— Я не могу поверить, что ты собираешься уехать через месяц, — прошептала она, глядя на него с болью в глазах. — Напомни мне, почему ты оставляешь меня? — Я не оставлю тебя, — пообещал он, взяв её руки в свои. — Я вернусь. — Но ты не знаешь когда, — вздохнула она, когда он наклонился вперёд, упираясь лбом в её, его нос был напротив её носа. — И… и ты не можешь мне сказать на сто процентов, что вернёшься. Разве не так говорят? Нет никаких обещаний на войне? — он с трудом сглотнул, не зная, что ответить, поэтому поддался вперёд и прижал свой рот к её…
— Тобиас? — повторила***
Трис сидела на полу душа уже почти час. Горячая вода перестала бежать минут двадцать назад, и Кристина Кравиц отрубит ей голову, если проснётся следующим утром, и не будет горячей воды. Прошло долгих три года с тех пор, как она видела Тобиаса, и всего лишь двенадцать месяцев, как она разговаривала с ним в последний раз.— Тобиас? Тобиас, это ты? — спросила она, её сердце гулко стучало в груди, когда она услышала крики и стук на другом конце телефона. — Четыре?! — Трис, это я, — наконец сказала он ей, и улыбка появилась на её лице. — Четыре, о боже, — вздохнула она, проводя рукой по лицу. — Что происходит? Когда ты вернёшься? Твой срок закончился две недели назад. — Трис, я… — она слышала, как он тяжело дышит в трубку, и вдруг поняла, что не всё в порядке. Чтобы он не собирался ей сказать, ей это не понравится. Такое произошло впервые тогда, когда он сказал ей, что собрался в армию. — Трис, я подписался на ещё один срок…
Тогда она кричала в подушку и разбрасывала вещи в своей комнате до тех пор, пока каждое фото не было порвано, и окно не было разбито. Кристина — на работе, соседи — в отпуске, никто не слышал её боли. Когда подруга вернулась, она нашла Трис на полу возле кровати, свернувшуюся в клубок. Она видела разгромленную комнату и знала, что Тобиас имеет отношение к этому. Первоначально она подумала, что он мёртв, но Трис, заикаясь, сказала, что он остался ещё на один год. — Дерьмо, — прорычала она, вставая с пола и выключая душ. Протянула руку и схватила полотенце из шкафа. Вытерла волосы, а затем обернула его вокруг тела. Её желудок скрутило, а в горле будто ком встал. Но так Тобиас поступил с ней. Чувствовать себя брошенной, это то, как Тобиас всегда заставлял её ощущать себя.***
— Тобиас, — Джанин Мэтьюз окликнула своего племянника хриплым голосом. Он зашёл в комнату и с тревогой посмотрел на нее. — Не мог бы ты принести мне воды? — Конечно, — Тобиас слегка улыбнулся и пошёл обратно на кухню. Достал кувшин из холодильника и налил жидкость в чашку. Там была крышка с трубочкой, что рекомендовали врачи, и он прикрутил её, прежде чем отправиться обратно в спальню. Джанин взяла из его рук чашку и начала пить воду через соломинку. Он сел на кресло рядом с кроватью, положив ноги на стол, и стал смотреть телевизор. — Ноги прочь, — предупреждающе сказала Джанин, кивая головой в сторону стола, где он расположил ноги. Тобиас лениво ухмыльнулся, а потом опустил ноги на пол. — Я не хочу, чтобы ты был затворником. Это должно быть ад для тебя. — Я здесь, чтобы ухаживать за тобой, тётя Джей, — сказал Тобиас. — А не для того, чтобы бегать вокруг и делать дерьмо. Плюс, — он посмотрел на свою ногу с отвращением. — Ты знаешь, что это не совсем легко, — Джанин видела, как он смотрел на себя и, вздохнув, потянулась через стол, чтобы прикоснуться к его руке. — Дорогой, — прошептала она. — Здесь нечего стыдиться. Того, что это произошло. Ты защищал свою страну и пытался спасти друга. — Я не хочу говорить об этом, — пробормотал Тобиас. Джанин поджала губы и уставилась в телевизор, который стоял у подножья кровати. Тобиас пытался сосредоточиться на нём, но его мысли продолжали блуждать, возвращаясь к его ноге и причине, из-за которой это случилось с ним. Это был день, который он пытался забыть, но воспоминания всегда приходили в полночь.