Мой любимый рубин

~~~ Периодичность прыжков во времени, если её не регулирует хронограф, варьируется в зависимости от особенностей каждого путешественника. Граф Сен-Жермен полагал, что женщины-путешественницы прыгают гораздо реже и на более короткий срок. Проделав собственные наблюдения, мы не можем согласиться с этим утверждением. Длительность неконтролируемых прыжков колеблется от 8 минут 12 секунд (начальный прыжок Тимоти де Виллера от 5 мая 1892 года) до 2 часов 4 минут (Маргарет Тилни, второй прыжок от 22 марта 1984 года). Временной коридор, которым обеспечивает путешественников хронограф, составляет от 30 минут до 4 часов. Пока не замечены случаи, когда прыжки совершались в тот период времени, в котором проживает путешественник. Граф Сен-Жермен обосновывает подобный факт наличием и особенностями континуума (см. том 3, Законы континуума). Задать в параметрах хронографа опцию прыжка в своё время, опять же, невозможно. Хроники Хранителей, Том второй, Общие положения.

Глава 3 К сожалению, я обязан был вернуться обратно в ложу. По пути к залу Дракона, к нам присоединилась миссис Дженкинс, она тащила какую-то кипу бумаг, которая, казалось, вот-вот развалится и упадет из её рук. -Мисс Дженкинс, - произнес я, - давайте я вам помогу. -Нет, Гидеон, не стоит, я уж сама, - отказалась от помощи она, - да и к тому-же, мы уже почти пришли. И в правду, мы уже подходили к залу, как я услышал спор моего дяди и миссис Шеферд.  Дверь в зал отварилась, и в неё по очереди вошли мистер Джордж,  доктор Уайт, ну и, присоединившаяся к нам, миссис Дженкинс. За ними, всё также вразвалочку, ввалился я. После чего взгляд Вен... тьфу... Гвендолин переместился на меня. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы, останавливаясь на некоторых частях, будто ища изъяны. Я прошел к другому концу зала и прислонившись к нему скрестил руки на груди. Гвендолин все также продолжала пялиться на меня,  но в этот раз её взгляд остановился на моем лице... а нет, ошибся на моих волосах. Ну да, я не обстригаю их, но что в этом плохого? Плюс в старые времена у мужчин были довольно длинные волосы. Я решил тоже осмотреть её. Ничем не примечательная внешность. Длинные черные волосы,  что удивительно, ведь у остальных Монтроузов рыжие. Голубые глаза, обрамленные черными прямыми ресницами.  У нее красивая кожа алебастрового цвета, что, наверняка, заметит мадам Росини. Так вот, забудьте, что я сказал ранее, она довольно красивая и привлекательная, хоть и не так как Шарлотта.  Что-то в ней притягивало, но в тот же момент и отталкивало. Возможно меня отталкивало то, что она заняла место Шарлотты, а может и то, что она совершенно ничего не смыслит во всем этом. Заметив мой изучающий взгляд, она резко отвернулась, а её щеки, хотя нет, все лицо залилось легкой краской. — Всё готово, — наконец подал голос мистер Джордж и подмигнул девушке. — Машина времени готова к запуску. Я все также не отводил взгляда от неё и заметил как она кивнула кому-то за спиной доктора Уайта. Эта девушка меня уже пугает. — Так, теперь мы в полном составе, — сказал  дядя. — Гленда и Шарлотта нас покинули. Но они передавали всем наилучшие пожелания. — Да, могу себе представить, — сказал доктор Уайт. — Бедная девочка! Два дня подряд терпеть эти ложные симптомы, такого никому не пожелаешь, — жалостливо сказал мистер Джордж. — А тут ещё эта мамаша, — пробурчал доктор Уайт, листая документы, которые принесла миссис Дженкинс. — И за что такое наказание бедной девочке. Я не совсем понял о ком он говорит о матери Гвендолин или Шарлотты.  