1
— Ивами, скажи, очень много людей верит в меня? — заинтересованно спросил Эбису. Он сидел в своей комнате и уже довольно долго обдумывал это. Если их действительно много, то как он смог привлечь к себе их внимание? Как так получилось, что именно он стал одним из самых почитаемых богов? Все это очень интересовало переродившегося бога. — Несомненно, — ответил шинки, — огромное количество поклоняются вам. — Правда? А могу ли я это увидеть? — Конечно. Прошу вас, пойдемте со мной. — Идем! *** Пришел сентябрь и лето, жаркое и знойное, унеслось, оставив после себя холодный ветер и частые дожди. Ясных дней почти не было, словно само солнце, не желающее разлуки, покинуло небо, уходя вслед за теплым летом. — Скоро придем? На улице так холодно, — капризничал Эбису. — Мы как раз пришли, — успокоил мальчика шинки. Они остановились перед огромным роскошным храмом, стоящим на холме. К святилищу выстроилась длинная очередь верующих людей. Кто-то явно уже не в первый раз заходил сюда и здесь был знаком уже каждый камень, каждый кирпич. Кто-то пришел сюда впервые и с интересом осматривал огромное сооружение. Кто-то с откровенным сомнением глядел на храм, не надеясь на чудо. — Это ваше святилище. И люди верят в вас, — Ивами указал на происходящее. — Таких храмов у вас несколько десятков. Шинки посмотрел на хозяина. Он стоял с серьезным задумчивым лицом. В этом выражении узнавался прежний Эбису, который точно так же думал над тем, как добыть котоноху. Он словно мгновенно повзрослел, увидев эту очередь. — Что вы думаете? — осторожно спросило орудие. — Я просто в восторге! — серьезное выражение лица молниеносно сменилось на простое и веселое. — все эти люди пришли сюда ради веры в меня! Это так здорово! Ивами, пойдем поздороваемся с ними! — Молодой господин, подождите! — крикнул шинки и бросился догонять бога.2
— Казума, ты всегда был моим единственным шинки? Они в ее комнате. Богиня сидит на краю кровати и болтает ногами. Казума сидит за столом и изучает эпицентры появления бурь. — Нет, — честно признался Священный Сосуд, — почему спрашиваешь? — Когда я бродила по дому, то поняла, что он просто огромный. И я подумала, что в нем явно еще кто-то жил. Возможно, совсем недавно, потому что многие комнаты выглядят так, как будто они еще используются. — Да, действительно, — подтвердил шинки, пораженный ее догадливостью, — раньше были еще и другие орудия, но их больше нет. — Понятно, — с грустью в голове ответила Биса. — Раз уж ты заговорила о других шинки, то тебе правда нужно найти хотя бы еще одно орудие. Я — всего лишь навигатор, согласующий работу других, — он встал из-за стола. — Биса, ты же знаешь, кем являются шинки? Удивленная богиня кивнула. — Отлично! Тогда мы отправляемся в город на поиски нового священного орудия! *** Город на удивление пуст. Безлюдные улицы, безлюдные парки, безлюдные рестораны. Все это навевало какую-то непонятную грусть и заставляло сердце замирать от непонятной щемящей боли. Бисамон не любила осень. Она всегда была холодной, дождливой и унылой. — Биса, ты чего такая хмурая? — спросил Казума. — Да так, ничего. Просто осень не нравится. — Ну она никому не нравится. Ничего не поделать, — он улыбнулся. — Да, но ты только посмотри на эти пустые улицы. Город как будто заброшенный, — не унималась богиня. — Просто холодно. Вот все и сидят по домам. — Все равно как-то… — не договорив, Биса замерла на одном месте. — Что такое? — Кажется, я вижу душу, — ответила она. В десяти метрах от них, на небольшом расстоянии от земли в воздухе парила маленькая, ослепительно белая душа. Абсолютно круглая и гладкая. В этом мире оказалась совсем недавно. Она заблудилась и ждала помощи хоть от кого-нибудь. — Биса, ты готова? Кивнув, Виина подошла к парящему духу. Смотря прямо на нее, она