— Итон! Справа! — вокруг была стрельба, в его ушах звенело, он мог лишь слышать своего кричащего друга,. Он сжал рукоятку оружия, прицелился и выстрелил. Подразумевалось совсем не это. Подразумевалось, что это будет просто, но теперь они подверглись нападению повстанцев со всех сторон. И они намного превосходили численностью. Но солдат не сдавался. Вдруг раздался выстрел позади него, и он был отброшен вперёд, упав на землю, а затем что-то взорвалось. Бетон и металл разлетались повсюду, он почувствовал вкус крови во рту. Пытался сглотнуть, но горло пересохло от пыли, а на языке привкус металла от кровоточащих губ и дёсен…
— Я думаю, что ты права, — вдруг сказал Тобиас, вставая и пытаясь удержать равновесие. — Я собираюсь на прогулку. У тебя телефон поблизости, так? — Джанин подняла его над головой. — Я позвоню тебе, если что-то пойдёт не так, — заверила она его. — Ты знаешь это, — Тобиас кивнул, наклоняясь, быстро поцеловал её в щёку, прежде чем выйти из комнаты. Он не был слишком уверен в том, куда пойдет, но точно знал, что ему нужно отвлечься. Время рядом с тётей и просмотр повторных показов «Доктора Фила» по телевизору, не давали сделать это. Макс Фейфер умер в тот же день, когда Тобиаса отвезли в больницу для осмотра его ноги. Он был с почетом уволен из армии, с медалью за отвагу за помощь Максу. Он истекал кровью, его руку оторвало бомбой, и он мог не делать этого, но ни за что Тобиас не бросил бы своего напарника. И теперь он снова оказался в этом городе, без всякой надежды вернуться в единственное место, где он чувствовал себя другим, и его разочарование осело глубоко в низу живота. Он шёл и шёл до тех пор, пока снова не оказался в месте, в которое не думал возвращаться. Школьное поле. Тобиас вспомнил прошедшие несколько лет, когда они были на этом поле, он был капитаном футбольной команды и не думал, что существует нечто лучшее, чем бежать впереди команды пинать мяч и забивать решающий гол. И Трис выглядела восхитительно в костюме черлидера, волосы завязаны в высокий хвост и переплетёны красочными лентами. Она бежала ему навстречу, он поднимал её вверх и кружил в воздухе, целуя. Друзья по команде окружали его и выкрикивали его имя. Да. Было время, когда он считал, что этого достаточно. Этого хватало, пока его старший брат не вернулся обратно в город, разбитый, но довольный, он говорил Тобиасу, что был рад служить в армии, и стал частью чего-то больше, чем он сам. Тобиас думал несколько месяцев, прежде чем решил, что он хочет сделать со своей жизнью. И теперь, спустя всего лишь три коротких года, это прошло.— О чём ты говоришь? — она была сконфужена, смотрела на него, будто ища подтверждения, что это шутка или прикол. Но он встретил её взгляд ясными глазами, и она поняла, что он говорит правду. Её лицо было бледным, она отпрянула от него, подошла нетвёрдой походкой к окну, цепляясь руками за подоконник и глубоко дыша. — Малыш… — мягко произнёс он. — Нет, я просто… — она с трудом находила слова. — Мне просто нужна минутка, ладно? Или час… или неделя, — она горько усмехнулась. — Это не совсем то, что легко осмыслить, понимаешь? — это был риторический вопрос, поэтому он молчал. Комната погрузилась в тишину, а потом она повернулась и посмотрела на него; на щеках были мокрые дорожки, а глаза красные. — Ты вернёшься ко мне, да? Ты должен вернуться ко мне. — Ты знаешь, что так и будет.
