In the Darkness

      Я очнулся на больничной койке. Ко мне присоединили миллион каких-то непонятных проводов и поставили капельницу в левую руку, отчего моё предплечье сильно затекло. В углу стояло кресло, и я сфокусировал свой взгляд на нём. В нём была Кларисса! Да, точно она. Рисса сидела и читала книгу в старой, потрепанной обложке из кожи. — Кларисса... — тихо и жалобно, будто умирающий лебедь, проговорил я.       Она подняла свои глаза и через мгновенье оказалась у моей кровати. Рисса обняла меня, отчего датчик сердцебиения начал скакать. Она улыбнулась мне самой нежной и сокровенной улыбкой. Я дотронулся пальцем до её губ и почувствовал электрические покалывания по всему телу. Она пылала, передавая свой настрой мн. Я находился в экстазе. Я поднялся с кровати, чтобы поцеловать ее, однако в палату ворвалась бабуля. Оттолкнув Клару, она наклонилась надо мной и начала расцеловывать каждый сантиметр моего лица. Красные отпечатки губ покрыли всё моё лицо. Увидев это действо, Рисса рассмеялась и робко ушла. Я был очень напуган таким отношением бабули; она никогда меня не целовала, даже в детстве, а тут вдруг предстала передо мной заботливая бабулечка. Что-то было неладно. Действительно, что-то случилось. — Майки! Я так переживала. Где ты был? Что с тобой творится? — заботливо и немного расстроенно проговорила бабушка Файерсон.       В её голосе читался страх и неловкость. А я испуганно лежал, пытаясь осмыслить происходящее. Сначала Кларисса, нежно обнимающая меня. Девушка из сна, которая даже не обращала на меня внимание. А теперь бабуля — женщина, которая всегда считала меня недоумком и отбросом, которая никогда меня не целовала и редко обнимала, теперь стоит передо мной и строит из себя самую заботливую бабушку в мире. Такое ощущение, что это всё было розыгрышем, и моё неловкое положение снимала скрытая камера. Я огляделся по сторонам, но не заметил ничего необычного. Ни камер, ни спрятавшихся людей, ничего. Странно, очень странно. Не могу поверить, что я всё же могу жить без страданий в кругу любимых людей. Судьба? Может, и отец вернется домой? — Врачи сказали, что ничего серьёзного не случилось. Ты просто переутомился и долго голодал. Я так испугалась, дорогой мой внучок!.. — быстро проговорила бабуля. — И ещё... Перестань общаться с той девчонкой Равенвуд... Она... нечистая, — с опаской проговорила бабушка. — Почему? — спросил я. — Её предки были кровососущими демонами. Так гласит старая легенда нашего города. Когда-то тот лес купили Равенвуды. После их переезда в наш город стали происходить очень странные вещи: погибали лесники, исчезали дети и все, кто ступил на лесную тропу. А потом их тела находили с укусами в шею, — очень напугано сказала бабуля.       Рисса? Демон? Да не смешите вы меня! Однако было в ней что-то очень странное. Тёмные глаза, бледная кожа и чарующий, неоднозначный взгляд, присущий разве что только нечисти. Я много аномалий изучил в нашем районе и встречал рассказы о демонах-кровопийцах, но всегда считал их лишь выдумкой.       После смерти мамы и ухода отца мы с бабушкой остались одни. Чтобы прокормить нас, бабушка устроилась на работу. Мне было очень неловко жить за её счёт, однако я оправдывал своё нахождение в доме потому, что мне попросту некуда было деваться. Отец каждый месяц присылал нам деньги, но сам никогда не появлялся. Я видел его в последний раз аж год назад. Тогда он казался очень печальным и даже сумасшедшим. Честно говоря, я очень скучаю по нему и тем временам. Мама, которая помогла мне найти себя; папа, который брал меня на работу; наша любимая бабуля, Стелла Файерсон. Теперь же наш дом опустел, и лишь северный ветер скитается из комнаты в комнату, донося до меня голоса мертвецов.       