произнесла: — Ты, тот, кто потерял все, и кому некуда больше идти! — богиня вычерчивала в воздухе иероглиф, — Я дам тебе новое имя, которым тебя будут звать в этом мире и приму в семью, дав крышу над головой. Имя тебе — Гин! Сосуд — Ами! Приди, Гинами! В этот момент Казума увидел прежнюю Бисамон. Она так же давала имена всем своим шинки до перерождения. «Быстро же ты растешь». Полыхнув, символ поглотил дух, изменяя его очертания. И вот в руках у богини изящная серебряная коса, лезвие которой было размером с саму Бису. Ручка орудия была идеально прямой и гладкой. Единственным дополнением являлись рукояти, которые были очень удобными даже для маленьких рук хозяйки. Восторженно запищав, Бисамон побежала к навигатору. — Казума, ты только посмотри на нее! Разве она не потрясающа? Сосуд тщательно осмотрел новое орудие и пришел к выводу, что оно необычайно сильно настолько, что могло бы потягаться с прежними шинки из семьи «Ха». — Она просто прекрасна. Кажется, самое время вернуть ей человеческое обличие, — он улыбнулся. — Ах, да. Вернись, Гин! Ярко вспыхнув, коса вернула себе человеческое обличие. Теперь перед богиней и навигатором стояла изящная молодая девушка с длинными серебристыми волосами, в таком же серебристом кимоно. Бесцветные глаза выражали удивление и недоумение. — Добро пожаловать в семью, Гин, — радостно поприветствовала Виина. — Рад видеть тебя с нами, — Казума поправил очки. Девушка осматривала себя, беспрестанно вертясь. Удивительно. Как так получилось, что она оказалась здесь? Шинки взглянула на свою новую семью. Их глаза были полны радости и восхищения. Они действительно рады ей, она здесь нужна. Гин бросилась в их объятия. По ее щекам катились слезы, которые текли сами по себе, которые невозможно остановить. — Спасибо! Спасибо большое! — благодарила она. — Пойдем домой, — пригласила Биса. — На улице холодно. — Кивнув, Гин взяла за руку свою богиню. У нее теперь есть семья. Теперь ей больше нечего бояться.3
— Дайки, когда ты разрешишь мне выйти в город? — спросила Кофуку. — Ну не знаю. Через пару сотен лет, возможно, — протянул шинки. — Это слишком долго! Я хочу сейчас! — запротестовала девочка. — А это слишком опасно. Ты можешь принести много бед людям. — Ну, пожалуйста! Я совсем ненадолго! Обещаю! — Тебе и чуть-чуть времени хватит, — пробурчал Дайкоку. — Тогда пойдем вместе! Если будет много проблем, то мы сразу же пойдем домой, — пообещала богиня. — Эх-х. Ладно. Я смотрю, ты не отлипнешь от меня, так что пошли, но совсем ненадолго. Совсем. Понимаешь? — он серьезно посмотрел на нее. — Ура-а-а-а! Конечно, понимаю! Догоняй! — П-подожди! *** Совсем ничего не подозревающий город жил своей жизнь и подумать не мог о том, что какая-то мелкая девчонка со всех ног бежит ему навстречу, а в ее глазах плясали чертики. Хохот маньяка, разносившийся по округе, мог бы напугать кого угодно, если бы этот кто угодно был рядом. — Дайки, быстрее! Почему ты такой медленный? — кричала она шинки, не оборачиваясь. Священное орудие молчало и лишь пыталось не просверлить взглядом дыру в спине своей хозяйки. — Скажи хоть, что в теории ты хочешь сделать с несчастным городом? — Ничего, просто хочу посмотреть на него, — расплывчато ответила девочка. — Кофуку, если ты разгромишь больше одного квартала, то я немедленно потащу тебя домой. Ясно? — Ага, конечно. Ты только не волнуйся, — не совсем впопад ответила богиня. — Ты хоть слушаешь меня? — Вау! Какой огромный! — проигнорировав вопрос, воскликнула она. — Дайки, побежали! Чуть-чуть осталось. — Этого-то я и боюсь, — тихо сказал шинки. — Подожди, Кофуку! — крикнул он, и бросился догонять девочку. — Как же здесь красиво! — восклицала она, пробегая мимо зданий, парков, жилых домов, автомобилей, которые беспрестанно мелькали перед ее