Он обещал Трис, что вернётся к ней. Но после его подготовки, а затем первого срока, он не мог просто уйти. Макс уже подписал его на второй срок вместе с большинством других мужчин в его подразделении. Только один человек не записался ещё раз, он собирался ехать домой и проводить время с женой и недавно родившейся дочерью, и ждал, когда он позвонит снова. Трис ждала его два года. Она ездила к нему на базу, когда он вернулся в страну, она писала ему, и верила. Они общались по телефону и скайпу. Сначала это было почти каждый день, или когда у него была возможность. Но время шло, она увядала. У неё была её собственная жизнь, на которой нужно сосредоточиться, а он тянул её обратно. Он знал это. Её друзья напивались, переживая обычные университетские будни, а ей приходилось оставаться дома по пятницам или субботам, на всякий случай, вдруг у него будет мгновение, чтобы позвонить ей. Может быть это была его крошечная часть, которая подписалась на следующий срок, и она знала, что ей будет лучше без него, но он никогда не собирался говорить ей это в лицо и не смог бы смотреть на неё, жить в том же городе, и не быть с ней. Когда они разговаривали по телефону, после того как он зарегистрировался, они не произносили этого, но оба знали, что всё кончено. Он пробрался на трибуны, влажные от дождя, закончившегося несколькими часами ранее. Тобиаса не волновало, как он поднимался по ступенькам боком, хотя нога болезненно напоминала о том, что в последний раз он бегом поднимался по лестнице, а не пешком. Он сел на верхней пластиковой скамейке, привалившись к мокрым перилам, и смотрел на поле. — Итак, мистер Квотербек, — послышался мягкий голос снизу лестницы. — Ты часто приходишь сюда? — он посмотрел, вскинув брови от удивления, когда увидел Трис, стоящую там. Она не улыбалась, но и не выглядела злой, как в прошлую встречу. — Это очень странно, что это место совсем не изменилось, — отметил Тобиас, с трудом сглотнув. — Я знаю, — кивнула Трис. Она засунула руки в карманы куртки и зашагала вверх по лестнице. Её подъём был более быстрым, чем его, она села рядом, в нескольких дюймах так, что парень почувствовал запах её духов и тепло, исходящее от неё. — Я прихожу сюда иногда и обдумываю всё. Это хорошее место, чтобы подумать, — Тобиас взглянул на поле, а затем опустил глаза к проему в трибуне, слегка улыбаясь. — Помнишь, когда мы попробовали травку в первый раз? Прямо под этими трибунами? — он издал короткий смешок. — Ты была так печальна. — Я не хотела! — протестовала Трис, её глаза расширились при воспоминании. — Я знала, что буду выглядеть идиоткой! Мне едва удавалось пить и не пьянеть, я знала, что не в состоянии справиться с травой! — она улыбалась, и Тобиас уставился на неё. Он никогда не забывал, насколько красивой она была, когда улыбка расцветала на её лице, и казалось, что эта самая улыбка стала ещё великолепнее.…Хихиканье было неуправляемым. Он говорил Трис пару раз быть тише, что их кто-то может услышать, но был вынужден прикрыть её рот рукой, от чего её глаза комично расширились. Но тогда она просто растворялась в луже смеха, и он не смог удержаться, и подхватил её. — Как люди могут делать это всё время? — вздохнула она, когда они немного успокоились. Теперь они лежали на одеяле, которое он расстелил под трибунами, уставившись через зазоры скамейки в ночное небо над ними. — Я так устала сейчас. И очень голодна. — Это называется «жор», — подразнил он её. — А некоторым людям нравится это чувство. — Я просто хочу спать, — пробормотала она, повернувшись к нему, и обняла его руками, тесно прижимаясь…
