Ошибочное счастье

Не хитрая мелодия невероятно нежно ласкала слух присутствующих, придавая нирване*. Я буквально утопала в музыке, словно в реке с медленным течением. Домыслы и идеи тут же разлетаются прочь, оставляя меня наедине со звуками фортепиано. Увлеченная, я стала слегка раскачиваться из стороны в сторону, расплываясь в непринужденной улыбке и прикрыв глаза. Разлив по комнате завершающую h-moll импровизированной баллады, Джен, слегка наморщив лоб, на мгновение застыла — она всегда делала так, когда исполняла любимую музыку. Безусловно, я любила это, прекрасно понимая с какой страстью она отдается каждой ноте, каждому вздоху и трепету сердца в эти моменты. Репетиционная разразилась негромкими рукоплесканиями, когда Джени опустила крышку инструмента и развернулась ко всем. Мисс Кларк вошла в центр, тепло улыбаясь пианистке, попутно поправляя туго затянутые в хвост светлые волосы: — Итак, дорогие мои, на сегодня наши занятия подходят к концу. Я хочу, чтобы к следующему уроку вы разучили текст вот этой песни, — она раздала каждому, кроме меня, белый лист с чернильно-черным текстом. — Что это? — где-то сзади раздался голос, после которого пошли тихие перешептывания, и предположения к чему им раздали новую песню. — Кхм! — преподавателю пришлось откашляться, чтобы привлечь внимание присутствующих. — Мы с руководителем театрального направления собираемся устроить небольшое шоу к Рождеству. Вы разучите слова, а после проведем прослушивание: кто именно будет исполнять её. Естественно, что остальные не останутся в стороне! Каждый будет исполнять что-то, будь то гитара или аккордеон. Ещё больший шум наполнил пространство; Джени сидела рядом, вслух обдумывая о свои первые действия: выучить, подобрать музыку на фортепиано… Да, она решала это, но, насколько я её знаю, отнюдь не желала выступать перед толпой, «купившей дешёвые билеты на «Шекспировскую труппу недоартистов» — так говорила она сама. У Дженифер Филдс перехватывает дыхание только от одного слова «сцена», после которого я битый час убеждаю её в способностях, для поддержки даже хожу с ней на её же занятия в кружок, когда вместо этого могла бы сидеть дома перед телевизором. Она действительно талантливая личность. Парни и девушки вскоре покинули кабинет, мы вышли последними. — Пезз, я не смогу. Может мне заболеть и не прийти на прослушивание? Чихни на меня! — брюнетка остановила меня на крыльце, встав впереди и всматриваясь в моё лицо, будто бы это действительно поможет ей добиться моего чихания. — Успокойся. Все будет в порядке! И вообще, ты должна выступить. Твоя музыка великолепна, её должны услышать все. Филдс залилась притворным смехом, будто бы я сказала действительно смешную шутку. До сих пор не хочешь вступить в наш кружок? — поспешила сменить она тему. — Эдвардс, ты же прекрасно играешь на гитаре и клавишных, поешь, чёрт возьми, и все равно противишься моему предложению! — периодически мне приходится выслушивать назойливую речь Джен, которую она даже не пытается хоть как-то разнообразить другими словами. Нет, я не хочу играть при ком-то другом, кроме её и родителей, и ясно дала понять это всем, но, похоже, что до ее ушей это так и не дошло… — Прекрасная погода, не так ли? — подруга закатила глаза. — Ещё чуть-чуть и все растает, так и не дождавшись Рождества! — Да-да… Кстати, когда пойдём выбирать подарки родным? Через недельку-другую будет не протолкнуться даже в дешёвые бутики с ненужным барахлом. — Хм… Может на выходных? Я как раз свободна в субботу, идёт? Получив в ответ кивок и отметив в невидимом возникшие планы, мы зашагали по прорезиненным ступенькам в подземный переход. Сырость и душащий запах табака ударили в нос, под освещением люминесцентных ламп создавалось впечатление, будто бы идешь по коридору заброшенной больницы с голыми бетонными стенами и редкими потоками суетливых призраков. Правительство давно обещает провести здесь капитальный ремонт, но все, что они изволили сделать — поменять лампы и нанять престарелого дворника, сметающего бесконечный мусор в кучи. Представляю, какого пересекать это место в сумеречное или ночное время суток почти что бегом, всеми силами стараясь избежать черной стороны Лондона. Днем жуткую атмосферу разбавляет пение и бренчание на гитаре уличных музыкантов, которых мало кто замечает в спешке. И сегодня ничего не изменилось: возле расписанной граффити стены с уходящими вдаль небоскребами играл паренек. Синяя вязаная шапочка вот-вот спадет с головы, если он подымет голову вверх или покрутит ею из стороны в