Падая и поднимаясь

      Ей снился сон, нет… Это был кошмар. Раз за разом все повторялось. Неведомая тварь прошибает стену, куском стены накрывает отца и сестру. А затем монстр хватает ее, его хватка подобна тискам. Не хватает воздуха. Где-то на фоне мелькает силуэт ее младшего брата. Мгновенье спустя она слышит его сиплый всхлип. Чуть повернув голову, она замирает, сердце пропускает удар. «Нет, нет, нет» — тихо бьется в голове мысль. — «Этого не может быть, все это сон» Но изломанное тело брата кажется таким реальным, натекшая лужа крови самым краем касается ее ноги. «Влажная, настоящая» — тихо подмечают остатки сознания.       — Ты слаба, — тихо шепчет голос откуда-то с задворок мозга. — Ты же хочешь разорвать его? Хочешь защитить всех? Ей хочется ответить, но горло как будто парализовано.       — Да? — вновь тихо шепчет голос. — Я уверена, ты говоришь да! Но учти, у меня тоже есть просьба… Ты хочешь защитить, но чего же хочу я? Я хочу… Хочу… Его крови, напои меня! Услышь же мое имя! Прокричи его! Имя… Она не слышит его, но оно крутиться на языке, почти срывается с онемевших губ. Но вот сон резко обрывается.       Резко сев на футоне Карин оглядывается по сторонам, вокруг нее явно не ее комната. Рядом с ней на полу лежит катана, оплетка ее рукояти выполнена кроваво-красным шнуром. Карин невольно тянется к ней рукой, все ее естество вопит: «Она моя!» Пальцы аккуратно берутся за рукоять.       — Прокричи мое имя, — проноситься в голове навязчивый шепот.       — Имя… — невольно произносит Карин. — Как же тебя зовут?

***

      Урахара никогда особо не любил гостей, но сегодняшним утром его дом напоминал гостиницу. Помимо привычных ему Тессая, Дзинты и Уруру было слишком много народу. Все семейство Куросаки, прибывшая в форме человека Йоруичи, а также маленькая шинигами Кучики Рукия. Но даже в такой казалось не веселой ситуации Киске нашел себе развлечение. Он прятал кое-что в кое-ком. Зачем? Он и сам не знал, в его голову взбрело лишь: «А почему бы и нет?»

***

      Йоруичи тихонько пила. Все же слишком сумбурной была сегодняшняя ночь. Девушка наконец узнала имя своего невольно друга, увидела его «смерть», а также спасла его семью. Напротив, нее за столом сидел отец семейства Куросаки Ишшин. Мужчина был хмур, на его лице читалось переживание.       — Шиба, все будет в порядке, — попыталась подбодрить старого знакомого Шихоин.       — Не такого я хотел для своих детей, — тихо роняет Ишшин. — Сначала Ичиго, теперь еще и Карин…       — Не волнуйся ты так, у девчонки только силы шинигами пробудились, — столь же тихо произнесла Йоруичи.       — А что я дочкам скажу? Ведь гигай не растет, а менять его каждый год — это не выход, а в его теле переломано все, осколки ребер превратили внутренности в кашу, — вновь продолжает отец семейства Куросаки.       — Урахара их обработал, — мягко говорит Шихоин. — Все произошедшие для них просто кошмарный сон, а первое, что они услышат будет для них правдой.       — Да и к тому же, — резко вклинился в разговор вошедший в комнату Урахара. — Из-за природы Ичиго ни один гигай его не выдержит, так что…       — Что? — в голосе Шибы проскальзывают нотки паники.       — Тебе придется сказать дочерям, что он мертв… — тихо роняет Йоруичи.       — Что?! — резко вскрикивает Ишшин. — И как вы себе это представляете?       — Просто, — все так же не меняя тона, как будто говоря об обыденных вещах, вещаете Киске. — Говоришь им, что в ваш дом врезалась машина, а сына убило обломками.       — Ну разве что Карин можно правду сказать, — дополнила Шихоин. — Она все же теперь шинигами.

