***
То был жаркий день, самая середина июня. Нацу работал не покладая рук на апельсиновых плантациях, глотая горячий полуденный воздух. Душный пропекшийся ветер и сухость во рту стали невольными помощниками в его изнурительном труде. Забираясь на лестницу, он тянулся до самой вершины дерева, чтобы достать созревшие плоды, слезал и аккуратно укладывал фрукты в ящик, а затем снова и снова повторял этот бесхитростный процесс, пока день плавно сменялся вечером, а яркое синее небо пеленалось сумерками. Но, несмотря на всю ее сложность и тривиальность, Нацу нравилась его работа. Нравилась за трепетный аромат, витавший повсюду и, казалось, уходящий далеко за пределы фруктовых угодий; за долгожданную прохладу, которую дарили ветвистые, усыпанные зеленью и белоснежными цветами кроны, во время перерыва. И, конечно, за сладкий вкус красных апельсинов, которыми так славился их остров. Прятавшиеся в листве, слегка теплые и сочные фрукты мгновенно утоляли жажду. И на этом список достоинств следовало бы закончить, но юноша увидел то, что немедля вознес на его пьедестал. Можно ли сравнивать девушку с маленьким пером, легким и воздушным, будто слетевшим с крыла ангела? В тот момент Нацу мог. Она прибежала на плантацию, принесенная порывами игривого ветра, что озорно трепал подол ее белого ситцевого платья. Светлые волосы были убраны в пучок, а выбившиеся пряди нежно обрамляли счастливое личико, слегка тронутое летним загаром. Поляна словно бы оживилась, стала ярче с появлением этого свежего и ясного образа. Солнце заплясало на золотистых локонах, заискрились в горячих лучах карие глаза. Что-то затрепетало внутри, откликнулось. И не сразу паренек понял, что с глупой улыбкой неотрывно, практически не моргая, пялится на девушку, которая разговаривала с местными торговками апельсинов. «Люси, Люси, красавица! Попробуй апельсины. В этом году очень сочные!» — кричали они наперебой. А девушка только благодарно улыбалась, принимая кусочек фрукта. Она приехала провести здесь лето с отцом, который владел обширными плантациями. Дочка богача. От осознания этой горькой правды улыбка на лице юноши померкла, но не пропала. В тот миг он решился. — Эй, Хэппи, Шарли, идите сюда, — подозвал он детишек, что недалеко игрались в траве и ловили божьих коровок. Когда ребята подбежали, глядя на него снизу вверх, он всучил мальчику яркий крупный апельсин, а девочке маленькую веточку белого цветка, что сорвал с дерева. — Для синьорины Люси. Поняли? — строгим шепотом спросил он. — И ни слова обо мне! Дети закивали, заговорщицки улыбаясь и переглядываясь друг с дружкой, а после со всех ног побежали к девушке, весело щебечущей с торговками. Нацу поскорее вернулся к работе, как бы не обращая внимания на происходящее и украдкой поглядывая на Люси. Хэппи и Шарли вручили красавице подарки, а она заозиралась по сторонам в поисках тайного воздыхателя. Фруктовых деревьев было бессчетно много, людей еще больше, но, как ни странно, юноше показалось, будто Люси задержала на нем взгляд. И стоило ему глянуть в ее сторону, как она лучезарно улыбнулась и быстро засеменила ножками по тротуару, убегая прочь, но прижимая спелый цитрус к груди.***
Теперь же, когда он отдыхал в тени, медленно смакуя сладкий, со слабой кислинкой вкус сорванного апельсина, Люси неслышной поступью подошла к нему и присела очень близко, отчего сердце паренька невольно пустилось в пляс. В ее волосах виднелась та самая веточка. Нацу смущался, не зная, что делать. Ведь он такой вспотевший и уставший от долгой работы, а рядом сидела сказка, до сих пор казавшаяся далекой и неприкосновенной. Он не мог и слова выдавить от застенчивости, а девушка молча и неподвижно сидела, облокотившись на согнутые колени и следя за кипящей недалеко работой. Отчаявшись в нормальном разговоре, юноша наконец решился озвучить вопрос, засевший в голове: — Хотите дольку? — Хочу. Он впервые слышал ее голос, похожий на перезвон колокольчиков, и теперь не мог ответить точно, что прекраснее: нежные высокие ноты скрипки или это тихое сопрано. Сначала он замешкался, наконец взглянув на Люси и поймав ее теплый чарующий взгляд. Нацу чувствовал, что тонет в медовой глубине светло-карих глаз и теперь просто не мог оторваться. Все же пересилив себя, парень оторвал одну дольку от остатка фрукта и положил в протянутую ладошку, а себе оставил последнюю. Девушка благодарно приняла кусочек апельсина и откусила немного. Нацу последовал ее примеру, слегка надкусив дольку, и почувствовал сладкий, немного кислый сок на языке. Мгновение, и вот фрукта уже не осталось, лишь слабое терпкое послевкусие да легкий цитрусовый аромат. Девушка поблагодарила его широкой улыбкой, а юноша неожиданно захотел узнать, столь же приятны ее пухлые губы на вкус. И когда Нацу осмелился проверить свою догадку, когда медленно наклонился к лицу девушки, что блаженно прикрыла глаза и ждала, когда до соприкосновения оставались несчастные миллиметры... из-за высокого ящика с фруктами выбежала весело гомонящая парочка. Шарли и Хэппи громко смеялись и хохотали, поглядывая на смущенного парня, что поспешил отстраниться. Шумные дети уже скрылись за забором, а в голове Нацу вдруг щелкнуло: «Так вот кто ей сказал!» — думает он сердито, глядя на поднявшуюся от прытких детских ножек пыль. Но вскоре забывает обо всем на свете, когда мягкие губы накрывают его. «И правда, как апельсин».***
Парочка убежала довольно далеко от плантаций и остановилась в городском переулке, где, сильно запыхавшись, громко хихикала, ловя заинтересованные взгляды прохожих. Вскоре детский смех стих, и мальчик полез в карман своих заштопанных шорт, доставая оттуда маленький красный апельсин, недавно сворованный из одного ящика. Хэппи умело очистил фрукт от кожуры, разламывая напополам. Пара капелек прохладного янтарного сока скатилась вдоль пальцев. — Хочешь дольку? — трепетно спросил мальчик. — Хочу, — уверенно прозвучало в ответ.