Падая и поднимаясь

      Урахара мирно попивал чай, в компании так и не ушедшего домой Ишшина. Оба мужчины не спешили продолжить старый разговор или же начать новый, сегодняшним утром им хватало лишь тишины и чая, что как всегда был великолепно заварен Тессаем, который буквально пару минут назад пошел открывать магазин. Сделав очередной глоток напитка Куросаки поставил чашку на стол и удивленно замер, замечая легкую рябь на поверхности, а затем и сам ощутил отголоски битвы на подземном полигоне.       — Неплохо они там разошлись… — несколько отстранено обронил Ишшин, левой рукой шаря в кармане штанов в поисках пачки сигарет. Дурная привычка взяла свое вновь, когда спокойная жизнь мужчины покатилась под откос, так что сейчас ему сильно хотелось закурить и отрешится от мира… Все же там внизу его младший сын бьет его старшую дочку, а глава семейства мало того, что не может этого прекратить, так еще и является одним из инициаторов сего.       — Как бы ничего не поломали… — отрывая взор от собственной шляпки, что недавно была возложенная им на столе чуть правее чашки с горячим чаем, пробормотал Урахара.       — Ага, — вторил ему безжизненным голосом Куросаки, его рука тем временем нашла пачку сигарет и вынула на свет божий. — Я закурю?       — Пепельницы тут нету, да и вообще, у меня тут детишки живут, — улыбнувшись уголками губ, отвечал Урахара, одной рукой аккуратно обхватывая тару со своим чаем.       — Ладно, — отстранено шепнул Ишшин, а затем медленно поднялся и уже собрался было выйти из комнаты, как буквально весь дом сотрясло.       — Так, а вот это уже опасно, — нервно протараторил Киске, быстро вскочив со своего места и тут же наметив себе путь к единственному спуску на полигон.

***

      Карин уже почти забыла почему все это началось, все что осталось в ее голове это голос Гишкигетсу. Ее назойливый шепот на грани сознания, что-то и дело сменялся криком, который казалось вот-вот разорвет барабанные перепонки девушки. Голос дзанпакто сплетался с лязгом стали, образуя довольно неплохой дуэт, что пел для Карин песнь битвы, в которую с каждой новой секундой девушка погружалась все больше. Ее словно засасывало в трясину, казалось еще чуть-чуть и она захлебнется в собственном азарте и злобе, что преследовали ее с самого начала боя.       — Неплохо, — голос ее оппонента вырвал девушку из своеобразного боевого транса, давая прочувствовать всю прелесть сломанных ребер, разной степени болезненности синяков, пары десятков порезов и проникающего ранения в правое бедро. Пусть боль и резанула по ее сознанию, но способность внятно мыслить девушке была дороже, так что она была даже несколько рада этим ощущения.       Невольно Карин вздрогнула, ее братец стоял напротив нее, выглядел он намного хуже сестры, только вот в его глазах все еще пылал азарт битвы, а высокая выносливость позволяла ему твердо стоять на земле. Девушке же было сложнее, намного сложнее. Она конечно не раз дралась, как с обычными людьми, так и с пустыми… Но ни один бой не был для нее столь выматывающим. Ни сколько психологически, все же девушке было понятно, чего добивался Ичиго, сколько физически. Бой с братом выматывал, ведь большую часть ударов вовсе сводилась на нет, а тем времени способности клинка противника медленно подтачивали запас реацу Карин… Если на первых минутах это было похоже на избиение, то потом это обратилось битвой на истощение. У него могло быть меньше реацу, но опыта судя по его движениям ему было не занимать, а уж способность его дзанпакто красть чужие запасы реацу девушка прочувствовала на себе.       — Эй, ну что… — разжав руку, произнес Ичиго, его меч звучно упала на песок, а другая рука тем временем ухватилась, за нечто за его спиной. — Последний удар? Уж извини, но для этого танца я сменю партнера…       — Чт… — задать вопрос девушка не успела, так как вся реацу ее оппонента взбурлила, резко возрастая в количестве. Быстрым движением из-за своей спины Ичиго извлек еще один меч, скорее напоминающий кухонный нож гигантских размеров.       — Гетсуга, — всю свою реацу парень вложил в один вертикальный удар. — Теншооооу!       «Ну-с, потренировались», — невесело подумала Карин, кое-как выставляя свой дзанпакто для блока, сил рвануться в сторону уже просто не было, да и слишком уж быстро была пущена атака, прошло всего мгновение, а ало-черный серп уже коснулся Гишкигетсу. Затем все потонуло в грохоте взрыва, на какие-то мгновения все перед глазами девушки превратилось в причудливой калейдоскоп, в котором смешалось все что можно, начиная от песка полигона, до кусочков потолка с изображенных на них небесами. Врезавшись в песчаный бархан, Карин даже не попыталась встать, все на что ее хватило это поворот головы.       — Не упал… — глаза Курасаки были полны удивления, когда она увидела фигуру своего брата, что все еще стоял, только уже используя в качестве третей точки опоры свой меч, только вот девушке было невдомек, что братец ее просто вырубился, а уж не отпускать меч даже во время сна было для него привычно.       — Непл… — договорить девушка не успела, усталость цунами обрушилась на нее, заставляя сознание совершить аварийное отключение.