И о самой  Гвендолин или Шарлотте — Миссис Дженкинс, где мадам Россини и вещи для Гвендолин? — Она только что… я потороплю, — миссис Дженкинс выскользнула из зала. Мистер Джордж нетерпеливо потёр руки. — Тогда можем начинать. — Вы ведь не сделаете ничего опасного? — спросила миссис Шеферд, повернувшись к мистеру Джорджу. — Вы ведь не будете впутывать её в это? — Во всяком случае, мы постараемся, — сказал я. Ага постараемся, я бы с радостью все выполнил сам и не мучался бы с ней — Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы защитить Гвендолин, — уверил маму мистер Джордж. — Мы не можем не впутывать её, Грейс, — сказал дядя. — Она — часть этого.Надо было думать раньше, прежде чем ты затеяла свои глупые прятки. И все в подобном роде... я скорчил гримасу отвращения ко всему происходящему, ведь меня совсем не радует нянчиться с какой-то малолеткой, которая ничего не смыслит в этом. — Благодаря её игре девочка поступила к нам совершенно неподготовленной, без каких-либо знаний, — сказал доктор Уайт. — Что значительно усложняет нам жизнь. Но это, очевидно, и являлось вашей целью. — Моей целью было не допустить, чтобы с Гвендолин что-нибудь случилось, — сказала миссис Шеферд. — Я добился уже достаточно многого своими силами, — озвучил я свои мысли. — Один могу и завершить. — На это я и надеялась, — сказала мама. Я вновь перевел взгляд на эту девушку. Не понятно почему, она еле сдерживала смех, её губы подрагивали в улыбке,  а грудь сотрясал немой хохот.  Сама она постепенно краснела. Не удивлюсь если её воображение услужливо рисует ей картинки из дешевого кино в старинном стиле, в котором один "принц" спасает всё королевство.  Тьфу, точно, малолетняя дурочка, которая только и думает как поболтать с подружками и подобное. Тьфу... — Посмотрим, с какими заданиями она справится, — сказал дядя. — У нас есть её кровь, — вновь вставил свое слово я. — Большего от неё не требуется. Как по мне, пусть хоть каждый день приходит сюда и элапсирует. Тогда все останутся довольны. Все это я произносил не сводя взгляда с лица Гвендолин, иногда перекидывая его на присутствующих.  Её выражение вмиг поменялось, теперь вместо "смешинок" в её глазах явно читалась озадаченность. Ну да, она явно никогда и не слышала таких слов. Видимо не только я заметил её выражение лица, так как мистер Джордж услужливо объяснил ей. — Понятие элапсации подразумевает целенаправленный захват твоих возможностей временного прыжка. А именно — мы посылаем тебя на пару часов в прошлое с помощью хронографа. Таким образом мы предотвращаем неконтролируемые прыжки во времени, — он повернулся к остальным. — Я убеждён, что через некоторое время Гвендолин поразит всех нас своими возможностями. Она… — Она — ребёнок! — вставил я свое слово . — И совершенно ни в чём не разбирается. Я заметил как она вновь начала краснеть, а я не сдержавшись кинул на неё презрительный взгляд — Вовсе это не правда! — сказала она . Конечно не ребёнок. Ей шестнадцать лет, столько же, сколько и Шарлотте, хотя это совершенно разные вещи. Шарлотта - утонченная девушка, с сформировавшимся характером, и аристократическими чертами. А Гвендолин,  а что Гвендолин?  