Нью-Йорк, жди нас!

Сара ехала в такси, а Нью-Йорк улыбался ей на прощание ярким солнцем, бликующим в стеклянных фасадах небоскребов. Всю дорогу она прокручивала в голове признание Нила, это отдавало мазохизмом, но она ничего не могла с этим поделать. Казалось кто-то сделал запись и вставил наушники, а теперь прокручивает снова и снова. В аэропорту Джона Кеннеди было как всегда многолюдно. Эллис, в ожидании рейса, сидела в небольшом кафетерии потягивая на удивление вкусный кофе. Наваждение не отпускало. Поэтому Сара прошла в уборную и, наплевав на макияж, несколько раз щедро плеснула себе в лицо холодной водой. Скорее всего, они больше никогда не увидятся, твердила она мысленно, а потом добавляла, что с Кэффри ни в чем нельзя быть уверенной наверняка. Перелет занял семь часов. Эллис изучала бумаги, погружаясь в отчеты и цифры, штудировала личные дела сотрудников, которыми предстояло управлять. К концу полета ей даже удалось подремать пару часов, и голос Нила почти стих в голове. Лондон встретил её мелким дождем. Здесь все разительно отличалось от любимого города: старинные серые здания, пасмурное небо, мощеные улочки, вместо привычных желто-канареечных такси - черные. Но на фоне этой на первый взгляд монотонной серости цветными пятнами выделялись: яркие вывески кафетериев, сувенирных лавок, ресторанов, которые вереницей протянулись по всем центральным улицам, и визитная карточка Лондона – красные телефонные будки и двухъярусные автобусы. Пожалуй, лишь царящее здесь оживление напоминало Нью-Йоркскую суету. Фирма сняла для неё уютную двухэтажную квартиру неподалеку от Сент-Джеймс Парк. У Эллис было пару дней до вступления в новую должность, чем она не применила воспользоваться, бесцельно блуждая по городу и подолгу задерживаясь в уличных кафе. Первое время ей снился Нил и Нью-Йорк, почему-то эти двое стали неразрывно связаны в её воспоминаниях - мужчина и город, обоих она любила, порой от этого становилось тоскливо, но Сара гнала от себя хандру. Она стала предпочитать чай вместо кофе, и ей нравились маленькие сэндвичи с огурцом, которые здесь подавали на ленч в каждом заведении. Постепенно работа захватила её внимание целиком, завертела в стремительном водовороте. Дирижировать филиалом огромной компании оказалось не менее захватывающе, чем разыскивать нечистых на руку воров и прохиндеев, желающих поживиться за счет страховой компании. Так прошло два года. Сара почти смогла выкинуть Кэффри из головы, когда одним зимним вечером в офисе раздался телефонный звонок. - Сара, здравствуй. Это Элизабет Бёрк, помнишь меня? На мгновение Эллис растерялась, а потом возникла догадка, что возможно её помощь нужна Нилу здесь, в Лондоне. Предвкушение нового авантюрного дела мелкими электрическими разрядами запульсировало внутри, заставляя кровь бежать быстрее, вырабатывая адреналин. Вспотевшей ладошкой Сара стиснула трубку мобильного сильнее и возбужденным голосом ответила: - Да, конечно. Как Питер? Как Нил? Им снова нужна моя помощь? На том конце протяжно всхлипнули: - Я решила, что ты должна знать. Нил погиб… Дальше Сара ничего не слышала: последние слова прозвучали словно удар в гонг, по которому стукнули с такой силой, что его вибрация оглушала. Она медленно села и осипшим голосом спросила: - Вы уверены? В том смысле – речь ведь о Ниле, а он всегда умел выкрутиться… - Да, - с сочувствием и слезами в голосе ответила Элизабет. - Питер сам опознал его. - Когда состоятся похороны? – спросила Эллис, не веря до конца в происходящее. - Ты прости, но я только сегодня вспомнила о тебе - его гибель стала для меня настоящим ударом… Похороны были три дня назад. - Ничего, я понимаю… Спасибо, что позвонила, – ответила Сара и сбросила вызов. Телефон выпал из ослабевших рук. К ней заглянула секретарша, но заметив состояние начальницы, тихо вышла и прикрыла за собой дверь. Сара никак не отреагировала, просто смотрела в одну точку, а в голове билась одна мысль: «Этого не может быть! Он и раньше подделывал свою смерть. Он не мог погибнуть! Кто угодно, но только не Нил Кэффри… вот только сам Питер подтвердил его смерть, а он был единственным человеком, которого Нил не смог обмануть». Эллис взяла пару отгулов, чтобы слетать в Нью-Йорк, но провела их дома, заперевшись