История одного Обливиэйта

Мне редко снятся кошмары, но с недавних пор мне снится, что Хогвартс полыхает в огне. Что рушатся высокие стрельчатые башни, что ломаются чудесные лестницы, что из часов четырех факультетов рассыпаются изумруды и рубины. Вокруг слышатся крики и стоны боли. Я бегу куда-то, не разбирая дороги, а сердце готово выскочить из груди. А рядом никого. Ни Гарри, ни Рона, ни одного знакомого лица. Внезапно я слышу вкрадчивое: „Куда-то спешите, мисс Грейнджер?“. Обернувшись, я вижу высокую фигуру в черной мантии с капюшоном. И мне становится страшно. Я не вижу лица, но знаю, что это он. Лорд Волдеморт. Его холодный смех леденит кровь. Он идет ко мне, и палочка в его руке внушает мне безотчетный ужас. Я неотрывно смотрю на него и дрожу. Моя палочка куда-то исчезла, я безоружна и абсолютно беспомощна перед ним. Приблизившись, он возвышается надо мной хищной птицей. — Думаешь, ты что-то значишь в этом мире? Ты никому здесь не нужна, малышка. Где твой герой Поттер, когда он так нужен, а? Где твой верный рыжий оборванец Уизли? Где святой Дамблдор? Где они все? Я отчаянно делаю шаг назад: — Они… они придут за мной! Они найдут меня, слышите? — Они найдут только твое тело, маленькая храбрая грязнокровка. Авада Кедавра! Истошно крича, я просыпаюсь дома в своей кровати в холодном поту. Этот кошмар преследует меня уже несколько дней после возвращения домой, и я не могу толком выспаться. Ловлю на себе встревоженные взгляды прибежавших родителей и пытаюсь убедить их, что все в порядке. Но я не в порядке. Конечно, я знала, что больше не будет как раньше. Волдеморт вернулся, и я в этом не сомневалась. Конечно, мне было жаль погибшего Седрика Диггори, но я не хотела думать, что это только первая жертва. Война казалась мне не реальной. Мне всего пятнадцать лет, и я совсем не хочу умирать. Это ведь несправедливо. Не-мыс-ли-мо. Очень хочется надеяться, что Дамблдор знает, что делать. Он же величайший маг современности. А Волдеморт его боится. Все будет хорошо. Но почему же мне снится разрушенный Хогвартс? Почему же я продолжаю умирать от страха каждую ночь? — Гермиона, ты не можешь это бесконечно скрывать, — внезапно сказала мама, когда мы вместе готовили обед. — Что скрывать? — спросила я, замерев с ножом в руке. — Милая, я прекрасно слышу твои крики уже которую ночь подряд, — мама внимательно посмотрела на меня, и я вспыхнула. — Мама, я… — я положила нож и сцепила руки в замок. — Мы с отцом никогда не вмешивались в твою жизнь там, но… — мама замолчала и отвернулась к плите. Я заметила, что ее пальцы дрожат. — Я чувствую, что случилось что-то ужасное и… Если ты пострадаешь… — Мама, я уже рассказывала, что это был несчастный случай, — нервно произнесла я, закусив губу. В моем изложении Седрик погиб на соревнованиях от неправильного заклинания. Родители вроде поверили. Или сделали вид, что поверили. Во всяком случае, маму это объяснение не слишком убедило. Тут я вспомнила свой кошмар и похолодела. — Даже не думай, мамочка! — вздрогнула я и обняла ее. — Со мной все будет хорошо. Профессор Дамблдор не допустит… — Ты не можешь этого обещать! — Ты права, но… — я мотнула головой, — я верю профессору Дамблдору. Он — великий волшебник. — А я не могу ему верить! Зачем тебе это все?! Не возвращайся туда! Тебе грозит опасность! — Я все равно вернусь, мама, — умом я понимала, что она права, но чувство долга было сильней. — Я не могу так поступить с Гарри и… Ее глаза странно сверкнули. — Он тебе нравится? Мне захотелось провалиться на месте. — Мама, это не то, что ты подумала! Он… он в беде, и я должна его поддержать. Ему тяжело сейчас. Он же мой друг. Мама сердито фыркнула: — Ты слишком беспокоишься об этом мальчике, Гермиона. А он? Он беспокоится о тебе? Он знает, что тебе снятся кошмары, например? — Ему… ему они тоже снятся. И я боюсь даже представить, какие. Мама нахмурилась и произнесла: — Я все равно считаю, что твоя дружба с этим мальчиком опасна. Я упрямо вскинула подбородок и сказала: — Гарри — мой друг, и я не оставлю его. Никогда. — Его ты бросить не можешь, — мама с болью взглянула на меня и продолжила дрогнувшим голосом. — А нас с отцом можешь? Я промолчала, а затем глухо произнесла: — У меня нет выбора, мама. Я не могу выбирать. Мне… мне не позволят уйти. Мама решительно нахмурилась: — А зачем спрашивать их разрешения? Мы тебя увезем подальше отсюда. В Австралию, например. Я печально усмехнулась: — Они все равно меня найдут, мама. От них не спрячешься. Мама покачала головой: — Я всегда знала, что эта твоя магия до добра не доведет. Гермиона, когда-нибудь ты поймешь, что ближе нас с отцом у тебя никого нет. Ты никогда не будешь своей в том мире. Запомни это. — Ты их не знаешь, мама! — вспыхнула я и выскочила из кухни. — Я и не хочу знать! — донеслось мне в ответ. Поднявшись в свою комнату