Глава 25.
15 февраля 2016 г. в 19:04
От лица Никиты Киоссе.
Наташенька, куколка моя! Как же больно видеть тебя плачущую! Но ещё больнее играть перед тобой и перед остальными роль твоего лучшего друга, братишки старшего. Но только таким образом я могу так часто видеться с тобой, обнимать тебя, говорить тебе «люблю», слушать истории о твоих поклонниках… Даже не представляю, как я ни разу не спалился перед тобой! Ведь сдерживать эмоции-это одно, а контролировать поведение одного из своих мужских органов-это надо постараться! Я могу сколько угодно врать тебе, окружающим, себе, что мы с тобой просто друзья. Но, когда наступает ночь, я погружаюсь в царство приятных снов и сладких грез.Вот там ты перестаёшь быть для меня «дружищем Богданычем», и становишься моей девушкой, моей любовницей, моей ласковой кошечкой и дикой львицей. Боже, что это за сны! Что я там с тобой вытворяю, да и ты со мной! Просыпаюсь-и полдня не могу тебе в глаза смотреть, если тусуюсь у тебя. Сколько же это будет продолжаться?! Наверно, всегда. Ведь если я признаюсь тебе-ты начнёшь меня избегать, потому что ответить на мои чувства ты не сможешь-не твой я герой. Хотя, последнее время мне кажется, что тебя напрягают мои слова восхищения Машкой. Или мне это кажется?
Вот и остался в группе я один «нецелованный ангел». Ты права-я больше всех хотел затащить тебя в постель.А сам остался за бортом. И всё равно хочу тебя, как сумасшедший! Мне пофиг, кто у тебя был до меня, главное, чтоб после меня никого не было! Конфетка моя шоколадная, принцесса сказочная, люблю тебя!
Звонит Николай. Осторожно вытаскиваю свою руку из твоих пальчиков и выхожу на кухню:
-Слушаю.
-Ник, как она?
-Нормально вроде: поговорили, поплакала, сейчас спит.
-Никит, ты заморозь ей кубиков из чая, вдруг завтра глаза сильно опухнут от слёз. У неё конечно, всё чисто отснято, но вдруг общие планы придётся переснимать.
-Ладно, сделаю сейчас.Николай, -но он уже положил трубку. А я хотел рассказать про Людку.Ладно, завтра расскажу.
Снова зашёл к тебе в спальню. Ты такая хорошенькая спящая-сопишь, как ребёнок, на губах-полуулыбка. Ложусь рядом и любуюсь тобой. Ты глубоко вздыхаешь во сне, потом улыбаешься и произносишь:
-Кисулик, роднуля мой, — и кладёшь свою ладошку мне на грудь.
«Роднуля«… А к родным влечения не чувствуют. Так и быть тебе, Киоссе, всю жизнь друганом Кисуликом!