на все замки и отключив средства связи. В первый день она порывалась заказать билеты, но что ей было делать, когда она туда прилетит? Прийти на его могилу и положить цветы? Готова ли она окончательно смириться и признать смерть Нила реальностью? Ответов на эти вопросы у Сары не было. Рациональная её часть утверждала, что Нил мертв, но вот интуиция или же страх перед еще одной потерей говорили – он жив. Устав бороться с самой собой, Сара достала бутылку вина из бара. Алкоголь спутал мысли и не принес желаемого облегчения, наоборот, отключил сдерживающие барьеры, и все закончилось истерикой. В Нью-Йорк она так и не полетела. Вскоре в Париже возникли неотложные дела. Только врожденная ответственность и самодисциплина заставили Эллис взяться за подготовку. Сбор чемоданов никогда не занимал у нее много времени, благодаря отработанной за годы системе. Сара уже достала сумку и начала паковать вещи, когда ее взгляд задержался на том самом платье, которое было на ней, когда она в последний раз видела Нила. Рука сама потянулась к плечикам, стянула вещь и прижала к лицу, словно она еще могла сохранить запах Кэффри или тепло его объятий. Вдруг что-то брякнуло и покатилось. Машинально заглянув под комод, Сара протянула руку, и кожи коснулся холод гладкого ободка. Она узнала его сразу - это было то самое кольцо, с которым Нил делал ей предложение. Видимо он незаметно сунул его ей в карман во время прощальных объятий. Боль полоснула острым клинком, стало трудно дышать. Ухватившись рукой за дверцу гардеробной, Сара долго пыталась унять спазм, делая глубокие вдохи, в то время как глаза застилали слезы. Их отношения напоминали ей танец канатоходцев, одно неловкое движение и все… она боялась привязываться и быть навязчивой, он осторожничал и не доверял полностью. Слишком много «против» в списке их взаимоотношений, и при всем этом такого взаимопонимания и поддержки Сара не испытывала никогда и ни с кем, кроме Нила. Если бы она осталась, если бы он остановил… Она надела кольцо на безымянный палец - это было глупо, но она ничего не могла с собой поделать. Полюбовалась игрой света на гранях брильянта, в который раз вспомнив предложение Нила, и сняла кольцо. Отыскала подходящую цепочку в шкатулке, и с тех пор оно висело на шее. Год спустя… - Мисс Эллис, - в дверь после короткого стука заглянула Мэри, - тут к вам пришли без записи и просят принять. Мистер Луи Дюбуа. Сара слышала это имя - Дюбуа занимался пиаром начинающих художников, и последние его находки оказались весьма востребованными. Даже стали поговаривать, что он может разглядеть гения с завязанными глазами. - Скажи, что я приму, его, - надевая лучезарную улыбку на лицо, произнесла Сара. Он чем-то напомнил ей Моззи: приземистый, чуть округлившийся, с залысинами. Но в отличие от её прежнего знакомого - стиляга, о чем говорил дорогой костюм, сшитый на заказ, и шейный платок, повязанный на манер щеголей девятнадцатого века. Возможно, он выглядел бы чванливо, но в уголках его губ была едва заметная улыбка, да и в глазах читался лукавый прищур, когда он оценивающе, но не вызывающе разглядывал её. - Здравствуйте, мадмуазель Сара, - с ударением на последний слог произнес Дюбуа. - Доброго дня. Чем могу быть полезной? - ответила она и жестом пригласила присесть. - Недавно я нашел настоящего самородка, - сразу перешел к делу посетитель. - Его выставка в Париже имела колоссальный успех, хотя было выставлено всего десять полотен маслом и чуть более двадцати пастелей. Я предложил ему устроить выставку здесь, в Лондоне, но теперь, когда его каждую картину оценивают в несколько сотен тысяч долларов, нам нужна хорошая охранная система и лучшее страховое агентство. И мой клиент настаивает именно на вашей кандидатуре. - Мы будем рады вам помочь, месье Дюбуа. Предлагаю встретиться нашим юристам завтра, обсудить договор и, если вас устроит цена, то думаю, мы договоримся. - Выставка планируется через несколько месяцев. Я жду последние два полотна, которые Пьер хочет закончить в дополнение к ранее выставлявшимся. Он хотел бы с вами встретиться лично, так сказать, побеседовать с глазу на глаз - вы же знаете этих художников, у них вечно какие-то причуды, - заговорчески подмигнул Дюбуа Саре. - Если диалог будет о