Первый танец

Дом, милый дом. Прекрасное место, где всегда хорошо. Пьянящий запах фирменной выпечки с корицей, c детства знакомый каждый уголок, громко тикающие часы, скрипучая ступенька на лестнице, две высокие яблони за окном. Тут всё дышит особым теплом. Рыжие волосы, веснушки, привычный зелёный фартук в мелкий цветочек, сосредоточенный вид, огромное количество всевозможных рецептов в голове. Миссис Уизли колдует в своём царстве сковородок и кастрюль, творит настоящие чудеса, которые зачаровывают своим удивительным вкусом не только домочадцев, а и гостей уже столько лет. «Нора» только проснулась, но жизнь тут уже кипела полным ходом. Мистер Уизли пытался приделать шкафчик магловским способом, что вызвало переменные волны грохота и приглушённое чертыхание. На втором этаже Джинни гладила вещи и, судя по постоянным выкрикам, рядом ошивались Фред и Джордж. Билл и Чарли, приехавшие проведать семью на Рождественские каникулы, переносили коробки со всяким хламом с кладовой на чердак, перебрасываясь шутками. Теперь понятно с кого ещё чуть ли не с младенчества брали пример близнецы. Рон вместе с Гарри делали уборку в старой комнате Перси. Дом буквально гудел множеством голосов и звуков. Внезапно посреди всего этого шума раздался стук в дверь. Женщина прислушалась. Может показалось? Через мгновенье стук вновь повторился, но пойти посмотреть, кто же там пожаловал никто не спешил. В прочем, как и всегда.       — Откройте кто-нибудь, дверь! Стучатся же! — послышался с кухни требовательный тон Молли Уизли. Как раз в этот момент Фред возвращался на второй этаж со старым сборником рецептов зельев, который они с Джорджем учтиво прятали в кладовой под половицей. Он, вжав голову в плечи, на цыпочках решил прокрасться на лестницу, но громкий голос матери заставил остановиться.       — Фредерик Гидеон Уизли! Немедленно открой дверь! Хотел улизнуть? Не получится.       Чёрт. Не вышло.       — Ма, но я Джордж! — парень состроил обиженное лицо, в надежде, что старый-добрый розыгрыш подействует и на этот раз.       — Фред, эта шутка больше не сработает. На тебе, вообще-то именной свитер, — пропарировала женщина, указывая скалкой на грудь сыну, где размещалась злополучная буква «Ф».       — Мерлин, — раздражённо кинул Фред, чем вызвал строгий взгляд миссис Уизли. — Я же не швейцар, в конце-то концов.       — Фредерик...       — Хорошо-хорошо, — сдался парень, примирительно выставляя руки вперёд, — только не называй меня полным именем, ради Бога!       Кому не сидится дома в такую рань? Не спится что ли? Тем временем стук опять повторился.       Какие нетерпеливые, однако, гости.       — Иду, я иду. Фред открыл дверь и не поверил своим глазам. На пороге стояла Грейнджер, потирая руки от холода. Каштановые кудри, выбивающееся с под шапки, покрылись инеем, нос и щёки покраснели в тон шарфу. На крыльце позади неё покоились два чемодана и клетка с котом, заботливо укрытая маленьким пледом, больше напоминающим махровое полотенце.       — Да ну, бред какой-то, — шепнул Уизли и закрыл дверь, отворяя её вновь. Гриффиндорская староста стояла всё так же, слегка согнувшись и непонимающе глядя на него. Парень снова захлопнул дверь.       — Очень смешно, Фредерик Уизли, — с той стороны послышался знакомый укоризненный тон.       Святые гиппогрифы, вы все сговорились сегодня?       — А это ты, Грейнджер? — натянув на лицо извечную ухмылку, спросил Фред, выглядывая в небольшую щёлку. — Что хотела? Девушка окинула его взором полным раздражения и недовольства.       Так-с, каникулы обещают быть веселее, чем изначально предполагалось. Фред отлично понимал, что однокурсница младшего брата приехала к ним на всё оставшееся время отдыха, то есть — шесть последующих дней, но подразнить её было святым делом. Только вдоволь насладиться этим не удалось.       — Сынок, кто там? — из глубин дома донёсся приближающийся голос миссис Уизли. — Гермиона! Здравствуй, милая! Что же ты стоишь на пороге? Проходи! Фред, занеси вещи Гермионы в дом. Женщина ласково обняла гостью. Теперь была очередь Фреда выражать всем своим видом недовольство.       — Ма, я же говорил, что не нанимался швейцаром.       — Фредерик...       — О Господи! Ладно. Уже заношу.       — И без магии. Фред, поймав взор матери, что был весьма убедительным, ничего не стал возражать. Чемоданы были совсем не лёгкими, а плюс ещё и увесистый кошак. Оставалось только удивляться, как девчонка умудряется сама таскать такие тяжести.       И что она там носит? Стопки учебников? Мерлин, это помешательство уже какое-то. «Нора» всегда встречала гостей с особой радостью, но сейчас Гермионе не хотелось здесь находиться. И дело не в том, что с родителями она имела возможность провести всего неделю. Неотложные дела вынудили их отправиться на месяц в Австрию. Хотя и данный факт заставлял грустить. Сложившаяся ситуация с одним из рыжего семейства не давала покоя девушке уже который день. За обедом она впервые тут чувствовала себя неуютно. Нет, в этом доме её принимали, как родную. Мистер и миссис Уизли бывало называли её своей второй дочерью, и здесь ей абсолютно всегда были рады. Не всё так просто. Девушка, втупившись в тарелку, пыталась вообще не поднимать голову, что получалось с трудом. Она потянулась к подносу с пирогами, и Фреду тотчас их захотелось. Кроткое касание, словно невзначай, и отдёрнутая мигом её рука. Какая-то реплика в её сторону. И постоянные перешёптывания близнецов, подкреплённые вдобавок ещё и этими взглядами.       Сколько можно? Он это специально делает? Гермиона понимала о чём именно говорят братья с такими приторными улыбочками. Больше выдерживать этого не было ни желания, ни терпения.       — Спасибо, миссис Уизли. Всё было, как и всегда, очень вкусно, — поблагодарив хозяйку, она удалилась на кухню, прихватив свой набор посуды. Углубившись в свои мысли, Грейнджер и не заметила, что её «преследуют».       — И что это происходит? — Гермиона чуть ли не уронила чашку на пол от внезапного и громкого вопроса Джинни. Девчонка стояла на проходе, оперевшись плечом о дверной косяк. Судя по её виду, настроена была юная Уизли на долгий разговор, пестривший подробностями.       — Ты о чём?       — Я о ваших с Фредом отношениях.       — Что? — девушка отвернулась к раковине, дабы подруга не заметила чёртов румянец, опаливший её щёки так не вовремя.       Мерлин, почему я краснею? Нет, не так. Почему я краснею из-за того, чего не существует?       — Какие отношения, Джинни? Что за глупости ты говоришь? Между нами нет никаких отношений.       — Правда? Тогда почему Фред постоянно торочит Джорджу о тебе? Если что, он сказал мне это по секрету. Да и взгляды эти ваши и всё такое.       — Что это — всё? — округлила глаза Гермиона.       Он всем рассказал про это?       — Да вот и мне интересно, — пожала плечами Уизли-младшая. — Может расскажешь, что у тебя происходит с моим братом? А то, понимаешь ли, вы раньше практически не общались... Я в недоумении. Близнецы хоть и весельчаки, общительные, но близко к себе мало кого подпускают. Уж я то знаю. И долго держаться в их поле зрения тоже сложновато, если, конечно... Джинни замолчала, подбирая слова. Гермиона затаила дыхание. Так она что-то знает или же нет?       — В каком смысле «если, конечно»? Уизли не ответила. На губах её проскользнуло подобие улыбки, но тут же исчезло.       — Ты мне объяснишь, что произошло? Гермиона нахмурилась, скрестив руки на груди.       Уж лучше я, чем Фред. Понапридумывает ещё что-то. Потом попробуй что-то доказать. Он умеет быть убедительным, как ни крути.       — Ладно, только давай не здесь, — согласилась девушка. Хотя скорее — сдалась.       — Отлично, тогда пойдём в комнату, — сразу же оживилась Джинни. Гермиона ещё ничего не успела возразить, как подруга уже тянула её за рукав наверх с невероятной скоростью. Попадись им кто-нибудь на пути, наверняка был бы отброшен куда-то далеко-далеко этим мощным потоком энергии, что исходила от рыжей девчонки.       — Ну? Что у вас случилось? Что происходит? Когда это началось? В чём причина дурацкого поведения Фреда? Ты что-то понимаешь в этом? Не успела дверь в комнату захлопнуться, как на мисс Грейнджер тут же хлынул шквал вопросов. Здесь было по-настоящему уютно, хотя сразу и не поймёшь, что это комната девочки. Мягкий коврик травяного оттенка на полу, похожего цвета шторы, обрамляющие большое, украшенное морозными рисунками и бумажными снежинками, окно. Возле окна стол, где царил исконно творческий беспорядок — карандаши, кисточки, краски и множество изрисованных листиков. Джинни любит рисовать? Это новость. Сколько с ней общаюсь, а только сейчас узнаю. Как, в прочем, и многих других с их семейства. Большой шкаф обклеен плакатами с квиддичными командами. Парочка таких же красуется над кроватью. На полочках покоятся книги, рядом со статуэтками драконов, искусственными кубками и прочими безделушками. Кровать и старенькая софа, на которой обычно спала Гермиона, тоже были покрыты тёмно-зелёными пледами. Сразу было понятно, какой цвет предпочитает хозяйка комнаты. Гермионе иногда казалось, что она находится в гостиной Слизерина. На огромном сундуке, притаившемуся в углу, стоял внушительных размеров волшебный глобус, где было видно, какая погода сейчас в той или иной точке земного шара. Джинни часто любила говорить, что хочет облететь на метле весь мир и уже отмечает на нём самые интересные места. Но особенностью этой комнаты, пожалуй, были подушки. Количество этих предметов здесь было действительно великим. Три больших и парочка поменьше на постели, четыре на софе, на кресле, на стульчиках, на подоконнике, на шкафу и даже на стене, вместо картины. Любимая подушка мисс Уизли, на которой та даже отказывалась спать. Тёмно-изумрудного оттенка с названием её любимой команды по квиддичу, вышитым ярко-золотистыми нитками. Маленькие, большие, огромные, крошечные — много-много подушек. Наверное, именно это добавляло самой, что не есть мягкости этой комнате. Такое вот место, где можно болтать о чём хочешь. Или не хочешь. Джинни прислонилась спиной к двери, будто боялась, что Грейнджер передумает делиться чем-то по всей видимости чем-то интересным и решит сбежать.       — С чего бы начать-то? — Гермиона неловко теребила поясок от вязаной длинной кофты. Рассказывать всю предысторию? Нет уж. Об этом и думать не хотелось, не то что обсуждать. Коротко и ясно. — После Святочного бала я проснулась в одной кровати вместе с твоим братом.       — Что?! Джинни с грохотом опустилась на пол. На лице её читалось удивление, шок, радость и какой-то странный восторг. Казалось, она от этого изобилия эмоций лопнет, как воздушный шарик. Гермиона наоборот была крайне серьёзной.       — Подожди, ты хочешь сказать что?.. — приступ смеха не дал ей договорить. — То есть... я имела в виду... Чёрт, я не знаю! Не знаю, что хочу спросить, — хохотнула девчонка.       — Ну да, я просто ничего не помню, — торопливо пояснила Гермиона. — Вообще ничего. Джинни опять зашлась громким хохотом.       — Что? — недоумевающе спросила девушка. Причины для смеха она не видела.       — Неужели Фред в этом деле настолько плох, что ты даже ничего не заполнила?       — Джинни! Это же твой брат, что ты говоришь такое? — возмущённо выпалила староста, старательно скрывая смущение.       — Вот именно. Посмеяться над братьями? Такого шанса упустить я не могу. А над близнецами так тем более. Ну так что, я права?       — Да я же не в этом смысле!       — Погоди, ты говоришь, что вообще ничего не помнишь. Гермиона кивнула. Если бы она помнила, то этого разговора и не было бы. И чудовищных зазрений совести, что уже граничили с сумасшествием.       — А когда ты говоришь, это произошло? — задумчиво протянула Джинни.       — На Святочный бал.       — А, ну да. Ты тогда была сама не своя. Но это скорее в хорошем смысле.       — Я же говорю, что ничего не помню. Во всяком случае, с того момента, как выпила это зелье, — девушка резко осеклась. Зелье! Конечно, именно после него и произошло много чего покрытого тайной. В голове наконец-то сложился пазл. И как раньше она не поняла такую простую вещь? Теперь ясно, почему Фред вдруг решил пригласить на бал именно её. Повеселиться значит близнецы захотели. Разыграть наивную, глупую старосту, обделённую мужским вниманием. Замечательно.       — Я думала, оно от Виктора... — отрешённо вымолвила она, оправдываясь. Хотя потребности, как таковой, и не было. Это же чистая правда.       — О, да кто-то здесь влюбился. Осталось только понять в кого именно. Но я бы на твоём месте между Фредом и Виктором выбрала, конечно, второго.       — Джинни!       — Ну ты же тогда к нему приставала. Заметив ошеломлённый взгляд подруги и перекосившееся от шока лицо, Джинни лишь покачала головой.       — Не помнишь? Ну слушай. Оркестр заиграл вальс с примесью рождественских ноток. Чемпионы вместе со своими партнёрами первыми вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Гарри неловко держал Парвати за талию, постоянно оглядываясь по сторонам. Та же наоборот, широко улыбалась и, кажется, была абсолютно довольна всем происходящим. Недалеко от них кружились Седрик Диггори с Чжоу, куда и были устремлены глаза Поттера. В свою очередь, Крам со своей спутницей привлекал внимание Гермионы. Слегка затуманенным взором она пыталась сфокусироваться на их красно-фиолетовом сплетении. Фред, позабыв на мгновенье о ней, вместе с Анджелиной и Ли наблюдал за братом, тихо посмеиваясь. Джордж выглядел так, словно выпил приличную порцию Амортенции. Зачарованный взгляд, улыбка, будто въелась намертво.       У него, наверное, мышцы лица заклинило. Но двигался он действительно не плохо. Очень даже хорошо.       — На него Флёр так действует, — ответил Фред на вопросительный взгляд удивлённого Ли. Потом на танцпол вышел Дамблдор вместе с МакГонагалл, приглашая своим примером и остальных. Сразу следом за ними последовали Невилл и Джинни под ободряющий свист толпы.       — Так, Грейнджер, пошли. Я не хочу проиграть собственной сестре, — решительно вскочил с места Фред, увлекая за собой пошатывающуюся Гермиону. Зелье ещё не полностью подействовало. Ладно, подождём немножко. Сначала тонизируем, потом — заведём. Староста, будучи и в праздничном наряде, продолжала быть такой же занудой, что заставляло Фреда молить всех богов, которые ему только были известны, о том, дабы зелье скорее вступило в действие, хотя первые симптомы уже проявлялись. Девушка хоть и отпиралась в начале, но выглядела вполне спокойной и постепенно расслаблялась.       — Фред, не прижимайся так ко мне! Убери руку с моей талии, — монотонно пробормотала она.       — Грейнджер, прекрати. Что ты, как маленькая? Это же танец в конце-то концов.       — Я не хочу так танцевать.       — О, тогда я был прав. Ты совершенно не умеешь танцевать и опозоришь меня на всю школу. Хорошо, придётся взять бразды правления в свои руки. Перехватив руки Грейнджер и закинув их себе на плечи, он уверенно обхватил её за талию. По инерции или под безупречным действием янтарного напитка, Грейнджер сама подалась ближе к Фреду, сплетая пальцы в замок у него на шее. «Не так уж и плохо», — подумал Фред, неторопливо описывая круги. Краем глаза он замечал удивлённые взгляды, устремлённые на странную парочку. Видеть Грейнджер с Уизли не было чем-то странным, совсем наоборот. Но не с этим Уизли. В этот вечер близнецы поразили всех. Один гордо выплясывал с красавицей Флёр, по которой вздыхали очень многие парни, второй кружился в танце с гриффиндорской старостой, которая, оказывается, была привлекательной девушкой, но почему-то скрывала это. Ещё один взгляд прямо-таки выделялся из толпы. Рон.       