Оставаться в больнице я не намерен, поэтому я подетально продумал свой побег. Дождавшись, пока все уснут и услышав храп старых медсестер, я вырвал все провода и аккуратно вытащил иголку из вены. Я оделся и через окно ринулся вниз. Выбравшись с территории больницы, я рванул к лесу. Домой я бежать не мог, но после слов бабули мне стало не по себе, однако нужно было проверить мою догадку. Я снова пошёл по той тропе к её дому. Я снова обошёл вокруг дома. Такие действия я повторял последние 3 недели, но только сегодня мне стало по-настоящему страшно. Я подошел к её дому и, собравшись с мыслями, решил постучать. Однако дверь открылась сама, будто кто-то щёлкнул, и она распахнулась. Каждая клеточка моего тела трепетала. Эти зеркальные потолок и пол давили на меня. Эта звонкая тишина раздражала мои уши и измотанную психику. И лишь звук рояля служил для меня путеводителем. Я шёл на него, как бы ни боялся происходящего. И если я всё-таки умру, то от руки любимого человека. Эта мысль меня утешала. Я поднялся на второй этаж и подошёл к запретной комнате. Открыв её, я увидел Риссу, бесподобно играющую на рояле. Она была спокойна и даже не обратила внимание на моё вторжение. — Я знала, что ты придёшь. Поэтому не стала запирать дверь, — продолжая играть, тихо проговорила Рисса. Потом её настроение быстро переменилось. Перестав играть, она вскочила со стула, встав в позу атаки. Теперь её глаза не были чёрными. Они казались ярко-красными и беспокойными. На её лице отразилось огромное количество чувств: гнев, желание, голод, отрицание, даже искра любви, как мне на секунду показалось. — Кровь... — указывая на руку, произнесла Кларисса и тут же отвернулась.       Я взглянул на свою руку. Из вены, находящийся на левой руке, текла тоненькая струйка крови, тёмной и густой, как шоколадный пудинг. Помню в детстве, когда я проходил медкомиссию, врачи испугались моей крови. Они сказали, что они не могут определить её тип потому, что она постоянно меняется. Мама не придала особого значения моей аномалии, повторяя, что я у неё особенный.       Я взглянул на Риссу и понял, что она действительно демон-кровопийца. Я ожидал того, что она сейчас нападёт на меня и перегрызет мне шею, однако после долгого молчания она всё же повернулась ко мне. Её глаза приобрели всё тот же чёрный оттенок, но на её лице теперь читались смущение и грусть. Она легонько подошла ко мне и взглянула в глаза. Теперь я понял её. В больших выразительных глазах её я видел огромную Вселенную и... слёзы. Она смотрела на меня пронизывающим взглядом, пытаясь найти в моих глазах страх. Но я не боялся. Я знал, что Рисса никогда не укусит меня. Я твёрдо стоял на месте и вглядывался в каждую искорку в её глазах. Вдруг во мне что-то щёлкнуло, и моё сознание отключилось. Я приблизился к ней и поцеловал её губы нежно-нежно, будто что-то очень хрупкое. Она не стала противиться и поддержала наш поцелуй. — Обещай, что никому не расскажешь. Это мой злой рок, — вглядываясь в мои синие, как океан глаза, произнесла Рисс. — Я обещаю, — сжав её руку твердо ответил я.       Она посмотрела на меня с игривой улыбкой на лице и через несколько секунд уже была в моих объятьях. Казалось, что мы стояли в той одинокой комнате целую вечность. Её холодные руки, как змеи, обвели мой стан. Я же сложил крестообразно свои руки на её спине, чуть выше поясницы. Нам казалось, что мы были единственными на этой планете, что никто не сможет нас разлучить. Наконец мои мечты начали сбываться. Я стою в объятьях любимой девушки и наслаждаюсь этим моментом. Простояв так минут десять, мы разорвали объятья и пошли в другую комнату. — Давай я перевяжу твою руку, — произнесла Кларисса. — Не надо. Лучше расскажи мне о себе, — ответил я, на что она схватила меня за здоровую руку и насильно потащила вниз, к аптечке. Достав из аптечки все нужные медикаменты, Рисс начала свой рассказ: — Я — Кровавый Суккуб, демон, пьющий кровь, однако я уже лет десять не пробовала человеческой крови. По вашим меркам мне тридцать лет, однако у Суккубов и Инкубов нет возраста. Мы бессмертны. Дорастая до восемнадцати земных лет, мы перестаем стареть. На свой восемнадцатый день рождения мы должны закончить перевоплощение в демонов, выпив человеческой крови. Моей жертвой был мой бывший парень. Потеряв рассудок из-за голода, я растерзала его. После того момента я начала жить обычной жизнью Суккубов. Каждый день убивала и тому подобное. А потом я осознала, какую ошибку сотворила и приговорила себя на вечное одиночество без крови, - пытаясь отдышаться, сказала Рисс.       