Когда приходит ночь

Часы, висящие на стене, ровно тикали. Окно немного приоткрыто, из него дул едва ощутимый прохладный ветерок. В комнате царили полная гармония и абсолютное умиротворение. Даже скучно становилось от того, что всё так сейчас хорошо, замечательно и прекрасно, его душа стремилась к деятельности или хотя бы к чему-то интересному. Его уже порядком утомила ночная тишина и темнота, страшно надоело сидеть в кресле и просто наблюдать. Хоть это и была его работа — вечное созерцание — всё равно хотелось чего-то... большего. Усмехнувшись, он наклонил голову набок, взгляд его был направлен прямо на кровать, стоящую недалеко. Она мирно спала, видя уже, наверное, десятый сон и даже не догадываясь о его присутствии. А он, как призрак, следил за ней, понятия не имея, какого чёрта она так сладко спит. Неужели она не чувствует, что кто-то смотрит на неё? Обычно люди подсознательно, пусть и во сне, но ощущают пристальную слежку, а эта девчонка сопела так упоительно, что он чуть сам не уснул, наблюдая за ней. Так дело не пойдёт. Он сюда не для того пришёл, чтобы тупо сидеть на месте и скучать, он пришёл исключительно ради развлечения. Ему внезапно наскучили все те многочисленные авантюры, которые он с поражающей периодичностью устраивал, и его захватило желание обычного человеческого отдыха. Такое с ним уже бывало, но тогда не с кем было повеселиться. Теперь уже у него был просто неиссякаемый источник эмоций, чувств... и оскорблений. Иногда ему хотелось обычного человеческого общества. Однако, как ни печально, у него при всех его связях никогда не было настоящих друзей, готовых разделить с ним все его сумасшедшие планы и, что самое главное, готовых принять его таким, какой он есть. Все вокруг либо его боялись, либо ненавидели, либо не знали о нём ничего. Порой он хотел сходить в кино, в кафе, провести вечер так, как его проводит обычная молодёжь, но разве весело смотреть фильмы или ужинать в одиночестве? Он был одинок. Понимания среди окружающих он не находил, поэтому со временем страсть к играм с людьми стала для него чем-то вроде... развлечения. Он искал сомнительного счастья во всех своих интрижках, переворотах, но приходил момент, когда всё это ему надоедало. Часы продолжали раздражающе тикать. Он вздохнул и поднялся с места, совершенно бесшумно подошёл к письменному столу, на котором располагались фотографии её и каких-то друзей, они все выглядели счастливыми, радостными, довольными, они выглядели обычными. Он всё обычное не любил, но не мог не признать, что истинное счастье заключается как раз в таких вот обычных развлечениях. Она перевернулась набок, одеяло сползло с неё. Он ухмыльнулся и не упустил возможности запечатлеть сей момент на свой телефон, чтобы потом шантажировать её такими компрометирующими снимками. Однажды ему даже удалось снять её в костюме цыплёнка, потом он заставлял её готовить ему блюда мировой сложности. Но спящая она была абсолютно бесполезна, и ему поскорее хотелось увидеть её эмоции, а для этого нужно было нарушить этот чистый девичий сон. На прикроватной тумбочки стоял будильник. Он был завеён на полседьмого утра. Но что такое полседьмого утра? Поэтому он взял будильник и, сверившись по времени со своим телефоном, изменил час, когда прибор должен будет зазвонить. Ровно через тридцать секунд комнату оглушил пронзительный, режущий слух звон. Она в шоке приняла сидячее положение, протёрла глаза, на ощупь в темноте стала искать надоедливый будильник, но не нашла, и это привело её в отчаяние. Как же теперь его заткнуть? - Ты что-то потеряла? - насмешливо спросил он и отключил прибор, так как отвратительный звук достал даже его. - Изая? - у неё чуть глаза из орбит не вылезли, поскольку в темноте информатор выглядел ну просто как демон. - Ты поразительно догадлива. - Какого дьявола ты делаешь в моём доме? - она тут же закуталась в одеяло и теперь буравила его ненавидящим взглядом. - Да так, мимо проходил, - пожав плечами, ответил он и как ни в чём ни бывало сел на край кровати около неё. Она отодвинулась от него подальше, поскольку от Изаи нельзя было ожидать ничего хорошего. - Ага, проходил мимо, и тебя совершенно случайно занесло на седьмой этаж в противоположный от твоего дома конец города! - она медленно закипала, потому что это была просто невероятная наглость. А ей ведь завтра, точнее, уже сегодня рано вставать в университет... - А пошли в кино? - беззаботно произнёс он. - В три утра? - Есть же ночные сеансы. - Пошёл ты к чёрту. Изая, гореть тебе в аду, - и она, решив закончить этот бессмысленный диалог, легла, затем повернулась к нему спиной, уткнувшись в стенку. Его позабавила такая реакция. Вот что-что, а эта девчонка всегда могла поднять настроение и в наиболее паршивые моменты жизни внушить веру в лучшее. Она скрасила его серые будни, когда он валялся в больнице, и она всегда помогала ему, если, конечно, он нуждался в её помощи, что бывало крайней редко. Он лёг рядом с ней, тесно прижавшись к её телу. От внезапной близости она вздрогнула, что, естественно, не укрылось от вездесущего информатора. Он прикоснулся к её спине, пальцем провёл по позвонкам, вверх-вниз, добрался до задницы, и тут она не выдержала. - Изая! - она дёрнулась, но места между ней, парнем и стеной не было никакого, и сбежать не представлялось возможным. - Давай немного пошалим. - Нет. - Я знал, что ты согласишься! Для него слова «нет» не существовало в природе. Он всегда получал именно то, что хотел, а