Долгий путь от ненависти до....

В детстве мама любила мне читать сказки, где прекрасный принц влюбляется в принцессу или простую девушку. Они вместе проходят трудные испытания, в самом конце женятся и живут долго и счастливо. Я искренне верила, что моя жизнь будет подобна этим сказкам. Но как же я ошибалась… В восемнадцать лет, поступив в медицинский институт, я встретила красивого парня. Он мне очень понравился. Вскоре парень начал оказывать мне знаки внимания, а я, как наивная дурочка, поверила ему. Через полгода наших отношений, решила подарить ему свою девственность. Это было ужасно, он был груб со мной. При этом учитывая, что на тот момент я была невинна. В итоге, списав все на то, что первый раз всегда болезненный, не злилась на него. Но, когда на следующее утро я увидела своего парня с другой девушкой, поняла, что все это было для него игрой. Подойдя ко мне, он сказал, что слишком для меня хорош. Меня разрывало на части от боли, которую мне причинили. Тогда я пошла на знакомое мне озеро, около которого я всегда любила беседовать сама с собой. Боль – все, что я чувствовала на тот момент. Сама того не понимая, начала входить в воду. Погрузившись в нее, я не пыталась всплыть. Мне казалось, что еще чуть-чуть и все закончится. Но тут вдруг почувствовала, что кто-то вытаскивает меня из воды. Перед глазами все плыло, у меня не получалось увидеть лицо этого человека. Он сделал искусственное дыхание. Вскоре, я смогла увидеть его лицо, точнее ее. Это была девушка, приблизительно моего возраста, красивая… -Ты, что совсем сума сошла, жить надоело, — взволнованно прокричала она. -Да… — только и смогла ответить. Слезы текли по моим глазам. Только сейчас я поняла, что произошло. Я пыталась покончить с собой. О боже! Папа, мама. Почему я не подумала о них раньше! -Спасибо, — сказала я девушке и крепко обняла ее, — как тебя зовут? -Неважно. Сейчас это неважно. Я вижу, что тебе сейчас очень плохо. Пойдем ко мне выпьем горячего чая, я дам тебе сухую одежду. Не знаю почему, но я поверила ей. Придя к ней домой, она рассказала мне о себе, свое имя. Я также представилась новой знакомой. Но мы решили называть друг друга по-другому, по-особенному. Так для меня она была Шони, а я для нее Беа. В другой интерпретации наши имена звучали мягко, тепло. На протяжении многих лет она была для меня лучшей подругой. У нас не было ни одного секрета друга от друга. Часто мы приходили на помощь друг к другу. Она очень понравилась моим родителям. Мама с папой приняли ее, как родную. Шони много рассказывала о своем брате, даже пыталась свести нас. Я наотрез отказывалась, да и он, как я поняла, был против. В итоге, мы так и не пересеклись. Тем более он жил в другом городе и по словам подруги был ужасным бабником. Просто Шони надоел тотальный контроль ее родителей, вот она и уехала в Нью-Йорк. Но три года назад она помирилась с ними и вернулась обратно домой. Год мы с ней переписывались и созванивались, но потом у нее появился парень. Конечно, Шони не забывала меня, но я все-равно чувствовала, что наша дружба уже не такая как раньше. Поэтому решив, что не буду ей мешать, попрощалась с ней и поменяла свой номер телефона. Я искренне желала ей счастья, и отпустила ее. Мне было очень одиноко без нее, но старалась быть сильной. Родители меня поддерживали. Без них я опять бы впала в депрессию. Потом я пошла в аспирантуру. Моим преподавателем был Питер Хэйес. Он был старше меня на четырнадцать лет. Но его это не останавливало, и он начал оказывать мне знаки внимая. Я не хотела снова «обжечься», поэтому долго не отвечала на его ухаживания. Тем более я знала, что Питер женат. Через год я сдалась под его напором. Мы начали тайно встречаться. Тогда я думала, что люблю Питера, поэтому мне было все-равно на правила приличия. Он нагло врал своей жене, что уезжает в очередную командировку, а потом приезжал ко мне. Я чувствовала себя дранью, разлучницей, но Хэйес утверждал, что любит меня, но не может уйти от жены, потому что она дочь главы университета, который может уничтожить Питера в два счета. Родители ничего не знали, до сих пор не знают. Наш роман продолжался до того случая, после, которого я уехала в Чикаго. Также мне стыдно перед Робертом за ту нелепую ночь. Я была так расстроена. Он был моим сокурсником — другом. Конечно не таким близким как Шони, но все же. Надеюсь у него все будет хорошо. И вот, сейчас я стою у окна своего кабинета и вспоминаю свою прошлую жизнь. Благодаря всем моментам