В моей голове ютились множество вопросов про её род, однако я не стал их афишировать, ответив медленными кивками и взглядом покорного мальчишки. — Однако я узнала, что есть спасение от вечного голода. Лекарство, чье месторождение до сих пор нерассекречено. В этот город я приехала, потому что пытаюсь найти Книгу Тьмы, хранившуюсь в магической библиотеке Чёрного Солнца, — с интересом ответила она. — Стоп! Магическая библиотека? — настороженно переспросил я. — Да. А хочешь... — запнулась Рисса. — Хотя, мне не хочется втягивать тебя в эти чёртовы проблемы, у тебя и своих хватает... Но, может быть, ты вдруг поможешь мне? — смотря на меня задабривающим взглядом, спросила Рисс. — Конечно хочу. — неуверенно произнес я.       После нашего небольшого диалога мы отправились в магическую библиотеку Чёрного Солнца. Однако добирались мы не обычным путём, а по туннелям, находящимся под нашим городом. На протяжении нашего путешествия я молчал, стараясь осмыслить всё происходящее. Девушка, которую я люблю, — кровососущий демон, который убил несколько лет назад своего парня. Да ну?! Может быть, я сплю. Ущипнув себя, я понял, что нет. Инкубы, Суккубы. Судьба! Что за фигня? Почему я влезаю каждый раз в это мистическое дерьмо? Почему я не могу быть обычным парнем?! Видимо, это моё предназначение. Но всё же я благодарен Богу за то, что он подарил мне любовь, пусть и не такую обычную. А что, если и вправду существует это лекарство, и Рисса перестанет мучиться? Нужно найти его.       Дойдя до места назначения, мы уперлись в огромную металлическую дверь с надписями на латыни и знаками, напоминающими мне руны. Мы вошли внутрь и увидели Хельгу, которая спокойно перекладывала книги. — Хельга! — вскрикнул я, тем самым напугав её. — Майк! — с огромным недоумением сказала Тётя. — Как ты сюда попал? Кларисса? Почему с тобой рядом мой племянничек? — с озлоблением сказала Хельга.       Я ни черта не понимал происходящего. Откуда Хельга знала Риссу? И почему она так озлобленно спросила её? А, она же Суккуб. Никак не могу запомнить. Теперь всё стало ясно. — Миссис Харистон, мне нужна Книга Тьмы, — деловым тоном произнесла Клара. — Слышь, ты, демон. Даже не смей ввязывать в свои тёмные делишки моего племянника, — злобно и в приказном тоне, что ей совсем не свойственно, сказала Тётя. — Он лишь поможет мне. Я не пью кровь, — злобно проговорила Кларисса.       Я стоял в эпицентре пожара, разгоревшегося между двумия дорогими мне людьми. Честно, я не знал, как мне поступить. Ругаться как-то не хотелось, потому что это единственные близкие мне люди. Поэтому я пошел другой тропой. Я просто отвлёк их тем, что начал искать Книгу Тьмы среди других. Прикоснувшись к одной из книг я сильно обжегся и кинул её куда подальше. — Что за фигня?! — вскрикнул я, остужая свою руку. — Глупенький, людям нельзя касаться магических книг, — с особой теплотой проговорила Тётя.       Минут десять назад она была готова разорвать Клариссу в клочья, однако сейчас они вместе перебирали книги и болтали обо мне. Женщины. Я их совсем не понимаю. То они глотки друг другу рвут, то сидят и преспокойно попивают чай и болтают о нас, мужчинах. Разговоры о противоположном поле связывают всех женщин мира. Потому что они всегда не довольны нами. Да мы и сами не можем понять, чего от нас хотят. Их намёки нам не понятны, нельзя что ли прямо сказать?       