работе, то мы всегда идем навстречу нашим клиентам. - Прекрасно. Значит, договорились, завтра я присылаю юристов. Пьер уже прилетел. Полагаю, он сам свяжется с вами - часть картин хранится у него в сейфе, в гостинице. Вам понадобится эксперт, чтобы внести их в каталог по договору. Саре на мгновение показалось, что он чего-то не договаривает. - Знаете, а в живую вы еще прекрасней, - уходя, обронил Дюбуа и, поспешно закрыв за собой дверь, удалился. Эта фраза не давала ей покоя целый день, но потом Эллис решила, что пиарщик видел её фото в какой-нибудь газете. Домой она вернулась после десяти, вымотанная и уставшая, с трудом открыла массивную дверь и проскользнула в парадную. Сара успела подняться лишь на пару ступенек, когда её окрикнула консьержка. - Мисс Эллис, тут заходил посыльный, и я за вас расписалась, - женщина вытащила из-под стойки плоскую картонную коробку размером с немаленькую картину. - Спасибо, а записки не прилагалось? – без особого энтузиазма спросила Сара, представляя, как она потащит эту громадину наверх - лифт был узким, и посылка в него явно не влезет. - Нет, мисс. Уверены, что справитесь одна? А то я могу попросить слесаря помочь… - Справлюсь, - улыбнулась Сара пожилой женщине и, подхватив посылку, отправилась в квартиру на четвертый этаж. Она не спешила открывать коробку, вместо этого приняла душ, налила себе бокал вина. Но каждый раз проходя мимо посылки, не решалась распаковать. Наконец, выпив второй бокал, она затащила коробку в комнату и поставила на софу. Сперва робко, но потом с всевозрастающим энтузиазмом она рвала оберточную бумагу, оголяя раму, а затем и все полотно. Сара не смогла сдержать вскрик - на холсте была она. На кровати Нила, в его белой рубашке, щурясь от утреннего солнца. Каждый штрих, каждая черточка была прорисована нежно и уверенно: мягкая линия губ, рыжина локонов, черные ресницы, отбрасывающие невесомую тень на щеки. Она словно смотрелась в зеркало и вспоминала то утро, тот день, их последний день. Вслед за окатившим ее теплой волной облегчением забурлила злость. В глубине души она никогда не верила, что он погиб - кто угодно, но только не он. И сейчас, глядя на картину, Сара не знала, чего хочет сильнее: придушить его за всю ту боль, что он причинил, или же крепко прижаться к нему, почувствовать его сердцебиение под ладонью и окончательно поверить, что он жив. Из раздумий её вывел стук в дверь - Сара не стала спрашивать, кто там, распахивая ее рывком, и упала в объятия того, кого уже не надеялась когда-либо увидеть. Нил прижимал её к себе нежно, но уверенно. Поглаживал по спине и просто слушал её лепет, прорывающийся сквозь слезы. Спустя пару минут он ощутил удар кулачка в грудь. - Будь ты проклят, Нил Кэффри, за то, что заставил меня пройти через этот ад! - Помнишь, тогда на Эмпайр мы решили, что в другой жизни сможем быть вместе? – вытирая ей слезы, спросил Нил. - Я помню каждое твое слово, каждое. Не смогла бы забыть даже через десятки лет, - выдохнула Сара. - Теперь у меня другая жизнь - я свободен, понимаешь? И теперь мы можем попробовать, если ты все еще хочешь этого… – отведя назад локон и погладив ее по щеке, сказал Кэффри. От этой, казалось бы, мимолетной ласки Сара едва не замурлыкала. - Ты подложил мне кольцо, - полувопросительно произнесла она. - Ну, ты ведь согласилась, и я подумал, что оно должно быть у тебя, - куда-то в макушку ответил Нил, прижимая еще крепче. - Я ношу его, - она показала ободок на цепочке, - не снимая с того момента, как нашла. - Думаю, это да? Сара кивнула, а потом потянулась к его губам, таким до боли родным и знакомым. Только в его объятиях она ощущала себя бесценным произведением искусства, которое попало в руки опытному ценителю. Только он умел так бережно и в то же время собственнически изучать и прикасаться к её телу. Под его губами, прокладывающими дорожку от уголка губ до пульсирующей жилки на шее, казалось, сосредотачивались все нервные окончания. В одно мгновение Сара ощущала себя мягкой податливой глиной в руках умелого скульптора, а в следующее уже была ведущей, ловко ускользая от его ласк, намерено распаляя игрой в кошки-мышки. Он целовал её так, словно был дегустатором и пробовал самое дорогое вино, смакуя, наслаждаясь каждой каплей. Она