он уже давно хотел эту непоседливую колючую девчонку. И он её получит, с её согласия или без. Секрет всяких чувств заключается в близости двух направлений: духовной и физической. Он не знал, как там дела обстоят с духовной, но физическая явно между ними присутствовала, у него так уж точно. А вызвать желание в ней — это уже его забота, и он его вызовет, обязательно. Лёгким поцелуем он коснулся её шеи. Делать всё нужно было плавно, аккуратно, чтобы у неё даже мысли не возникло о побеге. Его рука загадочным образом оказалась у неё на животе. Сначала он гладил её сквозь ткань сорочки, потом забрался под неё, и вот уже он ощущает на своих пальцах жар от её кожи, слышит её сбившееся дыхание, чувствует её напряжённое тело. Как тут можно сдерживаться? И он решил скинуть все запреты. Ночь — особенное время суток, и то, что она бы никогда не позволила ему совершить днём, он может сделать ночью. Темнота — это как верный защитник, она скрывает всё то, что выставляет напоказ дневной свет, и он это знал. Знал, поэтому пришёл именно ночью, не вечером, не утром, а именно ночью. Он слишком хорошо знает психологию своей маленькой игрушки. Внезапно он перевернулся и через долю секунды навис над ней. Она лежала под ним, беззащитная, не сопротивляющаяся, податливая, тёплая, такая соблазнительная, с покрасневшими щёчками. Он не удержался и поцеловал её, она не возражала, покорно впустила его язык и позволила ему взять ситуацию в свои руки. Поцелуй вскружил голову им обоим, у него так вообще вызвал череду извращённых фантазий, которые, к сожалению, в ближайшее время осуществить не получится. Но он был доволен тем, что она не сопротивляется, что она открыта и что она... его. Укусив её за губу, он ухмыльнулся, когда она вздрогнула. Её шея выглядела слишком соблазнительно, и он не упустил возможности оставить на ней алый след. Его руки подняли сорочку, оголяя девичье тело и предоставляя его взору среднего размера грудь, животик, стройные ноги. Она была для него чем-то вроде сладости, у которой множество самых разных вкусов и которая не имеет никакого конца. Она всегда будет приносить удовольствие, ей всегда можно полакомиться и она всегда будет с ним. Дорожкой поцелуев он спустился к груди, коснулся пальцем набухшей розовой вершинки и почти замурлыкал, когда с её уст сорвался тихий, но отчётливый стон. Он осторожно облизнул сосок, потом, получив в ответ ещё один стон, прикусил его, с каждой минутой его действия становились всё более извращёнными и смелыми. Теперь он уже посасывал розовую бусинку, вторую круговыми движениями массировал пальцем, с непередаваемым удовольствием слушая её приглушённые стоны. На её теле оставалось ещё столько интересных мест, которые он обязан был исследовать, пока возможность есть. Потом она уже не будет такой податливой. С груди он переключился на живот. Облизнул нежную кожу, со странным причмокиванием оставил где-то в районе пупка яркий след. Его голова медленно, но верно двигалась вниз, и вскоре губы коснулись повлажневшего лона прямо сквозь трусики. Такая неожиданная смелость заставила её сжать ноги, но вскоре она позабыла о смущении, потерявшись в коктейле невероятных чувств и ощущений, что дарил ей этот отвратительный человек. Его язык был прямо там. Он не предпринимал попыток избавиться от нижнего белья, и это смущало ещё больше, чем если бы она была абсолютно голой. В дело вступили ловкие пальцы, которые как бы ненароком задевали чувствительную точку, заставляя её выгибаться до хруста в позвоночнике. Было необычно видеть его темноволосую голову у неё между ног, но это так... возбуждало. Она чувствовала, как становятся мокрыми её трусики, как его горячий язык ласкает её в запретном до этого дня месте, как прохладный палец отодвигает ткань ненужного нижнего белья. И внезапно всё прекратилось. Его тело исчезло с кровати, а она так и осталась лежать с поднятой вверх сорочкой и с томным стоном на губах, ещё не успевшем сорваться. Он же стоял на ногах у двери её комнаты с непередаваемой ухмылкой на лице и с чем-то блестящим на губах. - Что за... - она всё ещё не могла отойти от того, что происходило секунд сорок назад, и способность членораздельно говорить её покинула. - Я просто вспомнил, что так опаздываю, - он явно издевался над ней, причём в открытую и с каким-то извращённым юмором. - Ты ублюдок! - воскликнула она и привела свою съехавшую одежду в порядок, села на кровати. - Да, мне это говорили. - Ты не можешь меня бросить тут! - продолжала она возмущаться, но его её злость только смешила. - Очень даже могу. - Демон. - Нет, всего лишь Изая. Но для тебя я кто угодно, детка. Хоть сам Иисус. - Обесчестил — женись, - решительно заявила она, и эти слова вызвали в нём неконтролируемый приступ смеха. - Не помню, чтобы я тебя обесчестивал, дорогая. - Да ты только что... - Бай-бай, милая. Я позвоню тебе завтра. Удачи с сессией, - и он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, а когда она выбежала, чтобы поймать засранца, его уже след простыл. А довольный информатор шёл себе спокойно по улице, да камешки пинал. Несомненно, он придёт к ней завтра и будет приходить каждый день, пока она не признает, что влюблена в него. Он вытащит из неё это признание и потом, как она выразилась, по-настоящему её обесчестит. Телефон в его кармане зазвонил. Довольный всем и совершенно радостный, он взял трубку и стал договариваться об очередных сомнительных авантюрах, уже предвкушая завтрашние развлечения...