взором. Яркие огни ночного города казались ярче самого солнца. Пестрая реклама, яркие вывески, неоновые надписи – все это завораживало и притягивало к себе так, что богиня забылась и продолжила бежать даже после того, как ею была пройдена одна улица. — Остановись, Кофуку! — орал сзади взбешенный Дайкоку. — Ты пробегаешь уже третий квартал! Живо домой! — Э? Третий? Ой. — Она остановилась так резко, что шинки едва не налетел на нее. Богиня осмотрела улицу. Да-а. Ну и видок. Помятые автомобили, которые внезапно потеряли управление и столкнулись друг с другом, поваленные деревья, не оставшиеся в стороне и придавившие еще парочку авто, кричащие и отчаянно матерящиеся люди, которые совсем не понимали происходящего. — Мы. Идем. Домой. — Произнес Дайки, отчетливо разделяя каждое слово. — Ну дела, — только и смогла сказать Кофуку. *** — Знаешь, Дайкоку, все же было весело. Даже тогда, когда ты тащил меня домой и проклинал этот день, — она засмеялась. — Но я не думаю, что весело было тем сотням людей, которые пострадали из-за тебя, — проворчало орудие. — Да ладно тебе. Я же говорила, что немного отвлеклась, — оправдалась девочка. — Кофуку, пообещай, что больше так делать не будешь. — Попросил он. — Так и быть. Обещаю, — вздохнув, ответила хозяйка. Она внезапно стала серьезной, задумавшись о чем-то. Дайкоку видел ее такой еще в ее прежней жизни, но это было редким событием, настолько редким, что такие дни можно было как праздник отмечать. Сейчас же она задумалась впервые после перерождения. Богиня как будто моментально выросла, и это начинало пугать. — Э-э, Кофуку? — Я обещаю, что больше не буду разрушать город и приносить людям неприятности, — вернув взгляду осмысленность, сказала она, — но только в этом году. — Она коварно улыбнулась. — О, нет! Скажи, что ты пошутила! — с мольбой в голосе попросил Дайки. Ответом ему послужил безумный хохот хозяйки, разнесшийся по всему дому.4
— Юкине, пойдем на улицу, — попросил Ято. — Нет, там холодно, — отказал шинки. — Ну, пойдем! Ну, пожалуйста! — не сдавался бог. — Нет. Пять минут походив по комнате, он еще раз попросил: — Пойдем на улицу. — Да нет же! — Юкине, пойдем на улицу. Юкине, пойдем на улицу. Юкине, пойдем на улицу… — повторял Ято. — Аргх! Да пошли, пошли! — сдался Сосуд. — Ура! — победно воскликнул Ятогами. *** Они медленно шли по пустой улице, которую постепенно поглощал мрак. Секки начинал нервничать. Скоро наступит ночь и тогда… — Почему ты молчишь? — вопрос, заданный богом, вырвал шинки из мрачных размышлений. — Холодно. Тепло берегу, — съязвил подросток. Тут же подул холодный ветер, заставляющий ежиться. Холодный воздух проникал везде: под рукава, за шиворот, резко бил по лицу. Эта осень была необычайно холодна. Юкине не любил холод так же, как и темноту. По одиночке они пугали, а вместе и вовсе угнетали душу. — Ято, как думаешь, ты уже можешь спасти человеческую душу? — вдруг спросил Священный Сосуд. — Эм-м… ну не знаю, — задумался Ятогами. — Значит, пора узнать. Не зря же гулять напрашивался, — он вздрогнул. — Но тут же никого нет, — растерялся Ято. — Конечно. Мы же единственные идиоты, которые выперлись на улицу в такую погоду! — негодовал шинки. Бог серьезно посмотрел на орудие. — Я не идиот. — А? — завис он. — Я же образно! В общем. Просто попробуй почувствовать чью-нибудь душу, — посоветовал Юкине. — Хорошо, я попробую. Ятогами сомкнул веки и сосредоточился. Теперь он чувствовал сердца людей, биение которых составляло ритм биения сердца всего города. Каждый был рад своей жизни, каждый хотел существовать и дальше. Все, кроме одного. Эта душа явно отчаялась. Ей осточертела жизнь, которая всегда была к ней несправедлива. Она просто хотела умереть. Бог распахнул глаза. — Там! — он побежал к реке. — Подожди меня! — Юкине