С трезвым умом да с твёрдой рукой в строю

- Всем было бы лучше, - заявляет в стельку пьяный Клинт Бартон, - если бы я вообще не родился. Брюс смотрит так, словно хочет сказать: "Это мои слова", но рта не открывает. Наташи тут нет, но если бы и была, ничего кроме выразительного взгляда от неё было бы не дождаться. Кто-то в комнате пытается шутить, но Тони не пил, а на трезвую голову выходит совсем не так ядовито, как нужно, чтобы Бартон уделил его словам внимание. - Отдельную благодарность, - голосит Клинт, безбожно перебивая хихикающего Железного Человека, - хочу вынести Энтони Говарду Старку! Смешки умирают в глотке Тони. У Старка лицо распущенной девки, играющей в невинность. Он поднимает брови, а лицо его вытягивается; вся мимика его кричит: "Почему сразу я?" Он ещё не знает, что на самом деле мало в чем виноват. По крайней мере, если и был, то лишь косвенно. Это просто череда несчастливых совпадений. Но Клинту, если честно, на это наплевать. Его штормит, и он чудом избегает падения вместе со стулом, уцепившись обеими руками в край стола. - Спасибо ему за то, что этот чудесный человек умудрился умыкнуть мой лук... Лук! Прямиком из моего отсека. И более того, этому гению, мировому уму, хватило смекалки сделать это за день до миссии, прикрыться тем, что его нужно улучшить! И затем, он радостно свалил в свои эти засекреченные лаборатории! Тони хочет сказать, что они заранее договаривались о "технических работах" во избежание подобных казусов. Клинт сам дал ему доступ в свои апартаменты, но Бартону по-прежнему всё равно и он перебивает, повышая голос. - Но! "Спасибо", главное и самое большое на планете, - он размахивает руками так, словно хочет объять ими весь земной шар, смахивая на пол какие-то бумаги, - я хочу сказать этому пареньку на дежурстве в оружейной, который... Нет! Не растерялся! Не сдался, когда понял, что на складе нет даже арбалетов. Великий человек! Лучше, чем ты, Старк, да, да. Гений! Он давится слюной и долго кашляет в кулак, но слишком пьян, чтобы понять, что пропустил часть собственной речи; а потому продолжает её с абсолютно нового отрезка. Кажется, выпавшая часть чересчур велика, ведь почти никто в комнате не способен уловить связь между началом истории и её продолжением. К тому же, слова становится труднее разбирать из-за всхлипов. - А потом... Я убил их! Всех! Они так падали, так... Как подкошенные. И так легко было! Я только "пуф-пуф", а они раз - и жмурики. Ни скаканий, ни беготни, ни глупостей всяких и шуточек, вроде дребедени для супер-пупер-агентов. Пятьдесят мертвецов за десять минут! Они же придут ко мне?.. Будут по ночам ст..стучать в окна и скрестись в стены, верно? Да.. да? Дальше начинается неразборчивое бормотание. Брюс бледнеет на глазах, и голос у него почему-то дрожит, видимо, он оказывается самым догадливым из всех: - Бартон! Бартон! Клинт, почему ты их убил, почему? Сквозь ладони, закрывающие лицо и размазывающие по нему слезы, Клинт воет: - Они! Они выдали мне винтовку, лучшую снайперскую винтовку и сказали, что разок можно попробовать. Мне сказали, что я убью не так уж много! Сказали, что плохих людей можно убивать! Но не сказали... Не сказали..! Тони порывается толкнуть речь, даже разлепляет губы, но решает не говорить ничего, оставаясь стоять с открытым ртом, едва Бартон заканчивает: - Мне не сказали.., я не знал, не знал, что мне понравится!.. Бартон тихо хнычет. Убивать оказалось приятней, чем он мог ожидать. Наташа, как и всегда, совершенно бесшумно входит в комнату. Она за секунду оценивает ситуацию, смотрит прямо в глаза Старку и говорит: - Я что-то пропустила? Впервые в жизни Тони не знает, что сказать. Клинт позади него рыдает лицом в стол. Эмоции на лице застывшего Брюса Бэннера не описать словами, иными чем ужас и отчаянье. Старк только и делает, что встречает взгляд Романофф и ослепительно улыбается; улыбка ведь всегда его выручала, правда?