вас нет доказательств, что это была именно та взрывчатка, и вы решили, что Космик убивает людей? – возмущенно фыркнула Наташа. – В полиции нам сказали то же самое, – кивнула Ира, – но полиция не знала, что Роберт перед смертью нашел подтверждение тому, что Космик проводит денежные аферы. К сожалению, в наше время документы легко подделать, поэтому полиция не принимает копии, а оригиналы, заверенные электронной печатью, погибли вместе с Робертом. – Какая удивительная удача для Космика, – язвительно отозвалась Наташа. – Они пытались и нас убить, – добавил Вадим Александрович. – Только что, перед отлетом в Союз. Хорошо, что мы решили не рисковать и взяли такси. – Ой, да бросьте, – сморщилась Наташа. – Вам самим-то не смешно от того, что вы несете? «Космик убивает людей, как жаль, что у нас нет доказательств, Космик проворачивает аферы, ой, поддельные документы не считаются, нас пытались убить, какая удача, что мы ни с того ни с сего пересели на такси!» – Поэтому мы здесь, а не в полиции! – крикнул Вадим Александрович, вскочив со стула, но вдруг закашлялся и оперся руками на стол. Ира молниеносно поднесла ему чашку с чаем, но он отмахнулся и скорчился в припадке. Кашель был таким сухим и жутким, что испугалась даже Наташа. – Что с ним? – озабоченно спросила она. – Заболел с два месяца назад, – сдавленно произнесла Ира. – Болезнь так стремительно прогрессируют, что мы не знаем, как с этим бороться. – Но медицина… – недоуменно начала Наташа. – …неспособна помочь тому, кто недостоин жизни, – резко прервал ее Вадим Александрович. Приступ уже прошел, он вытирал салфеткой губы от крови. – Как видишь, времени у меня осталось немного, и я хочу закончить хоть одно дело в своей жизни. Поэтому мы здесь. – Я-то тут при чем? – почти обиженно удивилась Наташа. – Космик хочет получить лидирующие позиции на мировой арене, – вступила Ира, зная, что шефа понесет куда-нибудь не туда. – И у них это получится, если они сумеют взять под контроль международные космические перевозки. – А они сумеют, если завладеют патентом на мое изобретение, – закончил Вадим Александрович. Он вызвал на экран модель. – Это новый двигатель класса ST-16. Возможно, даже начало для класса ST-17 – этот прототип еще улучшать и улучшать. Ученые Союза, Америки и Китая уже несколько лет пытаются создать нечто подобное, и камнем преткновения становится термояд. Я сумел разработать систему, которая позволяет отказаться от использования дорогостоящих… – Если люди Космика получат право на единоличное производство двигателя, они подчинят себе весь космический рынок, а это сделает их богатейшей корпорацией на Земле, – перебила Ира шефа, чтобы он не вдавался в понятные ему одному технические подробности. – И в чем ваша проблема? – нахмурилась Наташа. – Моя смерть как бывшего сотрудника их лаборатории автоматически передаст им все права на патент, – ответил Вадим Александрович. – Мой долг – завещать все наследнику. Моей дочери. В глазах Наташи мелькнула догадка. – Твоей дочери? – Да. Тебе, Наташа. Это… это я твой отец. У Иры на мгновение возникло странное чувство дежавю, но она не придала этому значения. – Лжешь, – не поведя бровью, отрезала Наташа. – Даже мать не знала, кто из вас – мой отец. Откуда тебе знать? Вадим Александрович сморщился. Ира недоуменно посмотрела на него. – Она не знала, – тихо ответил шеф. – Она верила. Она любила меня, несмотря ни на что, хоть я и был этого недостоин. – И поэтому я должна? – прошипела Наташа. – Нет, – покачал головой Вадим Александрович. – Но ты – мой единственный наследник. Когда я умру, никто и ничто не остановит Космик. – Понятно, – фыркнула Наташа. – Не парься. Я поняла. Даже если ты говоришь правду, а я в этом сомневаюсь, ты восемнадцать лет – восемнадцать лет! – здесь не был. И вернулся ради чего? Чтобы искупить свою вину? Или, может быть, помочь мне после смерти матери? Конечно, нет! Если бы я не была нужна тебе для патента, ты бы сюда даже не заглянул! – Неправда! – обиженно