сторону. Покрытая черным лаком гитара завывала от прикосновений, ее писк отлетал от безликих стен, создавая такое ощущение, будто бы находишься внутри нее. Заинтересованная девушка схватила рукав моей куртки и потащила прямо к гитаристу сквозь толпу. Неловкое чувство и некоторая рассеянность охватили меня, и, кажется, щеки стали разгораться. Сама бы я никогда не подошла без веской причины к чужому человеку — прошла бы мимо и все, но это же Филдс, а значит, ничего не останется без ее внимания. Парень поднял голову, когда подруга восторженно пробормотала ему слова восхищения; я вырвала свой рукав из ее рук и мое дыхание будто бы резко перекрыл упавший извне камень. Доброжелательная улыбка на его лице стала менее широкой, когда взгляд перешел от Дженифер на меня. Нет, это не может быть простое совпадение, иначе как еще можно объяснить третью встречу с одним и тем же человеком в многомиллионном городе! Мне все сильнее верится в поговорку «Бог любит троицу»… Удивление на лице молодого человека не менее сильное, как и на моем. Даже челюсть невольно коснулась земли. — Все в порядке? — стоящая рядом брюнетка вывела нас обоих из транса обеспокоенным вопросом. Если бы я она знала, что этот человек с гитарой тот самый Зейн, которого я сопроводила в больницу и с которым до того встретилась в кафе на прошлых выходных, бьюсь об заклад — ее глаза тот час выкатились бы из орбит. — Да ладно? Эм… Перри, да? — сняв с плеча инструмент и поставив его рядом, Малик сделал шаг вперед, снова улыбаясь. Ссадина на щеке практически не заметна, да и выглядит он намного лучше с нашей последней встречи. До сих пор оцепенение не хотело покидать мое тело. — Но как это возможно — трижды встретиться? — Сам не знаю, но мне очень приятно видеть своего спасителя снова, — теперь и Джен не могла пошевелиться. Видимо, до нее дошло, что именно о нем я рассказывала за посиделками с пиццей. — Как ты? — новая порция неожиданной встречи с одним и тем же человеком вдруг вызвала во мне волну радости, будто бы я встретила старого товарища. — Ох, а это Дженифер — моя подруга. Дженифер, это Зейн Малик, — (пауза) — Мой знакомый. Брюнетка тут же схватилась за его руку и начала трясти, повторно представляясь и растягивая губы в нелепой ухмылке. На секунду показалось, что он немного испугался такой чрезмерной активности, кидая короткие взгляды на меня, тем самым говоря: «Боже, я ведь вижу ее впервые, а она уже собирается отрывать мне руку». — Тот самый Зейн! Приятно познакомиться! — изогнутая бровь на лице кареглазого пакистанца заставила меня потупить взгляд. Неловко вышло… — Да, мне тоже, Дженифер. — Ты замечательно играешь! — Спасибо. Это просто способ расслабиться. Я стояла на пару шагов дальше и не знала, куда приткнуть взгляд, чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что слова вдруг закончились. В первые пару минут так и распирало задать кучу вопросов, узнать его состояние и где-то в уголке души хотела все-таки получить вопрос на ответ за что его покалечили, но сейчас это будто бы передалось Дженифер. Она вела с ним оживленную беседу, в то время когда мне хотелось провалиться под землю или незаметно продолжить путь. Разрасталось желание выдать что-нибудь такое, чтобы увести за собой подругу и, наконец, добраться до дома, и я выдала, сделав вид, будто бы получила сообщение от Эдди. — Не хочу отвлекать вас, но Джен, мне нужно идти. Эд написал, что мама не сможет отвести его на новые «Звездные войны», у нее появились какие-то внеплановые дела… Ты со мной? Зейн как-то грустно посмотрел на меня, а я попыталась проигнорировать это. В другой раз мы обязательно поговорим, когда пропадет чувство «Третий лишний» и раздражающая скованность. — Быть может я подвезу вас? — что? Нет-нет, этого я хочу сейчас меньше всего. — Спасибо, Зейн, но мы сами доберемся, — улыбнувшись уж слишком нервно, пробормотала я. — Настаиваю. Все-таки я твой должник, ты, можно сказать, спасла мне жизнь. Устроившись на заднем сидении джипа я все-таки немного расслабилась, наблюдая за проносящимися мимо кварталами. Веселые голоса не смолкали в салоне ни на минуту; иногда меня о чем-то спрашивали, получая односложные ответы. Иногда Филдс не заткнешь, возможно, потому что у нее до сих пор нет парня и не с кем поговорить кроме меня или своей сестры Холли. Это одна из тех вещей, что объединяла нас — круг общения, который мы ограничили для себя осознанно, потому что больше никого и не надо было. Скорее всего это и было причиной моей внезапной потери слов в переходе. Малик даже не спросил по какому