***

      А тем временем в мире покрытым бесконечном лесом, в котором россыпью по натыканы бетонные небоскребы. В самом центре леса, на небольшой полянке подле бревенчатого домика, что расположен напротив реки, текущей через весь мир, сидели двое. Седой юноша лениво смотрящий в небо и черноволосая девушка, тасующая карты, сидевшая рядом.       — Вам не надоедает? — лениво уточнят девушка.       — А черт его знает, — отвечает седой. — Мне просто интересно, когда до него самого дойдет.       — Пфф, тупой Король, — тихо шепчет девушка.       — Согласен, — чуть кивнув говорит парень. — Как можно не почувствовать, что я это уже давно не я.       — А может дело тут в другом? — кладя колоду на землю спрашивает девушка.       — А в чем? — вскинув бровь интересуется седой.       — Ну может, — девушка подходит к горе вещей, что лежит рядом с домом уже несколько лет и достает из нее две фигурки — белого и черного королей. — Конь наконец стал Королем?       — Пффф, да не в жизнь! — весело выкрикнул седой. — Просто у того короля едет крыша!

***

      Перед собой он видит очередную дверь. Память услужливо подкидывает ему нужный номер. Сто девяносто седьмой.       Вот мир моргает. Ичиго занимает место своей очередной жертвы. Вокруг него старый-добрый повернутый на девяносто градусов мир, наполненный бетонными высотками. Сам парень нарезает круги вокруг… Себя? Там на стене здания лежит рыжеволосый юноша семнадцати лет, все его тело покрывают трещины, из которых то и дел пробивается свет. Рядом с юношей лежат осколки клинка.       — Ну что же, — раздается голос старика, сам мужчина резко появляется рядом с лежащим телом. — Ты решился?       — Да, — голос очередной жертвы слишком знаком Ичиго, это Зангецу. — Треснувшая душа не может пройти сквозь барьер миров.       — Знаешь, твой вариант с использованием других сильных душ был не плох, — тихо говорит старик.       — Даааа, — тянет Зангецу. — Но все же, пока я жив, то Король будет болтаться тут…       — Плохо быть Дзанпакто, да? — интересуется старик.       — Иди к черту, Бах! — выкрикивает седой. — Ты, черт побери, просто визуализация силы, а я живой! Живой черт побери!       — Коню не стать Королем, — произносит сила квинси.       — Я знаю… Знаю, — почти шепчет седой. — Ты же расскажешь ему? Потом?       — Да, ведь в отличии от тебя, я все буду помнить, всегда, — произносит старик.       — Ну-с, тогда вперед, — роняет седой, в его руке появляется катана, кончик ее лезвия упирает в подбородок.       — А знаешь, ведь я вновь стану частью целого, а не значит ли это, что Конь все же смог стать Королем? — напоследок произносит Зангецу, затем резко дергает клинок вверх.       Мир моргнул, Ичиго вновь стоит среди длинного коридора, но в этот раз в нем нет ни одной двери. Лишь свет в его конце. В голове парня мечутся сотни мыслей, а ноги медленно несут его вперед к свету. После очередного шага мир вновь моргает и рыжик попадает в полянку посреди леса. Там все так же в позе морской звезды лежит седой парнишка, а рядом с ним сидит темноволосая девушка.       — Кто ты, мать твою, такой?! — вскрикивает Куросаки подходя к седому.       — Охо, не уж то догадался? — весело спрашивает лже-Зангецу поднимаясь с земли, но всмотревшись в лицо Ичиго резко кривиться. — Тфу ты, просто увидел обрывок…       — Повторюсь еще раз, — резко говорит рыжик. — Кто ты?       — Остаточные воспоминания, — подходя к Ичиго начинает говорит седой. — Ты уже давно не смыслил себя без Зангецу и твой мозг из обрывков памяти и силы создал меня.       — Не понимаю, — тихо роняет Куросаки. — Я же использовал Гетсугу, вызывал Зангецу…       — Ты использовал силы квинси, придурок — весело произносит седой кладя одну руку на плечо Ичиго. — А что, же до меня, то все на самом деле намного проще, ты гребаный псих Куросаки Ичиго.       После этих слов фигура седого растаяла туманом, а на землю под ним упали остатки клинка. Стоило обломкам черного клинка упасть на землю как они с тихим звон растворились, а в копне рыжих волос Куросаки появилось множество седых прядей. А тем временем рядом с черноволосой девушкой прямо из земли вырос двуручный меч, высеченный как будто из кости неведомого животного.