Тоска, боль, горечь, утрату и… раскаяние.
Все горожане пришли попрощаться с тем, кто резво несется в бой, защищая своих товарищей, друзей, любимый город и все королевство, даже бывшие враги, перешедшие на сторону добра, явились в последний раз увидеть его. В здании гильдии около сцены на столе стояла фотография, перевязанная в уголке черной атласной ленточкой, молодого юноши с необычным цветом волос и светлой, неповторимой голливудской улыбкой. Перед ней (фотографией) стояли согильдиевцы в черном одеянии. В первых рядах можно сразу заметить близких людей умершего, тех, кому он был дорог. Никто из них не мог сдержать соленых слез полных боли. Впереди стоял же маленький старичок, глядящий прямо в глаза любимого дитя, которого он не смог защитить, и говорил прощальную речь. Его руки, нет, все тело тряслось, язык чуть заплетался, и в промежуток слов слышались всхлипы — все это показывало, что он уже на пределе. Всех распивает вина, но пожилого Макарова еще сильнее.Ведь он мастер и должен был предотвратить это.
После не долгой речи, наступила минута молчания, прерывающая всхлипами девушек. Парни же, пытались не издавать никаких звуков, пытались держать себя, не ради себя, а ради дам, друга, который бы точно не хотел видеть их горечь. Вскоре, все начали расходиться. Многим нужно было остаться наедине со своими мыслями, кому-то приспичило напиться, дабы притупить боль в душе. Но это было нужно тем, кто очень хорошо был знаком с погибшим, тем, кому он был не безразличен. Через несколько минут в помещение стало пусто, только девушка со светлыми волосами с синим котом на руках по прежнему стояли перед фотографией. Это его лучшие друзья. С ними он пережил много приключений, веселых ситуаций. Этих моментов им никогда не забыть. — П-прости н-нас… — шептала она дрожащим голосом, — м-мы не с-смогли тебя спа-спасти, — говорила та, глотая свои же слезы, — ты… ты… Девушка упала на колени и сильнее заревела, прижимая все крепче иксида, который и слова вымолить не мог. Тот тоже только сильнее подался чувствам. Громкий плач эхом отдалялся от каменных стен гильдии. — Ты… в-всегда спасал нас! Прости н-нас! — крикнула она во весь голос, но потом шепотом продолжила, — Прости меня! Это я не смо-смогла тебе по-помочь, Н-нацу! — продолжила кареглазая особа, чуть успокоившись, но вставать на ноги еще не собиралась. Она еще долго извинялась, корила себя за беспомощность, ведь если бы не она, то он бы был жив, радовался жизнью. Вдруг златовласая дама почувствовала за спиной чье-то присутствие, но оглянувшись, никого не заметила. Только до слуха дошли слова:- Ты не виновата… Люси…