Любовники - от слова "любовь"

Каждое его прикосновение отдается жаром в теле. Каждый его поцелуй уносит её на тысячи километров в никуда. Она только его. Он это знает. Пользуется этим. Она знает. Позволяет. Заводится и все вновь по кругу. Она не может забыть его сломанную кровать. А он все еще мечтает сломать душевую кабинку. Мечта сбывается лишь наполовину. Душ они так и не сломали. Хейли не замечает, как Никлаус приоткрывает дверьку душевой кабинки, уверенно ступая за порожек. Хейли чувствует его запах, но думает, что он просто не смылся с ее тела. Маршалл чувствует прикосновение, но просто уверена, что это всего лишь галлюцинации после их последней встречи. Раньше такого не было. Видимо многое изменилось. Теперь и он не просто ею пользуется. Теперь и она не позволяет. Они влюблены, словно пятилетние дети. Никлаус целует свою волчицу в шею так нежно, как даже мать не обнимал. Он поворачивает её к себе лицом так бережно, словно боясь спугнуть. Но она никуда не убежит. Ей будет не хватать этих черных птиц, вылетающих из пера. И уж точно ему никто так не сможет расцарапать треугольник на спине, от чего даже гибрид завоет. Эта волчица только его. Только он может прижимать её к стене, отдававшись чувствам, после чего извиняться нежным поцелуем. Только она может обнимать его за шею, притягивая к себе так резко, как только она этого захочет. Хейли полная противоположность Клауса. Хейли добрая и заботящаяся обо всех в свое стаи и Тайлере Локвуде. Никлаус эгоистичный параноик, который заботится только о себе и чувствах Хейли, иногда приходя на помощь к семье. Он привык, что в семье его не принимают. Но никогда не привыкнет, если его волчица не примет его. Хейли не любит, когда Майклсон берет всю инициативу в свои руки. Она уверенно толкает гибрида в противоположную сторону — дверцу душевой кабинки. Капли так сексуально скользят по телу волчицы, что Никлаус лишь может усмехнуться, вновь напоминая себе, что она вся только его. Майклсон тоже не любит, когда Маршалл пытается быть главной. С ним это плохо выходит. Он быстро меняет их местами, заводя руки возлюбленной вверх и не сильно сжимая запястья. Он целует её так горячо, что вода становится не такой обжигающей. Хейли и без рук умело запрыгивает на Никлауса, обвивая ногами его торс. Он вжимает ее в запотевшее стекло, дабы не обречь волчицу на падение. Секунда и гибрид резко входит в ноющее нутро любимой, извиняясь за резкость нежным поцелуем в шею. Он двигается мучительно медленно. Они любят поиграть. Только вот не сегодня. Хейли начинается двигаться в ритм Клауса, пытаясь ускорить его. Он издевается над ней. Она рычит. После чего Никлаус и сам не может медлить. Древний ловко наращивает темп, предоставляя обоим невероятное наслаждение. Волчица чувствует разрядку. Она не хочет заканчивать игру первой. Он не хочет проигрывать. А им и не придется, еще пару резких толчков и любовников накрывает волна наслаждение. Хейли тяжело дышит, целуя Никлаус и вставая на дрожащие ноги. Она воплотила его желание лишь наполовину. А половины Майклсон не любит. Через три месяца на лице Хейли сияла непонятная улыбка. Майклсон довольно давно не видел свою волчицу такой искренне счастливой. Он не может поверить, что она вновь улыбается ему не из — за его стараний. А просто так. Точнее, Клаус думал, что она улыбается не из — за его стараний. — Ребенок. — Что? — У нас будет маленький волчок, Никлаус. С того момента гибрид не отходил от своей милой не на шаг. Он не желает, чтобы ей и их малышу навредили. Семья была оповещена в тот же день. Поздней ночью, когда волчица спала и древний смог успокоить свои чувства. Сказать, что Майклосоны были более чем приятно удивлены — ничего не сказать. Никлаус помнит фразу своей волчицы слово в слово. И никогда не забудет, будь даже их волчонку исполнится восемнадцать. Последующие два месяца прошли слишком быстро, и живот волчицы вырос так, что Никлаус переселил любимую в другую комнату на огромную кровать. Он боялся принести ребенку даже супер маленький дискомфорт. Он не желает видеть, что его любимая волчица грустит. Он не желает видеть ни единого отрицательного выражения лица. Никлаус просто хочет, чтобы кто-то, кого он так смог полюбить, могла быть счастлива рядом с ним. Никлаус просто хочет, чтобы Хейли осталась с ним навсегда по собственной воле. Мужчина знает, где искать свою малышку. Она все время сидит и в маленькой комнатушки, где ярче всех светит солнце сквозь окно. Только вот гибрид не знает, что же так долго волчица пишет на листе формата А4. Он снова проходит место обитание любимой и заглядывает, не смея отвлекать. Сегодня все по-другому. Хейли морщится, тяжело вздыхая из — за резкой боли. На лице Клауса возрождается беспокойство и Маршалл чувствует это. — Ребенок толкается, — Резко прерывает тишину волчица, мило улыбаясь гибриду. — Вот как, — как-то слишком задумчиво протягивает Никлаус. — Просто так? — Нет, что ты, на каждый толчок нужен свой повод, — Хейли делает серьезное лицо, скрывая улыбку. — Ха-ха, как смешно, Маршалл, — Никлаус лишь усмехнулся, не смея больше ничего говорить. Но вот снова Хейли хмурится, что гибрид не особо то и нравится. — Ты хочешь почувствовать? — Что? — Не «Что?», а «Кого?» — Маршалл мило улыбается, подзывая к себе любимого. — Не бойся. Просто приложи свою руку мне на живот. Тут даже никаких сверх способностей не нужно. Никлаус делает три неуверенных шага и наклонятся, аккуратно кладя руку на живот волчице, но тут же отстраняясь с непонятно довольной улыбкой. — Эта малышка в меня, такая же боевая, — Клаус переводит свой взгляд на Хейли, после чего из уст гибрида вырывается невольный смешок. — Майклсон, не наглей. — Ладно. Хорошо. Может быть чуть — чуть на тебя, — Никлаус вновь наклоняется и кладет руку на живот Хейли уже без страха причинить боль. После чего нежно целуя любимую в губы. Теперь они влюблены. Он больше не пользуется. Она больше не позволяет.