адресу меня подвести, по всей видимости догадавшись еще в тот вечер о моем приблизительном месте жительства. Машина остановилась и первой выпрыгнула наружу болтливая брюнетка, поблагодарив парня за помощь. Она живет через четыре дома от меня, что несказанно радует. — Спасибо еще раз, Зейн, — поднимая взгляд на зеркало, сказала я. Его темные играли с моими в некое подобие «гляделок» не имеющих смысла. Игра прекратилась, когда Джен постучала кулаком по стеклу, говоря «Ты же торопилась? Так вот вылазь скорее!» — До встречи, — я усмехнулась, снимая легкое напряжение. Как же все-таки иронично это звучит, когда судьба который раз неожиданно сталкивает нас на запутанных улицах. — До встречи. Просидев пару часов за рефератом по философии, я накинула куртку и села на автобус до дома Декса. Последний раз мы виделись вчера на паре, утром созванивались и на этом все. Я рада, что он есть у меня и что рядом с ним я чувствую себя особенной и полностью раскованной. Благодаря Декстеру Миллеру я действительно ощущаю себя живой среди бесчисленных бумаг и теорий. Пройдя по вычищенной подъездной дорожке к украшенной рождественским венком двери, не сдерживая блеска в глазах, я нахожу в сумке дубликат ключа, который он дал мне чуть ли не год назад, и открываю дверь. Тут же доносится неразборчивое бормотание телевизора, свет везде погашен. Скорее всего, он тоже жутко устал и ненароком уснул за просмотром «Ходячих Мертвецов»**, такое не редко случалось. Еще большее тепло разливается по телу, когда вспоминаю его умиротворенное лицо и подрагивающие на щеках ресницы, часть меня рвется оставить поцелуй на его полураскрытых обветренных губах. Как можно тише приземлились ключи на комод и сапоги в ячейку. Осторожными шагами я прошла в гостиную к дивану, наклоняясь вперед, но на месте, где якобы должен был посапывать шатен только пустота. Сдвинув на переносице брови, я выключила сериал и отправилась на поиски хозяина дома. Ни наверху, ни внизу его не было… Только потом я заметила отсутствие на вешалке его куртки и ботинок — скорее всего, ушел в магазин или куда еще, абсолютно забыв о работающей технике. Маленькое облегчение тут же настигло тело. Достав из холодильника овощи и куриную грудку, я стала готовить ужин, так как совершенно не ела с самого утра, а у этого оболтуса даже поесть нечего, за исключением бесчисленных чипс и газировки «Fanta». Размышления о Зейне Малике сами по себе начали затягивать меня в свою пучину, в какой-то степени заставляя почувствовать себя виноватой за выдуманную причину, чтобы поскорее покинуть его общество, все-таки мне стоило остаться и поговорить с ним на все интересующие темы. С другой же стороны при подруге я не могла сделать этого, да и он бы наверняка не ответил и перевел тему на что-то более бестолковое и бессмысленное. Как бы то ни было, совесть подавала признаки жизни. Но еще более неправильным сейчас казалось то, что я думаю о почти незнакомом мне парне в доме своего возлюбленного! Поэтому я включила радио как можно громче, затыкая более разумную невидимую копию себя, продолжая шинковать морковь. — Перри! — сквозь биты раздался мелодичный голос Декса, он заключил меня в медвежьи объятия, прижимая как всегда как можно крепче к себе. — Давно ты здесь? — Где-то полчаса. Куда ты ушел, забыв про телевизор? А если бы замкнуло?! — Тише, паникерша, не ругайся. Я вышел купить «ОREO», но у них его не оказалось… — OREO? О Господи, ты еще такой мальчишка! — высвободившись из объятий, я высыпала овощную заготовку на сковороду, подавляя на странность писклявый смешок. В нем действительно все еще жил малыш Декстер, бесконца поедающий шоколадное печенье. Само по себе решилось, что сегодня я остаюсь ночевать у парня, а утром он завезет меня домой за свежей одеждой и рюкзаком, после чего мы вместе поедем в институт — старая, заученная схема действовала каждый раз в этом случае. Мы весело провели последующие часы за американской комедией и кучей поп-корна, который можно теперь найти и в самых неожиданных местах дома, а после всего этого парень нажаловался на сонливость и утащил меня за собой в кровать. Каждый раз, когда он укладывается и приглашает меня прилечь рядом, по-хозяйски перекидывая через талию руку, я чувствую щекотливое порхание бабочек и топчущихся по спине мурашек; постепенно Морфей забирает нас обоих в свое пуховое царство. Именно тогда я ощущаю себя по-настоящему счастливой. Посреди ночи меня охватил озноб. Частое чиханье и насморк не давали покоя, так и наровясь разбудить спящего рядом; голова в прямом