История о необычной девушке, красноволосом казекаге и многих других

Луч солнца запутался в голубых волосах, скакнул на плечо, мазнул по щеке и прыгнул в темно-синие глаза, большие, как таежные озера. Айка моргнула и оторвалась от бумаг. Свитки загромоздили весь стол. Яркое солнце упорно звало на улицу. Девушка открыла окно, впуская ветер в комнату. На глаза попался указ об устранении с работы жриц, не способных сдержать в себе огонь. Взглянуть хотя бы на этот указ. Нужно сто раз перечитать всё, каждую строчку. Богатенькие люди найдут хоть какую-то лазейку, и пиши пропало. Толку от закона - ноль. Молоденькая жрица постучала в дверь и тихо сообщила о том, что пришли письма от Хадамахи и Донгара. Чтобы понять то, насколько нервничает девчушка, не нужно было быть пророком. Она быстро, в два шага, преодолела расстояние до стола и, уважительно склонившись, положила свитки. Аякчан легко взмахнула рукой, отпуская восвояси девчушку. Та же быстро выскочила за дверь, явно сдерживая вздох облегчения. Айка слегка поморщилась. Впрочем, думать о душевном состоянии молодых жриц не входит в её обязанности. Тонкой рукой Айка подтянула поближе к себе свитки. Корявые буковки сообщали, что на западе, в лесах, все хорошо. Зверья убивают сколько нужно для пропитания, инцидентов нет. Ну, что ж, ничего странного. Хадамаха всегда был на редкость умным, а в купе с богиней земли они никому не дадут покоя. Девушка открыла другой свиток, предчувствуя проблемы. На землях, которыми управляет этот парень, Донгар, всегда какие-то казусы. И главное то, что если селение выгорело - виноваты жрицы под ее управлением. Шаманы подрались - точно жрицы виновны! Стравили бедняжек. Эта логика время от времени выводила ее. Так и хотелось оттренировать приемы Муай-тай* на шаманах. А еще лучше - огненным шаром в лоб. И все. Был шаман - нет шамана. Была проблема - нет проблемы. Но разум, тактические навыки и самообладание брали верх. Она устало вздохнула. Солнце ярко светило, а снежные кучи начали подтаивать. Редкость для земель Сивира. Голова жутко болела из-за огромного количества работы. Ночью она уже не спала, а просто умирала на несколько часов. Взвесив на весах варианты, Айка все же решила, что лучше выйти проветриться, чем наделать ошибок в отчетах. Аякчан открыла дверь и вышла в коридор. Люди суетливо сновали по коридорам. Толпа расступилась, пропуская девушку. Айка, не обращая внимания на шепотки, вышла на улицу. Сплетни она не любила, но делать день еще хуже чтением моралей желания у нее не было. Да и их мнение ее не волновало. Сад так и манил запахом свежести и легкости. Аякчан села на деревянную лавочку и прикрыла глаза, полностью погружаясь в тишину. Она предпочла бы почитать книгу или заняться тренировкой, но глаза жутко болели от вечной бумажной волокиты, а тело просило отдыха. Стоило прикрыть глаза, как внутри заболело от воспоминаний. Что случилось бы поступи она иначе? И стоило ли? Очередные вопросы на которые нет ответа... И правительница снова начинает свою извечную битву с горечью воспоминаний. Хотя...бывали битвы и похуже. Всего лишь воспоминания. Полные боли. ...Раз. Потные руки неродного отца на смоляных косах. Два. Жар синего пламени пожирающего лес. Три. Презрительный взгляд учителя. Четыре. Блеск рыжего огня. Пламя по всему телу мальчишки. Пять. Холодное письмо, написанное под присмотром. Что б не выкинула ничего, что разрушит их хитрые помыслы. Шесть. Лес полный тварей. Семь. Жуткий смех черной женщины. Ссссессстреннка!.. Восемь. Ярость и попытки сбежать от предназначения. Девять. Кровь подруги на льду. Кровь на льду алым сиянием. Воспоминания на душе алым пятном. Десять. Беленький платочек со снежинками, что бы прикрыть голову. Чтобы люди не узнали в ней жрицу. Одиннадцать. Мальчишка-стражник Хадамаха жмурится, что бы не видеть разрушенного города. Но реальность от этого не изменится. Сколько не закрывай глаза. Двенадцать. Боль от наручников на руках. Кто же поверит, что они "четверка" из легенд? Тринадцать. Твари сотканы из огня. Еще немного и в глазах потемнеет. Четырнадцать. Прощание и солёная вода на ресницах, которую зовут слезами. Пятнадцать. Спасение маленького мальчика, которого почти утопили из-за вражды кланов. Шестнадцать. Очередное спасение всего Сивира. Третье кажется. Семнадцать. Льдина, на которой уплыл весь род оборотней вместе с Хадамахой. Восемнадцать. Тяжелая война. Ломка и ужас.* Девятнадцать. Девушка с темно-синими волосами сидит на ледяном троне. Ледяная корона ажурными нитями обвивает голову. Двадцать. Холодные ночи на крыше дворца, чтоб звезды виднее были. Холодные взгляды. Холодные пальцы. Все пронизано холодом. Так можно считать долго. Скоро появится новая цифра. Очередная страница ее существования. Жизнь не любит стоять на месте. Девушка отрывается от мыслей из-за внезапной боли. На пальцах маленькие ранки. Слишком сильно сжала лавочку. Несколько волосков зацепилось за поверхность скамейки. Человек, создавший ЭТО явно был не в себе. Ее голубые длинные волосы до колен, обрамляющие лицо с миндалевидными глазами - жутко неудобная вещь. Хотя смотрится не плохо. Где-то сверху раздался тоненький писк. Подняв голову, последнее, что Аякчан заметила - голубое-голубое небо, рассеченное черной линией. Всего на миг. А потом весь мир разбился на тысячу осколков...