крикнул шеф. – Я хочу обеспечить тебя! Этот патент принесет тебе миллионы! – Да не нужны мне твои деньги! – в отчаянии воскликнула Наташа. – Ты правда думаешь, что можешь вернуться, осыпать меня подарками, и все будет хорошо? Ты последний идиот, если веришь, что деньги могут решить все проблемы! Мне хватит и средств Космика! – Средств Космика? – переспросила Ира, вмешавшись наконец в эту безумную перепалку. – О чем ты? – Вы же работали там, – с издевкой ответила Наташа. – Должны знать! Космик обеспечивает меня буквально с рождения, в отличие от заботливого «папаши»! – Космик что? – ахнул Вадим Александрович и невольно оглянулся на Иру. Та в ответ лишь испуганно пожала плечами. – Да! – развела руками Наташа. – Да! Есть еще такие вещи, как забота и поддержка! – Космик не… – начал было шеф, но его голос прозвучал так жалко, что девушка не услышала. – Если ты не примешь права, они станут самой влиятельной корпорацией на Земле, – без особой надежды в голосе сказала Ира. – И пускай, – жестко ответила Наташа. – Пусть власть получат те, кто способен в тяжелую минуту прийти на помощь матери-одиночке с новорожденным ребенком! А теперь выметайтесь из моей квартиры и не возвращайтесь! Ира с сожалением взглянула на шефа. Им ничего не оставалось, кроме как исполнить ее приказ. – Асторин! – раздался голос Наташи, когда они уже вышли в коридор. Вадим Александрович с надеждой обернулся. Девушка стояла у порога и протягивала ему флэшку слегка старомодного типа. – Что там? – не понял шеф. – Понятия не имею, – буркнула Наташа. – Мама запретила мне смотреть. Велела лишь отдать это тебе, когда ты вернешься. Вадим Александрович изменился в лице. – Она оставила для меня послание?! Дверь закрылась прямо перед его носом. На улице их встретило дыхание мороза, чувствовалось приближение зимы. Было всего лишь начало декабря, а холода, несвойственные Питеру, уже подбирались к городу. – Вадим Александрович, что она имела в виду? – задумчиво спросила Ира. – Ольга же сказала вам, что беременна от вас?.. Шеф вздохнул. – Не совсем. Когда я уехал, она засыпала меня сообщениями, в которых кричала, плакала, угрожала и… похвалялась тем, что я ей не нужен. Что нашла себе нового парня. – Кошмар какой, – искренне ужаснулась Ира. Она представляла себе Ольгу более… приличной. – Ну а потом сказала, что забеременела, – он пропустил слова Иры мимо ушей. – Сказала, что это мой ребенок. Она не знала, почему. Чувствовала. Послала того типа подальше… В общем, тогда я и начал посылать ей деньги… – Но так и не осмелился позвонить ей, – тихо сказала Ира так, чтобы шеф не слышал, и последовала за ним. Они нашли во дворе дома детскую площадку старого образца (видно, жители не дали снести) и присели на покрытые инеем двухместные качели. Ира достала из сумки проектор и вставила флэшку в разъем. – Здесь только один файл, – удивленно сообщила она Вадиму Александровичу. – Видеосообщение. – Старое? – поинтересовался тот. – Эээ… двадцать шестого июля этого года. – Открой, – нетерпеливо попросил шеф. Ира вполне понимала его спешку: это была весточка из прошлого, последний привет от Ольги. Тем более сейчас, когда собственная дочь с ним так обошлась. В воздухе возникла голограмма. У Иры вырвался невольный вздох: женщина, возникшая в воздухе, выглядела постаревшей и изможденной. Шеф смотрел на Ольгу с таким потрясением, что было ясно: он запомнил ее не такой. – Здравствуй, Вадим, – начала она. – Если ты это видишь, значит, ты вернулся. Как я и надеялась. Ольга печально улыбнулась и помолчала, видно, собираясь с мыслями. – Я записала это сообщение на случай, если Космик все-таки дотянется до меня. Кажется, в последнее время я доставляю им… неприятности. Им не очень понравилась твоя… самодеятельность. Если честно, твое сообщение три недели назад повергло меня в шок. Я даже не знала, что и думать. Похоже, что ты и сам не подозревал, что Космик твои деньги выдавал за свои. Все это время я думала, что ты