смысле этого слова вот-вот треснет пополам. Осторожно спрыгнув с постели, я поплелась в ванну за аптечкой, в надежде на то, что у него еще остались таблетки от простуды; из-за нахлынувшей слабости пришлось сесть на край холодной ванны. Перерывая скрытый зеркалом ящик над раковиной, разгребая неряшливый мини-беспорядок гелей, зубных паст и ушных палочек я наткнулась на красный прямоугольный предмет, который привлек мое внимание своим манящим вызывающим цветом. Только протерев покрытые пленкой сна глаза, я поняла, что это помада, на одной из сторон которой красовался лейбл «MAC». Это не могла быть моя помада, потому что я не использую красную, а уж тем более настолько дорогую косметическую марку. Может быть, она предназначена для меня, и я порчу сама себе сюрприз? Нет, острый край притуплен и больше четверти израсходовано… Несколько минут я тщательно моргала, пробуждая разум, пытаясь унять нарастающий внутри шторм. Нет, ты просто спишь, убеждала я саму себя. Сердце подошло к глотке и стало неприятно давить, выгоняя наружу соленые капельки слез, искажающие все перед глазами. Должно быть это ошибка, он не мог так поступить со мной после всего того, что было между нами, после двух лет пылающей любви… затухшего в его сердце пламени… Мой мир медленно начал рассыпаться по кусочкам как неудачный паззл. Казалось, что внутри образовалась холодная и темная пустота, отзывающаяся эхом в сердце, которое за тем набирало бешеный ритм, и лились прозрачные слезы. Казалось, что я вечность просидела в чертовой ванной, впиваясь взглядом в кроваво-красную помаду. Казалось, что вдвоем мы действительно счастливы… Отложив маленький предмет, я стала рыться дальше, поменяв цели, пока вниманию не предстала испачканная в той же красной помаде рубашка… На краешке воротника сзади был отпечаток красноватых пухлых губ. Словно черно-белое кино в голове прокручивались наши последние дни, кадр за кадром, телефонный звонок за звонком, отсутствия, которым я не придавала значения, и картина сама по себе восстанавливается. Это длится более месяца… Более месяца он ведёт чертову двойную жизнь, делая из меня полную идиотку и живя себе преспокойно на два лагеря! А я верила в то, что у нас действительно будет своя семья через несколько лет! Может он тоже мечтал о нашем будущем в начале пути, но потом интерес пропал, мной будто бы попользовались, как ребёнок игрушкой, а потом забросили под кровать или вовсе забыли на детской площадке. Все годы отношений стали казаться фальшью и бессмыслицей. Настолько униженной я никогда себя не чувствовала… Настолько потерянной в своих же мечтах, когда стоило на секунду спуститься на землю и понять — это всего лишь жалкая иллюзия. Заставив себя подняться с холодной керамической ванны, я откинула колпачок в сторону, выкрутила помаду и приблизилась к зеркалу, стараясь сдерживать мучительные стоны и крики. Трясущаяся рука коснулась гладкой поверхности, выводя «Спасибо за ложь»; от каждой буквы в груди щемило в тысячу раз сильнее предыдущего. Все кончено… Хотелось кричать, но так же маленькая частичка все ещё не хотела будить умиротворенного Декстера, потому что все ещё верила, что это кошмар. Я вылетела из дома практически сразу, выбросив запасные ключи в ближайшие кусты, практически бегом отдаляясь оттуда. Сейчас около четырёх утра, общественный транспорт не ходит, такси ждать я не в силах. Решаю дойти до дома сама, совершенно наплевав на убитый вид и предположительное ОРЗ***, пусть и идти около двух-трех часов. Я дойду. Дойду и закроюсь в своей квартирке от лживого мира, но не от собственной боли. Маленькие картинки все ещё проносятся в голове, принося адскую боль телу. «Тебя променяли» «Ты ему никогда не нужна была» «Наивная дура, поверившая в книжный миф о любви» В один момент я не выдержала, упав на скамью и горестно заревев, выпуская терзающего душу зверя из клетки. Утренние лучи солнца постепенно пробирались в дома и на улочки, сочувственно сползая вниз по волосам, будто бы солнцу действительно жаль очередную несчастную девушку в несчастном городе. * Нирвана - состояние гармонии. ** "Ходячие Мертвецы" — американский постапокалиптический телесериал, разработанный Фрэнком Дарабонтом, основанный на одноименной серии комиксов, созданной Робертом Киркманом. Сериал рассказывает историю жизни семьи шерифа после того, как «зомби» - эпидемия апокалиптических масштабов захлестнула земной шар. *** ОРЗ (острое респираторное заболевание) - это совокупность разных симптомов, которые могут быть вызваны как бактериями, так и вирусами.