Всего один лишь раз

Я не могу тебя постичь. Я не могу тебя принять и отпустить…

Сакэ оказался чертовски дорогим. Тентен, не увлекающаяся алкоголем и, следовательно, не будучи в курсе ценовой политики в этой области, в неверии округлила глаза и невольно разинула рот, когда кассирша в небольшом магазинчике озвучила цену. А затем принялась копаться по всем карманам в поисках монет. И, кажется, сильно задержала очередь, поскольку люди, стоявшие позади нее, начали устало вздыхать и перешептываться. Да и кассирша нервно постукивала пальцами по прилавку, ожидая, когда незадачливая девушка-шиноби выгребет необходимую сумму из многочисленных карманов толстовки, что заменяла привычную форму ниндзя. Цена и недовольство горожан, впрочем, не отбили у шатенки желания от покупки столь необходимого для сегодняшнего дня алкоголя. Поэтому Тентен, поджимая губы, продолжала рыскать по карманам, стараясь не обращать внимания на прожигающую ее взглядом продавщицу, которая словно вознамерилась сделать дырку в рассеянной и медлительной покупательнице. Тентен даже показалось, будто та нашептывала какие-то проклятия себе под нос, пока она медленно пересчитывала всю выгребенную на прилавок мелочь. А когда девушка наконец вышла из магазина с заветной бутылкой в руках, женщина и вовсе выдохнула, словно избавилась от смертельного врага всей жизни. Всю дорогу до необходимого места Тентен напевала себе под нос какую-то заевшую в голове детскую песенку, то и дело поглядывая на бескрайнее, искрящееся, лазурное небо, на котором не было ни единого облачка. Погода стояла вполне себе подходящая коноховскому лету: солнце нещадно палило, невозможно было ощутить и дуновения ветерка, дождем в воздухе даже и не пахло. По причине прекрасной погоды детвора сновала туда-сюда, постоянно путаясь под ногами, и с блаженством уплетала холодное мороженое, на что Тентен только улыбалась; продавцы у прилавков обмахивались подручными средствами, которые могли создать хоть сколько-нибудь свежий ветерок; уставшие шиноби, прибывшие с миссий, спешили домой − под холодный душ, а те, кто только отправлялись в путь, благоразумно запасались большим количеством воды. Тентен на знойную погоду внимания не обращала совсем и продолжала путь, игнорируя взгляды прохожих, которые косо пялились на ее толстовку – в первую очередь, и на бутылку сакэ (девушка, еще и половины дня не прошло!) – во вторую. Кладбище встретило ее хрустальной тишиной, что мгновенно, как только Тентен подошла к многочисленным надгробиям, на которых было выгравировано чересчур много знакомых имен, начала давить на виски, словно намереваясь взорвать голову любого пришедшего к чертовой матери. Этакий посыл: давай, умри, присоединись к ним, почему они лежат под слоем земли, а ты по этой земле спокойно себе ходишь?! Тентен этот посыл проигнорировала и уверенной походкой, крепко держа бутылку сакэ в руках, прошла вперед, удобно уселась на траву перед нужным памятником, который был отполирован до блеска так, что светился на солнце и слепил глаза (молодцы, Узумаки, отличная работа!), после чего вытянула руку с бутылкой вверх и весело проговорила, улыбаясь при этом так, что начинали ныть щеки: − Приветик, Неджи! А я тут…вот, проведать пришла. Не против? Ну, конечно, чего это я, − девушка нервно рассмеялась, сжимая в руках злосчастную бутылку, − ты, даже если и против будешь, этого не скажешь. В своем репертуаре, да, Хьюга? – Тентен снова тихо рассмеялась, против своей воли скользя взглядом по выгравированным по надгробию словам и цифрам, которых на этом надгробии быть совсем не должно было. Девушка, неловко закусив губу, опустила взгляд чуть ниже и только тут заметила одиноко стоявший в длинном прозрачном графине с водой оранжевый подсолнух, который был настолько ярким, что при одном взгляде на него начинало резать глаза. − Блин, − Тентен виновато улыбнулась, − прости, Неджи. Вот про цветы-то я и забыла. Зато у меня тут вот… − шатенка снова подняла бутылку в воздух, после чего начала ее откупоривать, − сакэ есть! Не надо мне этого твоего презрения и немого укора в глазах, Хьюга, это всего лишь на один раз! Больше ты меня с бутылкой в руке не увидишь, обещаю! Тентен отхлебнула прямо из горлышка, поставила бутылку рядом на землю и снова с улыбкой посмотрела на цветок. − Это Хината с Химавари принесли, да? Знаешь, Неджи, у тебя потрясающие племянники. Я уверена, ты бы ими гордился! Боруто – просто ходячая катастрофа, вылитый