моей биографии, я стала сильной, независимой. Я стала личностью. Приехав в Чикаго, у меня была уверенность, что отношения мне сейчас ни к чему. Я хотела сконцентрироваться на работе. Но повстречав Тобиаса, поняла, как ошиблась. Снова страх одолел меня. Мне казалось, что наступаю на одни и те же грабли. Каждый раз видя Тобиаса, убеждала себя, что ненавижу его. Но, вопреки всему, меня влекло к нему, как магнитом. Мне нравится, как он злится на кого-то, как между бровей появляется складочка, как смотрят на меня его глаза во время очередной операции, как улыбается при виде меня. Черт возьми, мне нравится в этом мужчине все. Вот только я боюсь признаться ему, что люблю. Мне кажется, как только сделаю это, все исчезнет, и я снова окажусь в Нью-Йорке, буду тайком встречаться с Питером, врать родителям, чувствовать себя одинокой. Мне страшно, поэтому каждую ночь просыпаюсь от кошмаров. Тобиас успокаивает меня, сильно прижимает к себе и гладит по волосам. Только после этого я засыпаю. Но это происходит не каждую ночь. Так как он физически не может ночевать у меня каждую ночь, а я к нему идти еще не готова. Мы с ним встречаемся уже месяц. И это самый прекрасный месяц в моей жизни. Наши отношения расцветают подобно черемухе весной. Он приглашал меня на свидания. Мы гуляли по ночному Чикаго. Открывали друг другу секреты своей жизни. Рядом с ним я чувствовала себя живой, целой. Весь мир переставал для меня существовать. Никогда бы не подумала, что Тобиас может быть таким романтичным. Он несколько раз предлагал мне переехать к нему. Но я была еще не готова к подобному шагу. Он понимал это, и не давил на меня. С каждым днем я все больше и больше начинаю доверять ему. От коллег-друзей скрыть наши отношения нам не удалось. Кристина увидела нас с Тобиасом в тот день, когда мы занимались «этим» в моем кабинете. Она зашла ко мне, чтобы предупредить об операции (я совсем забыла, что нее есть запасной ключ). И ей пристала пикантная картина: я с растрепанными волосами, опухшими губами застегивала на себе халат. Тобиас не лучше: также с растрепанными волосами и довольной улыбкой застегивал ремень на штанах. Единственное, что она могла вымолвить на тот момент: «Ну наконец-то!» Как оказалось, все наши друзья давно видели химию между нами. Просто не хотели вмешиваться в наши отношения. В тот день все коллеги косо посматривали на меня. А взгляд многих медсестер говорил о том, что они готовы разорвать меня на куски. Но Тобиас убедил меня не обращать на них внимания. Питер уехал в Нью-Йорк, но перед этим сказал, что еще вернется, и я буду его. Тогда я не восприняла его слова всерьез. Эрик все также сходил с ума по Кристине, но не решался даже заговорить в ней. В моей голове уже созрел план, как свести эту парочку. Из моих раздумий меня выводит Кристина, зайдя в кабинет -Трис, у нас два поступления: огнестрел и кома. -Идем. Сейчас я, Крис, Тобиас, Юрай и интерны стоим и ждем скорую, которая вот-вот должна подъехать. Подъезжает первая машина из нее выходит Эрик, больного перекладывают на каталку и везут сюда. -Женщина тридцати лет. Ранение в шею из травматики с близкого расстояния. Перезаряжала оружие мужа, как случайно выстрелила, — отчитывается Эрик. У пациентки без остановки течет кровь. -Кровотечение не могли остановить, — говорит Тобиас. -Останавливали, но она снова хлынула. -В сорок вторую операционную быстро, — командую я. Тут же подъезжает вторая машина. -Дедушка ударился о край стола, скорей всего перелом трех-четырех ребер. Возможно пневмоторакс, потому что дыхательная недостаточность, отдышка двадцать пять, — также отсчитывается Майк. -Зик сейчас на другой операции, у нас не хватает хирургов, поступивших надо срочно оперировать, — серьезно говорит Тобиас, — Трис, надо срочно принимать решение, я просто не имею право это сделать. «Научись принимать решение самостоятельно, Трис.» Крутятся в голове слова Питера. Я прекрасно понимаю, если сейчас допущу ошибку, потеряю одного из двоих пациента. Не могу этого допустить. Давай же, Трис, соберись! -Тобиас, ты берешь мужчину с переломами, тебе ассистирует Уилл. Я беру женщину — ассистирует Ал. -Трис, мы не можем, они всего лишь интерны, — глядя в глаза, прикрикивает Тобиас. -Что ты предлагаешь. Ждать пока они умрут, — кричу я, — прошу доверься мне. Всю ответственность беру на себя, — уже спокойно сказала я. -Нет, — я уже открываю рот, чтобы возразить Итону, как слышу, — вместе возьмем ответственность. Я улыбаюсь и быстро целую его.