Я не знаю что про неё сказать. — Значит, не ребёнок? — Мне хотелось подколоть её. — Что тебе известно, например, из курса истории? — Достаточно, — сказала она. — Хорошо, проверим. Кто правил Англией после смерти Георга Первого? Видимо она не знает — Георг Второй? - ну что ж, этот раунд за тобой Я даже немного огорчился. — А от какого королевского двора были отдалены Стюарты и почему? Она сразу же поникла — Э-э-э… мы ещё этого не проходили, — сказала она. — Да, всё понятно, — я повернулся к остальным. — Ничего она не смыслит в истории, говорит всегда не по существу. Куда бы она ни прыгнула, всё равно окажется не у дел. Кроме того, она совсем не знает, о чём речь. Она не просто бесполезна, а даже опасна для всего предприятия! Видимо в её голове уже были красноречивые ругательства, которыми она меня одарила бы, если бы не все присутствующие. Её разъяренный взгляд метался по моему лицу, а шея и её лицо покрылись красными пятнами. — Мне кажется, ты выразился уже достаточно ясно, Гидеон. Твоё мнение нам понятно, — сказал Фальк. — А сейчас интересно было бы узнать, что по этому поводу скажет граф. — Вы этого не сделаете, — сказала Грейс. Голос её вдруг задрожал. — Граф будет рад с тобой познакомиться, Гвендолин, — сказал мистер Джордж, не обращая внимания на её замечание. — Рубин — двенадцатый, последний в Кругу. Это будет такой торжественный момент, когда вы выйдете друг другу навстречу. — Нет! — воскликнула мать Гвендолин. Все посмотрели на неё. — Грейс! — сказала леди Ариста . — Только не начинай опять. — Нет, — повторила вновь она, — пожалуйста! Ему ведь вовсе не обязательно знакомится с ней лично. Разве не достаточно того, что она завершила Круг своей кровью? — Завершила бы, — сказал доктор Уайт, всё ещё перелистывая документы. — Если бы мы не начали всё заново после той кражи. Я на самом деле толком ничего и не знаю об этой краже, я её даже и не помню. Наслышан только по рассказам, как Люси и Пол Монтроузы выкрали хронограф и скрылись в прошлом, по непонятным для всех причинам. — Как бы там ни было, я не хочу, чтобы Гвендолин с ним знакомилась, — сказала Грейс. — Это моё условие. Гидеон может взять это на себя. — Сожалею, но ты не вправе решать, — сказал Фальк, а доктор Уайт возмутился: — Условия!Она ещё смеет выдвигать условия! — Но она права! Совершенно не обязательно втягивать в это девочку, — встрял я. — Я поставлю графа в известность о том, что произошло. Думаю, он примет мою сторону. — Он наверняка захочет увидеть рубин собственными глазами, чтобы составить полную картину, — сказал дядя. — Это вовсе не опасно для неё. Нам даже не придётся выходить из дома. — Миссис Шеферд, смею вас заверить, что Гвендолин ничего не угрожает, — сказал мистер Джордж. — Ваше мнение, должно быть, основывается на предвзятом отношении. Мы охотно развеем эти сомнения. — Боюсь, у вас это не получится. — И, конечно же, дорогая Грейс, ты не хочешь с нами поделиться, по какой причине ты отвергаешь графа — человека, которого ни разу не видела, — сказал дядя Женщина плотно сжала губы. — Мы внимательно слушаем! Она  молчала. — У меня… плохое предчувствие, — наконец прошептала она. Губы дяди растянулись в ехидную улыбочку. — Тогда ничем не могу помочь, Грейс. Но мне всё-таки кажется, ты от нас что-то скрываешь. Чего же ты так боишься? — Что это вообще за граф, и почему мне не нужно с ним знакомиться? — наконец подала голос Гвендолин — Потому что у твоей мамы, видите ли, предчувствие, — сказал дядя, и поправил пиджак. — Между прочим, уже двести лет, как он сошёл в могилу, миссис Шеферд. — Там пусть и лежит, — пробурчала Грейс. — Граф Сен-Жермен — пятый из двенадцати путешественников во времени, Гвендолин, — сказал мистер Джордж. — В документариуме висит его портрет, помнишь? Именно он определил принцип действия хронографа и расшифровал древние записи. Он не только понял, как с помощью хронографа попасть в любой год и любой день, но и пролил свет на тайну, которая крылась за другой тайной. Тайну Двенадцати. С