Наруто! Это странно, но они друг с другом совсем не ладят, поскольку Узумаки – любимый наш хокаге! − постоянно в своей резиденции торчит. Представляешь, он даже на День рождения детей отправляет своих клонов. Уверена, будь ты здесь, ты бы ему объяснил, что родителям так делать не положено, − Тентен рассмеялась и неловко провела рукой по волосам. – Кстати, скоро экзамен на чуунина! Наше молодое поколение усердно тренируется, намереваясь показать все, на что способно, и тем самым утереть нос нам, своим родителям! Не поверишь, но мы с Ли будем экзаменаторами, − девушка хлопнула в ладоши. – Он места себе не находит, ведь Метал тоже будет принимать участие. Наматывают оба тысячные круги по Конохе с воплями о силе юности. Помнишь, как мы с тобой терпели весь этот бред в свое время? Ты должен быть здесь, со мной, и поддерживать, когда эти двое начинают сходить с ума, не мне же одной вечно отдуваться!− Тентен шутливо нахмурила брови, с улыбкой глядя на надгробие. Девушка вздрогнула, когда почувствовала, как легкий ветерок, которого с самого утра не было и в помине, начал нежно ласкать кожу, и тут же расплылась в широкой улыбке, пытаясь сохранить, впрочем, недовольное выражение лица. − Не надо мне тут твоих извинений, Хьюга! Даже не надейся, что отделаешься так легко! – Тентен засмеялась еще громче, когда теплый ветер усилился. – Ладно-ладно, сдаюсь, на сегодня прощен! Тентен сделала еще один небольшой глоток и с улыбкой подняла голову, впериваясь опустошенным взглядом в самую лазурь небосвода. − Глупое небо, − прошептала она. − Сегодня пятнадцать лет, как его нет. Какое ты имеешь право сиять такой голубизной? Почему с его смертью ты вообще не раскололось в пух и прах к чертовой матери? Ветер, ставший на порядок холоднее, тут же подул с новой силой, и Тентен снова переместила взгляд на надгробие, расплываясь в улыбке. Девушка тихо рассмеялась и снова отхлебнула жидкость, от которой все внутренности будто опаляло огнем. − Прости, Неджи, я забылась, − шатенка снова скорчила виноватую мину. – Никудышная из меня подруга…Цветы забыла, начала ныть, хотя обещала, что не буду винить в твоей смерти всех и все подряд. Извини, что тебе приходится видеть меня в таком жалком состоянии, − Тентен, слабо улыбаясь, опустила взгляд. – Это...всего один лишь раз, Неджи. Честное-пречестное, − девушка подмигнула надгробию и на несколько секунд закрыла глаза, чувствуя кожей сильные порывы теперь уже холодного ветра. Тентен чуть вздрогнула и быстро распахнула глаза, когда услышала раздавшийся рядом глухой стук. Опрокинутая мощным порывом ветра бутылка валялась рядом на земле, сакэ медленно выливалось наружу и тут же впитывалось в землю, в то время как шатенка, поняв, что к чему, тряслась от смеха, уткнувшись лицом в ладони. − Вижу, такие, как ты, не меняются, Хьюга! Все такой же зануда! – девушка, не переставая смеяться, подняла бутылку и покачала головой: на дне жидкости оставалось максимум на один глоток. – За-ну-да, понял? Вот так-то, – Тентен удовлетворенно хмыкнула, когда почувствовала мягкое касание ветра, который ласкал кожу, словно бы прося прощения. – Знаешь, Неджи, давно хотела тебе сказать, да все как-то случая не предоставлялось. В общем, спасибо тебе, Неджи Хьюга. Тентен сделала последний глоток, откинула бутылку на землю и вперилась нежным взглядом в памятник и в подсолнух, который, как ей показалось, стал еще ярче цветом. − Слушай меня сейчас внимательно, потому что больше я этого не скажу. Один лишь раз, помнишь? − девушка задорно скорчила рожицу и продолжила уверенным голосом, наслаждаясь теплыми колебаниями ветра, который словно проникал под кожу с целью согреть ее окоченевшее сердце изнутри: − Ты всегда был для меня…не кумиром и не героем, но близко. Ты был для меня словно батарейкой, которая подпитывала необходимой жизненной энергией и давала силы, когда я чувствовала, что все – больше не могу. Ты продолжал сражаться − и я сражалась, несмотря на кровоточащие раны и онемевшее тело. Ты продолжал бежать − и я бежала, не обращая внимания на дикую усталость. Ты отказывался сдаваться – и я не желала принимать поражение, когда сил не было уже просто на один простой вздох. А потом моя батарейка, мой личный лучик солнца, что давал мне силы вставать на ноги снова и снова, угас, потух. Ты стал настоящим героем. Ты спас не просто своего друга и двоюродную сестру. В первую очередь ты спас двух людей, за которыми стояла вся деревня. Ты, Неджи, спас