А на гномий день Рожденья...

Наступило утро. Яркие лучи солнца осветили мир, и все радостно засияло. Но отнюдь не у всех было такое великолепное настроение — у тех, кто отмечал вчера праздник, утро было далеко не доброе. Фродо проснулся. Голова страшно раскалывалась, хоббит с трудом открыл глаза и увидел... Кто бы мог подумать, что достопочтенный Фродо Беггинс проснется в обнимку с Хрюней (очаровательной свинкой). Ничего не понимая, хоббит сел, но тут же пожалел о этом действии, поскольку голова Фродо раскалывалась. С громкими стонами хоббит поднялся и направился куда глаза глядят. Арагорн сладко посапывал и снилось ему, что он в объятьях жены своей — Арвен. Фарамиру же казалось, что его ненаглядная Эовин лежит рядом с ним. Когда воители открыли глаза, то были несказанно удивлены этаким поворотом событий. Оба резко вскочили, ударились головами и снова упали. Предпринимать опасных попыток встать больше не решился ни один из героев. Пиппин открыл глаза и лицезрел скромную комнатушку. Хоббит лежал в кровати бок о бок с каким-то младенцем, который с интересом перебирал волосы Тука. Тут дочурка гномов облегчилась. Пиппин разочаровался в своем новом знакомом и попытался уйти с кровати, но, к большому разочарованию хоббита, ложе оказалось через чур высоким, да и к тому же пол возомнил себя танцором и кружился под ногами хоббита, попытавшегося слинять с кровати. Мерри очнулся подвешенным вниз голой в зале. Кто его подвесил и когда — вспомнить он не смог, а потому бедному хоббиту оставалось только мычать и постанывать (более громкие звуки он издавать не рискнул). Сэм проснулся от того, что Теоден укусил его за нос. На игривое покусывание это было не похоже. Владыка Рохана продолжал бы кусать хоббита, но к несказанному облегчению последнего, на Теодена откуда-то сверху рухнул Леголас. Королевская кровь дала о себе знать, из-за нее эльф рухнул не как мешок с картошкой, а как лебедушка: грациозно взмахнув ручкой аки крылышком. К слову, эта грациозность очень разочаровала хоббита, поскольку своим «крылышком» эльф заехал Сэму по уже укусанному Теоденом носу. От неожиданности, хоббит взбрыкнул ногами и отодвинул камень. Камень держал веревку над которой было ведро с водой. Это нехитрое устройство пришло в действие и ведро упало на голову Леголасу, а остальных окатило водой. Леголас еще долго слышал в голове щебетание птичек, а вот остальные мгновенно протрезвели. Владыка Зеленолесья очнулся от душераздирающего мычания. Голова у Трандуила не болела, зато память о вчерашнем происшествие отшибло напрочь. Владыка огляделся и с ужасом лицезрел гнома, лежащего рядом с ним на ложе, завернутого в мантию Короля, с запиханной в рот начинкой от подушки. Расшнуровать гнома у Трандуила получилось плохо, а рвать накидку Владыки было жалко. После двадцати минут развязывания (а на самом деле затягивания) вчерашнего творчество Короля, тот додумался вытащить из-за рта гнома всю бяку. Реплику гнома стоит опустить, поскольку там были лишь проклятья. Трандуил, переставший что-либо понимать, сердито зыркнул на гнома и тот осекся на полуслове. После этого Владыка Зеленолесья величественной походкой удалился из комнатушки, ударившись головой об потолок и уронив вазу со шкафа (до которой безуспешно пытались допрыгнуть гномы). Гимли очнулся в своих апартаментах, поскольку гномы не осмелились оставлять лорда на произвол судьбы. Мучаясь от похмелья тот направился в залу, куда по счастливой случайности медленно подтягивались его друзья.