Пока я сидел и думал о женщинах, Кларисса уже с двух сторон завалила себя книгами, и, когда её мистический образ исчез за книжными башнями, она всё же подала голос. Я подошел к ней и увидел огромную книгу в кожаном переплёте с надписью "Книга Тьмы". Похоже, мы нашли ключик к спасению Клары. Кларисса ещё долго искала нужную страницу из тысячи забытых. В общем, в библиотеке мы просидели ещё часа два, пока Рисса не наткнулась на эпиграмму: "Salutem key est semper longe, Sed probate invenire. Primum cor rursus eas concludunt Olim ferrum fabrefactum tincidunt. Tunc maiorum prope Et communionis nolite oblivisci redire hostiae Non dimittam te, ut somnum In animis semine aphids. Et hospitalitatem nolite oblivisci tu properas Immortalitas enim suam amittere Vos cito moriuntur aequare pro omnibus. Pogasnu luminaria in firmamento caeli et. Centum Recogitabo hoc idea, Tunc a arbitrium accipere Interdum consistat, Post Tenebris non cum rogaberis nulla" — На каком это языке? — испуганно спросил я. — Скорее всего, латынь, — твёрдо проговорила моя Афродита.       Она шагала из одного угла в другой, пытаясь разгадать эту сложную эпиграмму. Её взгляд был томным, глубоким и задумчивым, а её лицо было всё тем же. Темные прямые брови обрамляли её восхитительные глаза, периодически вздрагивая, когда Клариссу посещала мысль. Её светлая холодная кожа буквально блестела изнутри. Её губы, слегка подкрашенные бордовой матовой помадой, были прекрасным дополнением её наряда. Сегодня на ней были чёрные обтягивающие брюки, высокие сапоги-ботфорты на толстом каблуке, чёрные подтяжки, присоединенные к брюкам, белоснежная, мужиковатая рубашка и длинный кожаный плащ с высоким воротником. В таком наряде, не свойственном моей любви, она казалась холодной и сильной, как вампир. Она решительно продвигалась вперёд, к разгадке, а я оставался на своём месте.       Хельга сидела на полу, в углу и спокойно попивала свой виски. Недавно в её жизни случилась трагедия. Она скрывала от всех, что встречалась с парнем на три года младше её самой. Она действительно любила его. Никто не знал, кроме меня. Потому что Хельга доверяла только мне. Потом тот парень её бросил жесточайшим способом. Он тайно встречался с другой молоденькой девушкой лет восемнадцати, а потом в знак того, что он кидает мою Тётю, выслал приглашение на его свадьбу с фотографией, где он целуется с той малолеткой. После этого Хельга начала пить; она не появлялась дома, ночуя в библиотеке. Она сожгла все его вещи и разгромила свой двадцатилетний запас алкоголя. Мне хотелось ей помочь, но я ничего не мог поделать, потому что Тётя отвергала все мои попытки, уверяя, что справится сама. Сейчас я смотрел на неё с жалостью. На её щеке блеснула слеза, от боли она сжала губы и глотнула ещё виски прямо из бутылки. — Ты еще долго, вампирша, — с упреком проговорила Тётя Хельга, покончив с бутылкой. — Нет, я почти разгадала. Не смей меня называть так, грязный человечьишко, — даже не смотря в сторону Тёти, сказала Кларисса. — Я сейчас тебе покажу, человечьишко, — поднимаясь со своего места, проговорила Хельга. Опять они ругаются. Опять их придется занимать. — Дамы, пожалуйста, не ссорьтесь, — вмешавшись, сказал я.       После моих слов Тётя достала сигарету, и, протягивая мне пачку, засунула её в рот и подожгла кончик, сильно затягиваясь. Я достал из пачки сигарету и повторил действия Тёти. И вот тут случилось нечто ужасное. Кларисса, держа в руках огромную книгу, и подошла ко мне, подняв свои глаза. Увидев происходящее, она быстро швырнула КНИГУ ТЬМЫ в другую сторону, и, вырвав сигарету из моих рук, дала пощёчину. Что-то, а вот такую реакцию от неё я не ожидал. Хельга рассмеялась, вытирая слезинки. — Ты что творишь! Ты ведёшь себя, как глупый мальчишка! — с озлоблением крикнула Рисса. — Файерсон, ты жалок. Да ты ещё и подкаблучник, — с насмешкой проговорила Хельга. Вот тут во мне проснулся ужасный гнев. Я даже не знал, как угомонить его, и не сдержавшишись крикнул: — Как ты смеешь запрещать мне что-то!       Тут, конечно же, все впали в огромный шок. Глаза Тёти и Клариссы округлились. Но потом Хельга довольно посмотрела на Клариссу и язвительно ей улыбнулась. В глазах Клариссы вспыхнуло красное пламя и она... моментом подбежала ко мне. Цвет её глаз поменялся на ярко-красный, и она укусила меня, высасывая по глотку кровь. После того, как она насытилась, она отпустила меня, и я грохнулся в обморок.