всю Коноху. Ты подарил жизнь двум замечательным детишкам, что сейчас наверняка со счастливыми визгами объедаются булочками в какой-нибудь забегаловке, − Тентен широко улыбнулась, нежно касаясь пальцами каждого лепестка подсолнуха, впитывая в себя всю его энергию. – Ты дал всем им стимул жить дальше и бороться за то, что они любят и чем они все дорожат. Ты показал нам, что смерть всех наших собратьев не была напрасной. И твоя смерть тоже таковой никогда не будет, слышишь? Мы будем продолжать жить, Неджи. Радоваться, улыбаться, объедаться раменом, зависать друг у друга в гостях до полуночи, тренироваться вместе со своими детьми – мы проживем эту жизнь на полную катушку и за тебя тоже! Мы проживем ее так, что ты будешь нами гордиться. И мной в частности, слышишь? Тентен, чувствуя, как начинают сотрясаться от беззвучных рыданий зубы, закрыла глаза рукавом толстовки (я не заплачу, Неджи, не заплачу!) и продолжила: − Ты был для меня примером для подражания. Идеал, к которому я стремилась и которого так и не смогла достичь. Я шла позади тебя и всегда смотрела тебе в спину, мечтая о том, чтобы однажды идти с тобой рука об руку. А потом ты просто взял и умер, Неджи! Просто взял и разрушил все мои мечты, то, к чему я стремилась все эти годы! Ты просто ушел вперед, оставив меня позади, а мне так и не удалось узнать, каково это – идти рядом с тобой. Но знаешь, что, Неджи Хьюга? Тентен резко откинула руку, улыбнулась сквозь слезы, решительным взглядом вперилась в надгробие и тут же невольно скорчила лицо, как только представила, с какой ухмылкой на губах он сейчас за ней наблюдает. − Не обижайся, гений нашего поколения, но я пойду вперед. На этот раз − ты будешь смотреть мне в спину. Я проживу эту жизнь так, что ты будешь мной гордиться. Я больше не буду за тобой гнаться. Я пойду своей дорогой и найду другой свой лучик солнца – обязательно найду, слышишь меня? И, как я уже сказала, с алкоголем ты меня больше не увидишь, так что запомни хорошенько день, когда твоя никчемная сокомандница завалилась к тебе на кладбище с бутылкой сакэ в руках! – девушка звонко рассмеялась, вытерла слезы с уголков глаз (видишь, Неджи, я все-таки не заплакала!) и мягким касанием пальцев прошлась по его выгравированному на надгробии имени. – Я пойду вперед…А ты присматривай за мной временами, хорошо? Подул теплый ветер. Тентен улыбнулась, аккуратно поцеловала цветок на прощание, взяла пустую − благодаря его стараниям − бутылку, дабы выкинуть ее по дороге, и, встав на ноги, отряхнулась. Сняла толстовку, оставшись в одной белой майке, закинула ее на плечо и, подставив лицо бескрайнему небу, счастливо зажмурилась. − Знаешь, Неджи…Тогда на поле битвы, когда Мадаре все-таки удалось применить свой Вечный Цукиеми…моя личная идеальная вселенная включала в себя адекватных Ли с Гаем-сенсеем, − девушка хрипло рассмеялась, − и живого тебя. Затем Наруто с Саске удалось развеять технику, да только возвращаться в реальность, в которой тебя не было…оказалось чертовски больно. А ведь мне так мало нужно было для счастья… − Тентен опустила голову и, глядя на памятник, произнесла: − Но ты ведь здесь, да? В воздухе, в деревьях, в росинках на траве, в этом чертовом голубом небе, которое раскинулось настолько далеко, что даже ты со своим бьякуганом не мог увидеть его пределы. Ты стал этим самым небом, да, Неджи? Чтобы приглядывать за нами, где бы мы ни находились. Ты повсюду. Теперь у тебя нет слабых мест: от твоего взора не укроется ничто, − Тентен весело хлопнула в ладоши. – Ладно, мне уже пора: в связи с этим экзаменом на чуунина на нас как на экзаменаторов свалилась целая куча дел. Девушка скривилась и устало вздохнула. − Я еще зайду как-нибудь, ладно? Обязательно принесу тебе цветы! – воздух всколыхнулся, и Тентен закатила глаза: − Да-да, я помню: никакого алкоголя. Я же сказала: это был всего лишь раз! Ты прям как мамочка, Хьюга! Все, я побежала! А ты смотри мне в спину и догоняй меня! Тентен не удивилась тому, что всю дорогу до выхода с кладбища ее сопровождал легкий ветер. И тому факту, что, как только она шагнула за его территорию, ее встретил знойный застоявшийся воздух, которым невозможно было дышать, она тоже не удивилась. А чему тут удивляться? На улице обычное коноховское лето – жара да и только! И какая ей разница, что она больше не чувствует на коже дуновения ветра? Небо-то по-прежнему над головой. И жизнь продолжается.

Ты – это небо. Небо – ты. А я останусь землей.