на втором этаже, я бросилась на кровать. Голова чертовски болела, но тревожные сомнения закрались в мою душу и не давали покоя. Что, если мама права? Что, если я всего лишь пешка в том мире? Ведь сколько я ни старалась, меня не любили. Не принимали. Не считали за свою. Ведь я всего лишь грязнокровка. Хотя и одаренная. Я видела, что даже Рон считал себя выше меня. И его раздражение было вызвано тем, что я училась лучше него. Но, в отличие от зловредного Малфоя, он был патологически ленив и предпочитал пользоваться моей безотказностью. А Гарри? Чем лучше Гарри? Он, конечно, очень деликатен. Но даже в его глазах я видела искорки превосходства. Ведь он Избранный. Это не может не кружить голову четырнадцатилетнему подростку. Если все так, то почему… почему меня держат рядом с Гарри? Почему я это делаю до сих пор? Почему мой мир замкнулся на Мальчике-Который-Выжил? Я даже не пыталась подружиться с другими ребятами. Хотя на Райвенкло и Хаффлпаффе есть люди, которые, возможно, поняли бы меня. Но… Шляпа отправила меня в Гриффиндор. Неужели это было сделано нарочно? Аж голова разболелась. Внезапный порыв ветра захлопнул окно, раздался непонятный хлопок и я вздрогнула. Внизу постучали в дверь. Послышались голоса. Узнав голос гостя, я скатилась вниз по лестнице. Нет. Этого не может быть. Мама со страхом обернулась на меня и попятилась. Из своего кабинета вышел отец и удивленно смотрел на гостя. — П-профессор Дамблдор? — прошептала я, глядя на него. Директор галантно кивнул. — Здравствуйте, миссис и мистер Грейнджер. Извините за столь внезапный визит. Но у меня серьезный разговор к вашей дочери, и это касается Гарри, — произнес он самым доброжелательным тоном. — Я не позволю вам использовать мою дочь в ваших темных делах! — вмешалась мама. Она дрожала, как натянутая струна, но заслоняла меня собой. Папа не выдержал: — Джейн, я не понимаю, что ты имеешь в виду? — Я позже тебе все объясню, Роб, — нервно ответила мама. Директор медленно перевел взгляд на нее. — Вас что-то не устраивает, Джейн? — вежливо спросил он, но в его голосе чувствовался лед. — Все! Гермиона не спит по ночам. Ей страшно возвращаться в эту вашу школу, где калечат и убивают детей! Она больше не вернется к вам! — воскликнула мама. — Гермиона, это правда? — папа встревоженно взглянул на меня и нахмурился. Я только кивнула. — Зря вы так, Джейн, ох зря, — Дамблдор покачал головой и поднял палочку. — Империо. Мама застыла, как изваяние, а ее взгляд потерял всякую осмысленность. Папа, который, наконец, все понял, рванулся было вперед, но и его настигло Первое Непростительное. Спустя несколько секунд мама улыбнулась Дамблдору и невидящим взглядом скользнула по мне: — Дочка, это к тебе. Не будем вам мешать, Гермиона, — чужим деревянным голосом произнесла она. — Идем, Роб, а то обед остынет, — она взяла отца за руку и они ушли, оставив меня наедине с директором. Я осталась без защиты. В этот момент я сбросила с себя оцепенение и меня будто прорвало: — Вы мошенник, профессор Дамблдор! Вы ничем не лучше Темного Лорда! Вы используете людей в своих целях, а затем избавляетесь от них! — меня понесло, и я не могла остановиться, глядя как темнеют синие глаза волшебника. — Какую роль вы отвели в этой игре мне? Мозги Избранного? А это уже низость, профессор! Я не смогу вечно думать за Гарри Поттера! Я ведь тоже человек! Или для вас человеческая жизнь ничего не стоит?! — я выдала всю эту тираду на одном дыхании и облизнула пересохшие губы. Захотелось пить. Дамблдор шагнул вперед и приблизился ко мне. С высоты своего роста он посмотрел на меня и его губы изогнулись в странной усмешке. Синие глаза в очках-половинках пронзали меня насквозь. Как рентген. — Вы всегда были умной девушкой, мисс Грейнджер. Поэтому я вас и выбрал. Но вы слишком много знаете… Это может лишить вас сна. Ведь лучше ни о чем не догадываться. Обливиэйт!

***

Очень переживаю за Гарри. Надеюсь, он не натворит глупостей этим летом. Страшно подумать, что он сейчас чувствует. Я вот до сих пор без дрожи не могу вспоминать, как он вернулся из Лабиринта с телом Седрика. Надеюсь, подобного больше не повторится. Хотя… Волдеморт же вернулся. И спокойная жизнь скоро кончится. Вот я и стараюсь уделять внимание родителям, читать любимые книги, гулять. Однако в последнее время в голове постоянно крутилось какое-то странное ощущение, что я что-то забыла. Может, это от переутомления? Сегодня мне пришло письмо от профессора Дамблдора. «Мисс Грейнджер, не позже чем сегодня вечером Вы должны прибыть по адресу «Площадь Гриммо, 12». Можете воспользоваться волшебным транспортом. «Ночной рыцарь» доставит вас в кратчайший срок. На месте Вас встретит миссис Уизли и все объяснит. Пожалуйста, никому не показывайте это письмо. После прочтения — сжечь. А.Д.» Интересно, а где это — «Площадь Гриммо, 12»?