— Ты вообще собирался рассказать мне о своей ноге? — спросила Трис, глядя, будто сквозь него. — Моей ноге? — промычал Тобиас, пытаясь оттянуть разговор насколько это возможно. — Да, Четыре, — Трис закатила глаза. — Твоей ноге. И ты хреновый лжец, особенно, когда дело доходит до меня, — Четыре не мог сдержать свою улыбку, несмотря на неудобное положение, наклонил голову, чтобы посмотреть на неё. — Разве ты не собираешься стать учителем начальных классов? Разве ты не должна следить за своей речью? — он дразнил её лёгкими движениями. — Официальное название — уход за детьми раннего возраста, — ответила Трис, улыбаясь во весь рот. — И это раньше чем начальная школа, это до того как они пойдут туда. Но да, — она скорчила гримасу. - Да, мне действительно нужно перестать ругаться, — Тобиас улыбнулся ей и кивнул. — Но мы говорим не обо мне. Когда ты собирался мне сказать? — Не уверен, что мы на тот момент разговаривали, — сказал он честно. Она поджала губы и выдохнула через нос. — Я предполагала это, — пробормотала она. Трис пробежала пальцами по волосам и скрестила руки на груди. Становилось всё холоднее, ветер дул сильнее, но никто из них не двигался. Облака собрались в кучки и выглядели так, будто опять собирался пойти дождь. Его не было, пока пара капель не упала и не начала брызгать с металла на пластик на задних рядах. — Ты на машине? Или хочешь поехать домой? — Нет, нет, всё в порядке, — Тобиас потряс головой. — Ты думаешь, что я позволю покалеченному солдату идти домой под дождём? — сказала Трис в ответ, поднимаясь. Он скорчил рожицу. — Я не очень люблю, когда на меня смотрят так, — сказал он себе под нос. Трис посмотрела так, будто пожалела о своих словах, но не извинилась. Он ненавидел, когда люди извинялись за то, что они не пожалели, даже если обидели другого человека. И она знала это, поэтому держала язык за зубами. — То есть, ты думаешь, что я позволю старому другу идти домой под дождём? — перефразировала она. Он долго смотрел на неё, прежде чем кивнуть. Он спускался за ней, в душе благодаря за то, что она не торопится и не показывает вида, что идет медленно из-за него. Разверзлись небеса, когда они достигли поля, дождь начал лить, будто из ведра. Трис побежала, и Тобиас пытался идти чуть быстрее, насколько позволяла его нога. Она открыла дверь машины и скользнула внутрь, включая двигатель и обогреватель, ожидая, когда он сядет на пассажирское сидение. К тому времени, как он дошел до машины, его одежда была насквозь мокрой и прилипала к коже; он покачал головой, капли с волос разлетелись по всему салону. — О Боже! — вскрикнула Трис, пытаясь уклониться от него, и засмеялась. Тобиас тоже заулыбался, когда услышал её смех.— Нет! Я не буду этого делать! Нет! — кричала она, не без улыбки на лице. — Да, будешь! — он улыбнулся и схватил её за руки. — Ты сделаешь это, малыш. Ты знаешь, что я буду здесь, рядом с тобой, — она скорчила гримасу и сделала несколько шагов ближе к краю утёса, глядя вниз, где в воде уже были их друзья, и кто-то кричал им. Ветер развевал её длинные волосы и оставлял россыпь мурашек на коже. — Если я умру, хочу, чтобы ты знал, что это твоя вина, — предупреждающе сказала она, но зная, что глаза её блестят. — Я возьму на себя этот риск, — ответил он. — Давай. Шевели задницей! — наконец-то она позволила взять себя за руку и подвести к краю обрыва; пара приготовилась к прыжку…