тот еще мерзавец, но когда ты наконец связался со мной и сказал, что больше не доверяешь Космику и теперь будешь пересылать деньги сам, я осознала, что эти ублюдки лгали мне восемнадцать лет. Зачем? Понятия не имею. Недавно они приходили, чтобы я подписала какие-то бумаги на отказ от всех прав на твою собственность. Я, конечно, отказалась, хотя Наташа закатила мне истерику – мол, неужели я хочу еще иметь какие-то дела с «этим уродом»? Кажется, она так и не поняла, что здесь все гораздо сложнее. Я не знаю, чего они хотят добиться, и какой там такой собственностью ты владеешь, но здесь явно что-то нечисто. Мне это не нравится. Они угрожали мне и требовали подписать этот договор. Я… я теперь понимаю, что ты ни при чем. Что они пытаются навредить тебе. Я… чувствую это. Черт подери, я восемнадцать лет ненавидела тебя, а ты все это время буквально содержал меня! Слепая дура… поверила же бреду про доброту Космика! Сегодня еду к твоим родителям. Я уже обратилась к клинике, которая может провести ДНК-тест, они сказали, что без отца можно сделать анализ на материале родителей. Я докажу, что Наташа – твоя дочь. Тогда ей предоставят право на проживание и учебу в Америке – рядом с тобой. Ведь ты защитишь ее? Я знаю, что ты защитишь. Наташа не верит, но я верю – я чувствую, – что ты хороший человек. Несмотря ни на что. Прости еще раз… прости за все то, что я тебе наговорила тогда – про того парня и про тебя… Прости меня. Я люблю тебя. Прощай. Голограмма исчезла. Во дворе установилась какая-то неестественная тишина. Вадим Александрович молча смотрел в ту точку, где было изображение Ольги, и не шевелился. Ира, не зная, что сказать, несмело, боясь сделать что-нибудь не так, прислонилась к нему и осторожно обняла за плечи. – Что теперь? – шепнула она, когда молчание стало угнетающим. Шеф вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и заморгал. А потом вдруг резко повернулся к Ире лицом, да так, что обжег ее своим дыханием. Сердце Иры немедленно ухнуло вниз. – Теперь – к родителям! Так они и разделились: Ира отправилась регистрироваться в гостиницу, а Вадим Александрович поехал к родителям за информацией. Вернулся он только к девяти вечера, усталый и без конца кашляющий. – Да что ж вы так, Вадим Александрович, – посетовала Ира, разводя ему специальный лекарственный раствор. – Вы же только усугубляете положение! Нельзя столько времени на ногах проводить… – Плевать, – выдохнул шеф, кое-как откашлявшись. – Я нашел того, кто забрал результаты. Ира изумленно подняла на него глаза. – Клиника выдала их по специальному ордеру, который принадлежит американскому посольству. А ордер выдал один из работников посольства, по совместительству совладелец одной из дочерних фирм… – …Космика, – закончила за него Ира. – Ну конечно. – В общем-то, как я и подозревал, – вздохнул Вадим Александрович. Он потер ладонями лицо. – Думаешь, смерть Ольги была случайностью? – Вряд ли, – покачала головой Ира. – Как и сказала Наташа, «слишком много совпадений для Космика». Вадим Александрович выпрямился, а на его усталом лице проступило какое-то суровое, злое выражение. – Они убили Ольгу. Затем он снова скорчился в припадке. Ира дала ему выпить раствора, и кашель вроде бы отступил. – Черт бы меня побрал… все тело болит, – ругался шеф. – К вечеру всегда обостряется… – Всегда? – обеспокоилась Ира. – Вам надо сходить к врачу. Это уже ненормально. – Да что ты, – фыркнул Вадим Александрович. – Поздно метаться-то. Мне уже всего ничего осталось. – Не говорите так, – испугалась Ира. – Да брось! Как будто не видишь, в каком я состоянии… Кровать в номере была двуспальной, но спали раздельно – из соображений приличия. Ира сама настояла на том, чтобы лечь на диване, хотя Вадим Александрович и пытался по-джентльменски уступить ей кровать. Впрочем, это не сильно помогло: Ира не спала всю ночь, слыша периодически доносящийся из соседней комнаты кашель, и пыталась не расплакаться от невозможности помочь шефу.