***

      Куросаки Карин будто бы смотрела в кривое зеркало. В отражении виднелись все те же короткие волосы цвета вороного крыла, одна прядка по-прежнему была заправлена за ухо… Только вот в волосах девушки никогда не было седины. Глаза ее всегда бывшие невзрачно серыми сияли рубинами. На лице расположился сто и один шрам, будто бы неведомый маньяк недавно исполосовал ее ножом, а раны только-только схватились и перестали кровоточить.       — Ну что же… — отражение резко заговорило с Карин, заставив вздрогнуть и узнать это хриплый голос. — Это было неплохим началом, малявка.       — Что?! — тут же возмутилась Куросаки, но замолчала увидев, что ее «кривая» копия протянул ей руку.       — Приятно познакомится, — воспользовавшись ступором Карин, девушка просто сама взяла ее за руку. — И готовься… К Аду на яву!       В следующий момент брюнетка уже летела куда-то в сторону, посланная мощным броском, по пути она успела кое-как осмотреть это место. Это была гостиная дома Куросаки, только разгромленная словно в ней побывал дикий зверь, одна из стен была снесена, а за ней виднелась лишь тьма и алый диск луны, где-то в вышине.       — Поднимай задницу и сражайся! Покажи мне, свою решимость! — раздался столь знакомый Карин вопль, ее губы невольно сложились в улыбку, а рука буквально из воздуха выудила рукоять дзанпакто.

***

      — Мдаааа, дела, — обреченно выдал Киске, смотря на разгромленный полигон, что держался буквально на честном слове, еще парочка таких ударов и пространство бы схлопнулось, а так особое кидо еще держалось, а за его счет держалась правая стенка, куда прилетела последняя атака младшего Куросаки.       — Так, сразу говорю, я еще не восстановился, я не знаю нужных кидо и у меня нет столько денег, — вырванный из меланхолии таким зрелищем Шиба казалось чуть ожил.       — Твой сынишка будет работать на меня ближайшую вечность, — с серьезной миной произнес Киске, а затем не сдержался и все же прикрыл лицо веером, пряча за ним улыбку, только на этот раз настоящую, а не оскал безумного ученого.       — Кто ты и куда дел Урахару? — заметив странное поведение собеседника и решив не оставаться в долгу, вскинув бровь уточнил Ишшин. Оба мужчины был на удивление спокойны, все же ничего такого не произошло. Куросаки прекрасно видел свою дочь, что лежала на песке в обнимку с окровавленным клинком, а уж фигуру сына, что застыл, ухватившись за воткнутый в землю меч, сложно было не заметить.       — Подозреваю, что все прошло успешно? — в быстром сюнпо оказавшийся рядом с Карин и уже во всю рассматривающий ее клинок, так и оставшийся в высвобожденной форме, спросил Киске.