помощью хронографа ему удалось связаться с четырьмя путешественниками во времени, которые жили до него, и посвятить их в эту тайну. Граф добивался поддержки лучших умов своего времени: математиков, алхимиков, магов, философов, — и в итоге снискал её. Все они были поражены его открытиями. Вместе они разгадали шифры древних текстов и вычислили даты рождения остальных семи путешественников во времени, которые пока лишь должны были появиться на свет, чтобы завершить Круг. В 1745 году граф основал здесь, в Лондоне, общество хранителей, тайную ложу графа Сен-Жермена. — Расшифровкой древних текстов граф обязан таким известнейшим личностям как Раймунд Луллий, Генрих Корнелиус, Джон Колет, Генри Дрейпер, Симон Форман, Сэмюель Гартлиб, Кенельм Дигби и Джон Валлис, — сказал дядя. Заметив по её выражению лица, не одно из имен ей незнакомо и близко. — Ни одно из этих имён не кажется ей даже отдалённо знакомым, — озвучил свои мысли я с издёвкой. Она злобно уставилась на меня, будто подумала, что я прочитал её мысли, хотя все было написано на её лице. я отвёл глаза. — Но ведь Исаак Ньютон умер в 1727 году, как же он мог быть тогда членом ложи? — Ох, а она оказывается знает когда умер Ньютон... Браво! Я ухмыльнулся — Правильно, — сказал мистер Джордж и улыбнулся. — Это одно из преимуществ путешественников во времени — можно выбирать себе друзей из прошлого. — А что это за тайна, которая крылась за другой тайной? — спросила она. — Тайна Двенадцати раскроется, когда все двенадцать путешественников во времени будут внесены в хронограф, — торжественно сказал мистер Джордж. — Поэтому Круг должен быть завершён. Это великая миссия, которую предстоит исполнить. — Но я ведь последняя из двенадцати! На мне Круг закроется! — Именно так и случилось бы, — сказал доктор Уайт, — если бы семнадцать лет назад твоей кузине Люси не взбрело в голову украсть хронограф. — Хронограф украл Пол, — сказала леди Ариста, — Люси только… Дядя махнул рукой. — Да-да, давайте просто считать, что они вместе его украли. Две заблудшие души, два ребёнка. Пятьсот лет работы насмарку. Миссия почти провалилась, ещё немного, и завет графа Сен-Жермена был бы утрачен навсегда. — Завет и есть тайна? — К счастью, в этих стенах был замурован ещё один хронограф, — сказал мистер Джордж. — Не было предусмотрено, что его когда-нибудь запустят. Он попал к хранителям в 1757 году. Он был повреждён, и несколько сотен лет им никто не пользовался, а драгоценные камни были украдены. Кропотливый труд хранителей, который продолжался два столетья, вернул хронограф к… доктор Уайт нетерпеливо перебил: — Может, сократим эту историю? Прибор починили и теперь он в рабочем состоянии. Проверить его на практике мы смогли, когда одиннадцатый путешественник во времени, Гидеон, достиг возраста посвящения. Но первый хронограф и кровь десяти путешественников во времени — утрачены. Теперь мы должны начинать всё сначала с помощью второго хронографа. — Чтобы пролить… э-э-э… чтобы разгадать Тайну Двенадцати? Ответом ей послужили два торжественных кивка: от доктора Уайта и от мистера Джорджа. — А эта тайна, она какая? Грейс засмеялась. В этой ситуации её смех был совершенно не к месту. Но она смеялась так беззаботно и искренне. И меня это пугало. — Грейс! — строго шепнула леди Ариста. — Веди себя пристойно! Но женщина продолжала хохотать. — Тайна, она такая тайная, эта тайна. Как обычно, и бывает, — выдавила она между приступами хохота. — Я же говорил — сплошь истерички, эти Монтроузы, — пробурчал доктор Уайт. — Как прекрасно, что ты во всём стараешься видеть что-то