***

-Скоро подействует наркоз, — оповещает Юрай. -Доктор, мне нельзя умирать. Нельзя, слышите. У меня еще детей нет, доктор, — как в бреду говорит женщина. -Никто не должен умирать. Дети у тебя еще будут+, — успокаиваю ее я. -Правда? -Конечно. Что за пистолет был? -У него много…он любит…муж мой… я не знала, что он заряжен…честное слово…Алекс будет думать, что я специально это сделала…ведь в последнее время я говорила ему, что покончу с собой, если он не перестанет всех ненавидеть, — это последнее, что она говорит перед тем как подействовал наркоз. -Что показало УЗИ? — спрашиваю Кристину. -Пуля глубоко, артерии, вроде, не задеты. Надо ждать сосудистого хирурга. -Сколько мы их будем ждать? Я проведу операцию. -Трис, нельзя. Если, что-то пойдет не так, ты сядешь в тюрьму или лишишься врачебной практики, — встревает Юрай. Хорошо, давайте будем сидеть и ждать сосудистого хирурга, а она лежит и умирает, — перехожу на крик, — артерии не задеты, я могу начать оперировать. Это не обсуждается. Как я уже говорила, всю ответственность беру на себя. -Ладно, мы с тобой, Прайор, — дрожащим голосом говорит Юрай, — если, что пойду работать проституткой. А, что фигура у меня хоть-куда, — встает в модельную позу. Юрай, это Юрай. Всегда может разрядить напряженную обстановку. -Давление 170, — Кристина. -Пулю нашли? - Ал. -Нет, я не думала, что она так глубоко. -Нашли? -Стой… подожди, — нервно пробираюсь в глубь горла, - да, — громко выдыхаю, закидывая голову назад. -Кровотечения нет, - Ал. -Давление падает. Асисталия, — Юрай. -Кристина, адреналин набирай, — беру дефибриллятор. -Разряд. Нет пульса. -Разряд. Нет пульса. -Разряд. Нет пульса. Бросаю дефибриллятор. Делаю массаж сердца. -Ну давай, родная. Борись, ты же так хотела детей, — как в бреду говорю я. -Трис, пульс есть. Но у нее кратковременная кома, — Кристина. -Ал, шьем, — вымученно улыбаюсь. Все закончилось. Снимаю маску, перчатки, одноразовый халат и выхожу из операционной. Сажусь на диван в коридоре и закидываю голову назад. Сегодня я поняла, как нужно ценить время. Ведь жизнь может оборваться в любую секунду. Через некоторое время выходят и остальные. Также к нам присоединяются Уилл и Тобиас. Последний садится рядом со мной, берет мою голову, кладет себе на плечо и обнимает за талию. -Как ты? — спрашивает любимый. -Хорошо, теперь все хорошо, — крепко прижимаюсь к нему. -Трис, ну ты просто Бог, — Юрай, — честно, я немного испугался, но Трис… Уилл и Тобиас уставились на нас с непонимающими глазами. Кристина им все рассказала. У Итона и Уилом прошло все лучше, чем у нас. Но и случай у них был попроще. После всех поздравительных слов ребята ушли, оставив нас с Тобиасом наедине. -Малыш, давай я отвезу тебя до дома. Прости, сегодня не смогу остаться. -Можно я останусь у тебя? -Правда? — на лице возлюбленного расцветает улыбка. -Так значит можно? -Конечно, милая. Ты еще спрашиваешь, — он берет мою лицо в руки и целует. Страстно, голодно, как будто вечность с ним не целовались. -Только нужно купить зубную щетку. -Не нужно. Она уже давно тебя ждет, — от его слов, я громко смеюсь. Приехав к нему домой, я приготовила вкусную лазанью. Тобиас открыл красное вино. Ужин прошел прекрасно. Потом мой мужчина сделал мне массаж. Вся тяжесть трудового дня куда-то испарилась. За великолепным вечером последовала ночь, безумная и страстная ночь…