Лишь одна пуля

Порывистый ветер завывает, путая твои волосы, а меня убеждает бежать без оглядки, подальше от этого места. Но я пропускаю его уговоры мимо ушей, упорно продолжая стоять на том же клочке мёртвой травы, с револьвером в вытянутой руке и хитрой улыбкой на устах. Ты же, как всегда, невероятно серьёзна, твоё лицо пылает ненавистью и презрением. Ручонка, держащая оружие такой же модели, как и у меня, ни разу не дрогнула. Видимо, дорогая, ты не забыла, кто научил тебя стрелять. Ураган усиливается, а солнце, некогда созерцавшее рождение великой любви, прячется за грозовыми облаками, готовясь стать свидетелем её погибели. Ты опускаешь руку, и по твоему лицу пробегает выражение сожаления. Лишь на секунду, но я успел уловить это изменение. Я же вижу тебя насквозь. Я нагло копирую твоё движение, подумав о том, что возможности на выживание у нас должны быть одинаковыми. Вот только это невозможно. Мы никогда больше не будем равны, и это твоя вина. Ты навеки разделила нас, тогда как вместе мы могли править миром. Неужели ты позабыла? Танцы под звук барабанов в нашей собственной голове, или те убитые ради забавы люди? О, помнишь ли ты их ничтожные морды, молящие о пощаде? Я был императором всего людского рода, а ты была Солнцем. Недосягаемым и неприступным, при прикосновении обжигающим, словно раскалённая сталь. И я думал, что наконец нашёл достойную себя. Но ошибся. Твой настрой меняется мгновенно, так же, как и обстановка, окружающая нас и удерживающаяся в своей власти. Ветер разбушевался с новой силой, превратившись в бурю, несущую за собой холод и разрушения. Прямо как мы в былые времена, не находишь? Вдалеке полыхнула молния, а затем послышался яростный рёв грома, рвущий небосвод на кусочки. В твоих глазах стоят слёзы. Ты выглядишь, как побитая псина, испугавшаяся грозы, как тот мусор, который мы милосердно лишили жизни. Выражение сожаления вернулось снова и завладело твоим миловидным личиком. Вот только к этому отвратительному чувству теперь приобщились страх, боль и… И желание бежать. Я расхохотался, но смех мой заглушил свист ветра. Дело принимает интересный оборот. Ещё с минуту назад ты уверенно стояла, пронзая меня взглядом, полным отвращения и злобы, а сейчас топчешься с опущенным оружием, всхлипывая. И тебя-то я боготворил, тебя грел по ночам? Ты с завидным остервенением бросаешь револьвер, тем самым лишаясь единственного своего шанса на спасение. Теперь я точно убедился, что ты — лишь призрак, лишь бренная оболочка той, что я любил. Оружие со стуком приземляется у моих ног, а ты, уже давно распрощавшись со своей жалкой жизнью, бросаешься бежать. Инстинкты побороли последние остатки сомнения в моей душе. К хаотичным звукам бушующей природы прибавился ещё один, разнёсшись эхом по всей округе и утонув в раскатах грома, стенаниях ветра и гуле первых капель дождя, скорбно падающих на землю и омывающих сквозную рану в твоём затылке. Непоколебимо спокойный, я направился к тебе, остановившись на считанные минуты, чтобы перезарядить мой верный револьвер, который так и не смог тебе помочь. Пуля поразила тебя именно так, как я и рассчитывал. Твои локоны цвета белых кувшинок слиплись от тёплой алой жидкости. Осознавая, что никому не следует смотреть на тебя в таком виде, я перевернул на спину твоё тело и сложил руки на груди. Из раны на твоём лбу стекала одинокая струйка крови, что смотрелось крайне утончённо, и могло послужить вдохновением художнику с извращённым чувством вкуса. Твои малахитовые глаза были широко распахнуты, а рот слегка приоткрыт. Запечатлев последний поцелуй на твоих всё ещё горячих губах, я опустился на колени, приставил дуло револьвера к виску и огляделся вокруг. Мир рушился под натиском бури. Дождь лил со всей своей звериной силой, а молнии сверкали в, казалось бы, нескольких метрах от нас. Ухмыльнувшись от осознания того, что смерть наша подобна нашей жизни, я спустил курок.