весёлое, — сказал дядя. Она вытерла слёзы. — Простите. Я не нарочно. Честно говоря, я бы сейчас с большей охотой заплакала. Видимо  её вопрос о сущности этой тайны так и останется без ответа. — А что в этом графе такого опасного? Почему мне не следует с ним знакомиться? — продолжала расспрашивать она. Пффф, лично я не вижу ничего опасного, просто твоей мамаше что-то взбрендило в голову, - пронеслось в моей голове. Женщина покачала головой, вид у неё снова был предельно серьёзный. А Гвендолин уже начала беспокоиться. Видимо такие смены настроения с её матерью раньше не случались. — Да ничего, — ответил за неё доктор Уайт. — Твоя мама боится, что ты можешь столкнуться с концептуальными идеями, которые противоречат её жизненным воззрениям. Только в этих стенах она всё равно ничего не решает. — Концептуальные идеи, — повторила Грейс. На этот раз голос её срывался, в нём сквозило неприкрытое ехидство. — Не кажется ли вам, что это масло масляное? — Да ладно, хватит. Давайте предоставим Гвендолин самой решить, хочет она встретиться с графом или нет. — Только встретиться и поговорить? В прошлом? — она вопросительно переводила взгляд с дяди на мистера Джорджа. — А он может рассказать, что это за тайна? — Если захочет, — сказал мистер Джордж. — Ты познакомишься с ним в 1782 году. К тому времени он был уже совсем старым. И снова посетил Лондон, что превосходно подходит к нашему замыслу. Он прибыл, чтобы исполнить одну тайную миссию, о которой ничего не известно ни историкам, ни биографам. Ночевал он здесь, в этом доме.Поэтому спланировать ваш разговор большого труда не составит. Разумеется, Гидеон будет тебя сопровождать. «Нянька для малолетки» пробормотал я. Эта ситуация начинала меня выводить Гвендолин кинула на меня злобный взгляд. В который раз? Пятый? Седьмой? — Мам, что делать? — Откажись, доченька. — Но почему? — Ты ещё не готова. — Не готова к чему? Почему мне не следует знакомиться с этим графом? Что в нём такого опасного? Ну ответь, ну пожалуйста, мама! — Да, ответь, Грейс, — сказал Фальк. — Она ненавидит само стремление к тайным знаниям. От собственной матери получать такие пилюли особенно болезненно, как мне кажется. Женщина молчала. — Сама видишь, сложно вытянуть из тебя хоть сколько-нибудь полезную информацию, — сказал дядя. Его глаза вперились в Гвендолин, в новый "рубин". А её мать всё ещё молчала. — Тогда я сама разберусь, — сказала Гвен. — Я хочу с ним познакомиться. -её слова удивили меня,  я, честно сказать не ожидал Гидеон вздохнул. — Грейс, ты сама всё слышала, — сказал дядя. — Предлагаю тебе съездить в Мейфэр и принять успокоительное. Мы сами отвезём Гвендолин домой, когда мы с ней… закончим. — Я её здесь одну не оставлю, — прошипела она. — Скоро уже Кэролайн и Ник из школы вернутся, мам. Ты можешь идти, правда. Я сама о себе позабочусь. — Нет, не позаботишься, — прошептала её мать. — Давай я тебя провожу, Грейс, — сказала леди Ариста, голос её звучал необычайно мягко. — Я здесь уже двое суток, голова раскалывается. Дело приняло непредсказуемый оборот. Но сейчас… мы больше не в силах что-либо изменить. — Очень мудро, — сказал доктор Уайт. Переведя взгляд на Грейс, я заметил, что она готова была расплакаться. — Хорошо же, — сказала она, — я уйду. Я вверяю вам судьбу моего ребёнка. Я надеюсь только, вы сделаете всё, чтобы с ней ничего не случилось. — И чтобы она завтра не опоздала в школу, — сказала леди Ариста. — Она не должна пропускать занятия. Это вам не Шарлотта. Гвендолин сконфужено посмотрела на бабушку. Видимо она совсем забыла и думать о школе. — Где