Дом Джанин находился в нескольких минутах езды от школы, и, когда они припарковались на улице, сценарий был схож со вчерашним, когда она оставила его ночью. Оба чувствовали разное, но напряжение между ними не исчезло. Было что-то такое, пусть и не гнев, как в тот раз. — Слушай, а зачем ты подстриглась? — спросил Тобиас, надеясь, что она не собирается обрывать его, как это было раньше. Трис поморщилась, откидываясь на своём сидении, запустила руки в волосы, перебирая короткие, окрашенные пряди. — Не знаю, — она пожала плечами. — Наверное, захотелось чего-то другого, я думаю, — он молча смотрел на неё, зная, что эта история имеет продолжение и ему интересно, собирается ли она продолжать. Было время, когда она хотела рассказать ему всё, но он утратил право быть частью её жизни давным-давно. Трис, склонив голову на бок, посмотрела на него. — Каждый раз, когда смотрела в зеркало и видела девушку с длинными волосами, я видела ту девушку, какой я была с тобой, и это было слишком больно, — Тобиас резко втягивает воздух, и вздыхает. — Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя плохо… — Нет, всё нормально, — пробормотал он. Он сидел тихо, она не просила его выйти, поэтому он остался на месте. — Я думала, что ты никогда не вернёшься! — неожиданно вырвалось у Трис. — Думала, что никогда больше не увижу тебя снова, и не могла смотреть на себя каждый день и видеть человека, которым я была, когда была с тобой, потому что думала, что не смогу вернуть всё это, и это было слишком для меня, чтобы справиться. — Тобиас распахнул глаза, глядя на неё. — Я знаю тебя, знаю, что когда ты задумываешь что-то, ты умрёшь, но сделаешь так, как задумал. Ты хотел быть там. Ты хотел быть солдатом и хотел служить в армии… я, честно, не думала, что снова увижу тебя, разве что на похоронах, — она сдавленно выговорила последнее слово. — Трис, — Тобиас вздохнул. — Трис, ты же знаешь, знаешь, что это неправда. — Тебе-то что, Четыре? — он был рад, что, по крайней мере, она называла его старым прозвищем. — Я имею в виду… имею в виду, что вернулся бы к тебе, — сказал он. — В том смысле, что после второго срока я бы вернулся. Ты первый человек, которого я хотел бы видеть, когда бы возвратился. Я бы даже не записался на второй срок, если бы не количество мужчин, которые должны были уйти после первого. Ребят они посылают, чтобы заменить их…они были просто детьми. Они не знали, чего ожидать. Им нужно было столько опытных людей, сколько они могли получить. — Там нет недостатка людей, которые могли бы заменить тебя! — отрезала Трис. — Трис… Тебе не понять как это, пока ты там. Не было никакой возможности, что я мог жить в согласии с собой, если не вернусь назад, — пробормотал он. Она долго молчала, глядя вниз на свои руки, наконец, она фыркнула и покачала головой. — Ты такой хороший человек, — пробормотала она. Он нахмурился на изменение ее настроения. — Что? — спросил он осторожно. — Ты хороший человек, — повторила она, на этот раз поднимая голову, чтобы посмотреть на него. — И это всё усложняет, — она почесала затылок, Тобиас положил руку на руль и наклонил голову, чтобы лучше видеть ее глаза. — Ты сделал правильно, а я безумно эгоистична, и знаю, что именно это заставило меня ненавидеть тебя ещё больше, и потом… — она замолчала, делая глубокие вдохи, пытаясь успокоиться. — Боже, я сейчас похожа на такую девчонку, — пробормотала она. — Хорошо, что ты она и есть, верно? — Тобиас пытался пошутить, и она издала короткий смешок на его жалкие попытки. — Это плохо, и ты это знаешь, — сказала она, пропустив пальцы сквозь волосы, а затем посмотрела в окно. Он ни на секунду не отрывал от неё взгляда, видя, как задрожали её плечи, а затем услышал, как она зашмыгала носом. — Эй, эй, — он потянулся к ней. - Эй, не плачь. — Я не плачу, — пробормотала она, на что он издал смешок. — Сейчас это плохо, и ты это знаешь, — сказал он. Его руки сомкнулись на её запястье, и он осторожно потянул. Она сопротивлялась ему минуту, прежде чем позволила повернуть свою голову обратно к его лицу. На щеках были мокрые