же жадно набрасывалась на него, будто бы боясь, что он исчезнет в любое мгновение, как это часто случалось в её снах. Сумасшедший коктейль из страсти и радости, боли и страха, нежности и несдержанности - они пили его вдвоем, и он пьянил сильнее любого алкоголя. Утром она отменила все свои встречи, сутки они не выходили из квартиры и не могли насытиться друг другом. Нил рассказал, как подстроил свою смерть, и чем потом занимался все это время: сперва участвовал в разработке новой охранной системы Лувра, потом провел месяц в Италии, где кисть и краски настойчиво просились в руки, вернулся в Париж и показал несколько набросков знакомым экспертам. Они вывели его на Луи, а уже тот убедил его заняться живописью всерьез, организовав выставку. - А как ты жила все это время? - Я работала, много работала. И думала о тебе. Все эти четыре года, ты не покидал мои мысли. Выставка прошла успешно. Они прожили еще пару лет в Лондоне, и Сара стала замечать, что Нил заскучал. Он все чаще стал рисовать по памяти виды их любимого города - на обрывках салфеток или же в альбомах. Эллис сама соскучилась по Большому яблоку, она по-своему любила Лондон, но временами хотелось пройтись по Центральному парку в жаркий июльский полдень, потягивая ледяную коллу и заедая хот-догом. Еще хотелось самого солнца, и не два часа в день. Они решили поужинать в ресторане, и Сара слегка опоздала. Когда она вошла в зал, Нил уже ждал её, потягивая вино, задумчиво блуждая взглядом по интерьеру. Она нарочно выбрала этот ресторан: он напоминал ей Нью-Йоркский «Per Se», где они часто обедали. - У меня для тебя подарок, - сообщила Сара, едва они сделали заказ. - Какой же? - с энтузиазмом отозвался Кэффри. - Я стала замечать, что ты скучаешь по Нью-Йорку. Может, вернемся? – накрыв его руку своей, тихо спросила Сара. Она очень нервничала: Нил не любил игру за его спиной, но ей так хотелось его порадовать. - Как ты себе это представляешь? Для всех я умер. Теперь я Пьер Керони – художник. А там я вновь буду бывшим преступником Нилом Кэффри. Сара достала из сумочки пухлый конверт бумаг и протянула Нилу. - Вот, это прислал Питер. У тебя полная амнистия Нил - они же подписали договор, а ты выполнил свою часть сделки. Ты можешь вернуться хоть сейчас. Питер даже обещал помочь с ходатайством в суд об аннулировании твоей смерти. Он сейчас на хорошем счету в бюро и сказал, что проволочек почти не будет. Эллис видела сомнение в его лице и в то же время дикое желание согласится на очередную авантюру. Какой бы призрачной ни казалась заветная мечта - Нил Кэффри всегда готов был сыграть ва-банк - за это Сара его и любила. - Как же твоя работа? – серьезно спросил Кэффри. - Я поговорила с начальством - они дали добро на мой перевод, и вообще, думаю, за столько лет я заработала отпуск. - Значит, ты все уже продумала? – с укоризной спросил Нил. Он видел её волнение, но ему хотелось продлить игру. - У тебя всегда есть выбор, - быстро сказала Сара. - Мы можем остаться здесь, и… я больше никогда об этом не заговорю, если ты так захочешь, - предложила она, при этом ей показалось, что уголок губ Кэффри на мгновение дернулся вверх. - Ну, тогда по всему выходит, что я правильно сделал, забронировав два билета на завтра? – невозмутимо поинтересовался Нил. - Ты! Да как ты?.. - с возмущением в голосе воскликнула Эллис, а потом, взглянув на его обворожительную улыбку, смягчилась. - Бёрк, да? - Неужели ты думаешь, что я не связался бы с Питером? Мне просто нужно было убедиться, что ты тоже хочешь вернуться, а не, скажем, домик в Вэсчестере, - многозначительно изрек Кэффри. Эллис не нашлась, что ответить - Нил вновь удивил её, как умел удивлять только он. На следующий день они сидели в креслах бизнес-класса, и в иллюминатор светило солнце. Сара положила голову на плечо Кэффри и, сплетя их пальцы, произнесла: - Домика в Вэсчестере у нас может и не будет, но вот Конни или Конор через семь месяцев обязательно появится, - поглаживая еще плоский животик улыбнулась Сара, в этот раз наблюдая за явно шокированным лицом Нила. Поцеловав её, он потянулся к цепочке на шее и, сняв кольцо, надел его на безымянный палец Сары. Заботливо укрытая пледом, Эллис почти задремала, когда услышала его шепот: «Нью-Йорк, жди нас!».