бросился догонять мальчика. *** У самой кромки воды сидела хрупкая девушка. Ее длинные волосы были того же цвета, что и тьма, собирающаяся на пустынных и холодных улицах. Синие глаза отрешенно смотрели в воду, а разум порождал мрачные мысли. «Как же все надоело. Вот бы закончилась эта кошмарная жизнь. Я так не хочу больше жить в этом собачьем мире. Как хочется умереть». Она подняла взгляд на бескрайнюю воду, в которой жидким серебром переливалась полная луна. «Может, прямо сейчас?». Она собиралась встать, но чей-то голос заставил ее тело застыть на одном месте, словно ее сковал паралич. — Что, хочешь умереть? — Ято поморщился. Вскрикнув, самоубийца обернулась. Дикие глаза сверлили бога и шинки недружелюбным взглядом. — Что вам нужно от меня? Я не хочу никого видеть. Уходите. — Нет. — Что значит «Нет»? — То и значит, — насмешливо ответил Ято. — Я сказала вам уйти. Неужели не понятно? — раздраженно спросила она. — Скажи, что ты тут делаешь? — проигнорировав вопрос, поинтересовался он. — В такое время ты должна быть в своем доме. Смотря на него, шинки видел в нем прежнего Ято. Взгляд, из насмешливого моментально стал серьезным и сосредоточенным, как только дело стало касаться спасения души. Возродившийся бог словно вернулся в прошлую жизнь. «Как же быстро ты взрослеешь». — Что хочу, то и дела. Маленьким детям тоже положено дома сидеть, — съехидничала она. — Пришла сюда потому, что хочешь умереть. Утопиться пожелала, — прозвучало утверждение. Минуту девушка молчала. — И что теперь? — произнесла она. — Ты всего лишь мелкий пацан! Как ты мне помешаешь? Чем ты мне поможешь?! Молчишь? Правильно. Потому что не сможешь! — отчаянно кричала она. — Ошибаешься. Я могу помочь. — Как? Я потеряла всех дорогих мне людей, работу, меня скоро выселят из квартиры за неуплату, а недавно на мою машину, взятую в кредит, упало дерево. Именно на мою! Я последняя неудачница! Чем ты мне поможешь?! Может, ты умеешь воскрешать людей? Или восстанавливать уничтоженное имущество?! Или ты раздаешь деньги?! ЧТО ТЫ ВООБЩЕ МОЖЕШЬ?! — срывала голос в отчаянных вопросах девушка. — Приди, Секки. Ничего не понимающая самоубийца недоуменно уставилась на Юкине, который стремительно превращался в серебряные клинки. — Что ты… — ее глаза отразили страх и ужас, когда катана прошла в опасной близости от ее уха. — Изыди. Неяркая вспышка озарила темную улицу и сразу же угасла. — Ты… ты что творишь?! — в негодовании захлебывалась она. — Ты убить меня хочешь?! — Нет. Я всего лишь изгнал аякаши, сидящего на твоем плече. Весь наш разговор он корчил отвратительные рожи. Сначала он был не таким уж и большим, но вот когда ты впала в истерику, я понял, что ты не в силах избавиться от него самостоятельно. Поэтому мне пришлось действовать самому. Прости, если напугал. — Что ты несешь? По-твоему, я должна в это верить? Это же бред! — Я не заставляю тебя верить в это. Но скажи, является ли естественным то, что человек превращается в оружие? — Нет, конечно, но… — Что? — Кто вы такие? — в ее взгляде читался интерес вперемешку со страхом. — Меня зовут Ято. Я бог. А это — Юкине, мой Священный Сосуд. Вернись, Юкине. С тихим звоном шинки вернулся в человеческое обличие и уже через секунду стоял рядом с Ятогами. — Кстати, как твое имя? — спросил бог. — Рин. — Что ж, были рады помочь тебе, Рин. Не отчаивайся! У тебя обязательно все будет хорошо. Я обещаю. Нам пора идти. Прощай! — он помахал рукой и телепортировался вместе с Юкине. — До встречи, — она улыбнулась впервые за последний год. *** — Да, Ято. Я и не думал, что ты так просто справишься с этим. Молодец. – Похвалил его Юкине, как только они вернулись домой. — По-другому и быть не могло. Я ведь неотразим! — похвастался бог. — Я сделаю вид, что не слышал этого, — шинки закрыл лицо рукой.