Всё понятно, малыш Ронни. Твои братья нанесли двойной удар. Нескрываемое восхищение — Флёр — увёл Джорджи, а мне досталась тайная мечта — Грейнджер, что в общем-то и не так уж плохо. Она так близко. Такая маленькая, хрупкая, изящная. Так и хочется вечно кружить её в танце, мягко обнимая. Чувствовать тепло её тела, ощущать эти невесомые касания, вдыхать фиалковый аромат её духов. Чудный, как и она. Покорная, милая, нежная. Чёрт, неужто это только действие зелья? Фред с горечью вздохнул. Второй раз за вечер он понимал всю глупость и ошибочность затеи, которую мог бы предотвратить, но не контролируемые эмоции помешали. Но пока играет мелодия — всё замечательно. И пусть она играет часами, днями, целую вечность. Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, Фред отстранился от Гермионы, чтоб взглянуть на её состояние, но именно это стало главной ошибкой. На сцену вышла группа «Ведуньи», встреченная восторженными воплями. У «Ведуний» были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потёрты. Все с нетерпением ждали, чтобы они заиграли. Музыканты разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и зал моментально заполнился совершенно другим настроением. Тоже самое произошло с Гермионой. Вместе с толпой она начала громко подпевать, прыгать, выкрикивать что-то, а заметив Крама, и вовсе бросилась к нему, бесцеремонно расталкивая всех на своём пути. Фред стоял, как вкопанный. Такого поворота он совершенно не ожидал. Глядя, как Грейнджер так лихо отплясывала с болгарином, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь, он чувствовал себя Роном.       Вот и завели, и смелости прибавили. Я уже говорил сегодня, что ты идиот, Уизли? Позже зелье ещё усилило своё действие. Гермиона ходила, изрядно шатаясь, перевернула чей-то столик, громко и не естественно смеялась, толкнула Малфоя так, что тот едва сдержался на ногах, бросала в Рона едой, подойдя к столику, и постоянно преследовала Крама, пытаясь его обнять.       — Тебе не кажется, Фредди, что пора этот театр одного актёра прекращать, пока преподаватели не заметили? — спросил Джордж, присаживаясь рядом с братом. — Странно, что этого до сих пор не произошло. Повезло. Судьба на нашей стороне. Ага, как же. Фред промолчал. Ответить положительно — значит признать своё поражение, да ещё и выдать то, с чем самому ещё предстоит разобраться. Да и не пришлось отвечать. В тот же момент перед столиком появилась Гермиона.       — Ой, Фред, а тебя двое, — хихикнула девушка, обнимая за плечи близнецов. — Или это Джордж? Джордж это ты? Тебя двое?       — Всё, Грейнджер, нагулялась. Пора спать. Тихий час, всё такое, — кинул Фред, поднимаясь и удерживая одной рукой старосту от позорного падения, которое было практически неизбежным. Мерлин, да она на ногах вообще уже не держится. Переборщили с огневиски. Не раздумывая, парень с легкостью поднял на руки Гермиону и закинул на плечо. Благо, Ронни рядом нет. Вот в этом действительно повезло.       — Поставь меня, Фред, — смеялась она, совершенно не сопротивляясь, — у меня в глазах уже звёздочки. Такая высота. Голова закружится. Не обращая внимания на перешёптывания и заинтересованные взгляды со всех сторон, Уизли с невозмутимым видом двинулся в сторону выхода. Следом слышался свист и подначки.       — Не стоит оваций, друзья, — наигранно улыбнувшись, сообщил он, уже в дверях оборачиваясь к толпе, — а вот рукоплескания приветствуются. Под гром аплодисментов самый непосредственный с Уизли удалился с Большого зала.       — И Фред унёс тебя из Большого зала. На плече. И ещё все аплодировали и громко свистели. Мерлин, какой позор! Это конец. Что подумают обо мне остальные? А преподаватели? А Виктор? Теперь проблем не избежать. За что мне это? Гермиона лежала на кровати, закрыв побледневшее от ужаса лицо руками.       — Я убью их, — шепнула девушка.       — Можно. Давно пора приструнить этих клоунов. Иногда они переходят все границы. Раздался стук в дверь, и, не дождавшись ответа, на пороге возникли близнецы.       — Вау, — театрально всплеснула руками Джинни, — сейчас что-то будет.