Ворон

Темнота. И только дерево в пустыне тени. На ветке слышен гнусный крик. И крик идет все дальше по степи, увязшей в полной тьме. Одинокий и жестокий, Ворон смотрит черными глазами в ту гладь, где раньше был оазис. Где чистая прозрачная вода лилась в жемчужный пруд, где пение птиц услышать чтоб, съезжались Бароны, и заставлял дивиться всех людей Оазис, откуда столько света и добра среди кромешной тьмы. Но Ворон знал, где будет скрыт подвох. Предвестник смерти и потерь сидит на ветке и лицезреет суматоху средь обмана глаз. Своим коварным взором он видел, что творится средь людей, он был старый Ворон, видел многое за век и понимал намного больше, чем сборище наивных богатеев и бедняг. На Чудо, которое раскрылось вдруг, и стало на потеху всем, кому не лень, съезжались люди, смотря на белое пятно среди чумы заразной. Вокруг дерева того не было просвета, все что видел черный страж - это только слепящий яркий свет. Родился он наивнее ребенка, птенец в гнезде, не зная мира, свой радостный полет представил, будто грешника прощает Бог за совершенные деянья. И видел свет......В тот самый день погас навек, и перья стали чернее ночи, стал видеть он, что не хотел бы в жизнь видеть, среди всех этих радостных речей, подтекст кровавый вдруг, и понял в день тот для себя, что нет добра и правды чище ничего, все смазано ложью до костей людских, и хвастовство губило целые народы, за словом люди не следят, одним лишь словом!!! способны люди убивать. Полилась вся правда внутрь, испытали чувства гнусной неприязни к себе же сами, когда обманывать стали отражение своё. И тогда родился - Ворон, страж тех врат, некогда где была пустота, а теперь заполняла всех людей лишь темнота. Из птенца он вырос, увидел многое и был измотан, лишь мог он наблюдать за происходящим. И каркать обезображенным временем голосом зловещим, избранных предупреждая о надвигающейся опасности. Съехались глупые и наивные существа в это место, а Ворон каркал, слышали крик его те, кто только был достоин, но никто не обращал внимания на голос старой птицы. Шум шагов пронесся мимо, человек в лохмотьях, оперевшись на трость дряхлым телом, грустным взглядом посмотрел, опустил взгляд вниз и произнес: Они не услышат помощи твоей, их не спасти, они слепы, не как я, но по-другому. Подняв глаза наверх, устремил как лист бумаги взгляд глубокий свой, встретились они с чернотой вороньих очей. Лишь посмотрев в них, он понял, что пришлось пережить и увидеть несуществующему глазу. Даже мертвый не может найти дорогу в свой заслуженный покой, бродит, помогая людям, кому можно выбраться из ямы этой, кому можно будет руку дряхлую подать, в случае беды, в случае человеческой слепоты. Ворон лишь сильнее закричал, а бедняга зашаркал дальше, улыбнувшись, и, поклонившись, удалился прочь, за спиной унося скрипку своей поломанной души...... Еще сильней почернели Ворона глаза, крики прекратились вдруг, чувство пламенем прожгло одежду, мокрую от крови. Ведь он любил людей, чистых сердцем и душой, а там ушло немало их... Ведь не осталось правды в мире лжи. Полилась река невиданных глупцов, и протекала около дерева она, напоминая старому Ворону о поражении своем, красный цвет разнообразил черноту обыденных дней, а вкус золы стоял изо дня в день, предавая этому месту больше гиблости и скуки. Лишь луна, которой он гордился, которая была спутницей всю жизнь его, и только лишь она поддерживала свет в его душе, ее сияние освещало перья, забрызганные кровью и чернотой людской. Ночной житель все больше поражался глупости человечьей, и жадности бесовской, столько их хотело такой же оазис, а оказалось это все ложью черной, проказной. Не увидели подвоха и утонули в собственной крови. Дни стали темнее, чем раньше, тени бродили-искали потерянные в мире души, а Ворон сидел и наблюдал за ними. Кричал он каждый день, предупреждая тех, кто приближался к месту гиблому опять. Река лилась, пустота воронья углублялась, проедая все дальше и дальше и идя к жизни забвенной. Наполнялись кости мраком, мир исчезал в сером унынии, сил больше не было сдерживать тьму, клюв закрывался, глаза тускнели, и прокатился смех разрядом, голос восторжествовал о победе своей, хозяин мест этих гиблых был только в радости великой, ведь тот, кто мешал работе его, тот, кто мешал забирать души его, будет погребен под собственным же домом, будет гореть годами в печи, будет смотреть на гибель свою, переживать всю ту же боль, что испытывал он прежде, будет казнить, и, помилование возможно, смерть пришла за жизнью его.... И столько проблем, лишь в жизни одной, такой незначительной, малой, однако, но столько он спас, что года не хватит перечислить всех тех, кому накричать он успел. И вот он упал, как птенец из гнезда, вот он лежит на земле омертвелой, глаза закрывались, и видел он свет, средь тьмы и порока нашел он уют, душа почернела, и стал он как ночь, но помощь его избавляла от греха, счастье, которое сохранить получилось, все это сверху видели снова и снова, даруя надежду. Вспыхнул он черным огнем, и пепел остался, дым уж прошел, из пепла торчит клюв небольшой, как Феникс он вновь возвращался, чтобы людей предупредить о черноте этих мест. Будет он жить и вечно помогать, и которая из жизней будет страдать, которая будет светом среди темноты, но огонь его веры вороньей в людей, в их сладостные речи и правду порой будет жить и умирать с каждым ненасытным и лживым днем....