дорожки, он отметил, что её глаза полны большим количеством невыплаканных слёз. Он с трудом сглотнул и провёл костяшками пальцев, вытирая слёзы со щеки. — Ты знаешь, что у меня никогда никого не было, кроме тебя, верно? — она смотрела на него неуверенно. — Никогда не было никого, кроме тебя, — она закусила нижнюю губу, а затем нерешительно наклонилась вперёд. Он приблизился к ней, и их губы на секунду мягко соприкоснулись, прежде чем они отстранились, смотря друг на друга. — Ох, — Трис судорожно вдохнула. — Я не знаю, не думаю, что, хмм… — Нет, нет, всё нормально, — Тобиас быстро отстранился от неё. — Я не должен был… Мы не должны были… — Я не это имела в виду, — сказала Трис, кладя свою руку поверх его руки. — Я хочу сказать, может быть… может быть, нам не стоит этого делать здесь. В этом автомобиле, — его глаза расширились от удивления, и она подарила ему небольшую улыбку. — Ты действительно думаешь, что я отпущу тебя после того, что ты мне рассказал?— Я люблю тебя, малыш, — прошептал он в её плечо, оставляя мягкие мимолётные поцелуи, спускаясь вниз по руке до ладони. Он перевернул её и поцеловал внутреннюю часть запястья, позволив своему языку прикоснуться к чувствительной коже, пуская дрожь по её телу. Он снова посмотрел на её лицо, которое было наклонено назад, её глаза были закрыты, а грудь быстро поднималась и опускалась. — Я тоже люблю тебя, — успела сказать она, прежде чем он пробежал вниз пальцами по обнажённому телу, притягивая ближе к себе…
Это было всего лишь один раз, один раз, прежде чем он уехал. Когда она посещала его на базе, у них не было времени побыть наедине, и они проводили его, просто пытаясь рассказать то, чем каждый из них занимался. Был один момент, когда они общались по скайпу, и она была одета в нижнее бельё и его шорты, и он осторожно спросил, что она думает на счет того, чтобы обнажиться ещё немного, но он не хотел опошлять то, что между ними было. Но когда их губы встречались, все нахлынуло, как наводнение.— Я буду скучать по тебе, — прошептал он, когда она возвышалась над ним; её ноги по обе стороны его талии, она не сводила взгляда с него. — Я буду скучать по тебе каждую секунду, — её нижняя губа дрожала, и он знал, что её эмоции также сильны, как и его. Она моргнула, пытаясь убрать слёзы. — Я тоже буду скучать по тебе, — ей удалось сказать, совладав со своим голосом…
— Боже, я так скучал по тебе, — Тобиас шептал ей в губы, когда они зашли в дом. Его комната была в старом летнем домике, и они, спотыкаясь, шли по коридору, пока не дошли до задней двери, распахнули её и оказались снова под дождем. Трис издала смешок, когда он повёл ее назад, практически поскользнувшись на кафельном полу, пока они шли в сторону спальни. — Нам необходимо высушить нашу одежду, — промычала Трис, когда они открыли дверь в его комнату. Там было теплее и суше. — Какая жалость, — он ухмыльнулся.…Они были спутаны, дыша друг другом как воздухом, руки оставляли синяки на телах. Она слегка застонала, когда он толкнулся в нее, и прогнулась в спине, когда он пристально смотрел сверху вниз. Это был её первый раз, и это было что-то, что Трис всегда планировала подарить ему, и знала в глубине души, что не пожалеет об этом. Это был он. Она всегда была с ним…
— Я та же, Четыре, — Трис ахнула ему в губы, когда толкнула его на кровать. Он смотрел в течение минуты на её лицо, а затем привлёк ближе к себе. Его пальцы наткнулись на кончики коротких волос, которые были влажными от дождя, и слегка погладил затылок. — Там не было никого другого, кроме тебя. Прошлое и настоящее смешались, когда они снимали влажную одежду друг с друга, бросая её на пол, упали на одеяла, а их тела слились.