моя верхняя одежда? — спросила леди Ариста. Мы все в зале хором облегчённо вздохнули. Никто не издал ни звука, но вид у всех был вполне красноречивый. — Миссис Дженкинс обо всём позаботится, леди Ариста, — сказал дядя. — Пойдём, дитя моё, — сказала матери Гвен леди Ариста. Но она всё ещё медлила. — Грейс, — Фальк взял её руку и поднёс к своим губам, — было очень приятно свидеться с тобой после стольких лет. — Не так уж и много лет прошло, — ответила она. — Семнадцать. — Шесть, — сказала она, в голосе её звучали нотки обиды. — Мы виделись на похоронах моего отца. Но ты, вероятно, запамятовал, — она оглянулась и поискала взглядом мистера Джорджа. — Вы проследите за ней? — Миссис Шеферд, могу вас заверить, что здесь Гвендолин в полной безопасности, — сказал мистер Джордж. — Можете на нас положиться. — Мне ничего другого и не остаётся, — она отдёрнула руку от лица Фалька и закинула сумку на плечо. — Могу ли я сказать несколько слов своей дочери с глазу на глаз? Я уже устал от этой "драматической комедии", я даже не знаю, плакать мне или смеяться — Разумеется, — сказал дядя. — Следующая дверь по коридору, там вас никто не потревожит. — Я бы хотела выйти из дома, — сказала она. Дядя удивлённо поднял брови. — Боишься, что мы станем подслушивать? Просверлим глазок в портрете и будем следить за вами? — он засмеялся. — Мне всего лишь нужно сделать пару глотков свежего воздуха, — сказала она. Не знаю почему, но когда они вышли, я наконец смог с облегчением выдохнуть. В зале царила полнейшая тишина, которую нарушало только стучание старинных, больших часов. Все стояли неподвижно, на тех же местах где и были Видимо дядя не выдержал этой давящей тишины.  Так как он вышел из зала, и теперь тишину прерывал и стук его каблуков по мраморному полу, но это продолжалось до тех пор, пока он не скрылся на лестнице, а дверь окончательно не захлопнулась. Я тоже не смог выдержать этой тишины и вышел в коридор.  Подойдя к окну, я увидел как садясь в машину Грейс что-то говорила дочери, а у ворот стоял Фальк. Подойдя к железной решетке, дядя потребовал чтобы Грейс отдала ему ключи и она протянула ему их сквозь кованную решетку забора. Леди Ариста схватила Гвендолин за подбородок и что-то сказала ей, после чего Гвендолин сразу выпрямилась. Мимо меня прошел мистер Джордж и одобряющее похлопав по плечу прошел дальше. Несмотря на все происходящее он продолжал улыбаться, удивительный человек.  Уже когда я заметил, как мистер Джордж взял за руку Гвен и одобряюще ей улыбнулся, я опомнился и прошел обратно в зал дракона. Подойдя к столу, который находился в самом центре зала, я сел за него и начал ждать когда они зайдут сюда. — Сколько всего остаётся за кадром, точно, Гвендолин? — услышал я смеющийся голос мистера Джорджа за дверью. О чем это они интересно? — Можно и так сказать, — уже, когда они открыли дверь, она ответила ему. Она остановилась,  заметив меня.  Наблюдая за ними исподлобья, я заметил, что она была полностью вымотана так же как и дядя и, собственно говоря, я. Но, а мистер Джордж был как всегда свеж и бодр, что не мало удивляло меня. Дядя подтолкнул её вперёд. — Ничего серьёзного, — сказал он. — Любовные связи де Виллеров и Монтроузов к хорошему не приводят. Можно сказать, они изначально обречены на провал. — Я считаю это предостережение абсолютно излишним, дядя, — сказал я и скрестил руки на груди. — Она совершенно не в моём вкусе. - подумав, что они сейчас намекают на меня, произнес я Я явно заметил, как шестеренки в её голове зашевелились, но видимо не придумав достойного ответа она промолчала.