Невеста на заказ

Две недели спустя POV Нацу Четыре дня назад меня выписали из больницы. Ох, наконец-то я дома… Уже просто не мог находится в той больнице. Родители не дождались моей выписки и уехали назад в Америку, так как в компании у отца возникли какие-то серьезные проблемы, которые требовали неотложных решений. Я  даже немного рад этому, ведь избавился от чрезмерной заботы своей мамы, которая точно бы осталась со мной в городе, пока не убедилась бы, что я совершенно здоров. Мама никогда не оставляет отца одного, тем более, когда у него какие-то трудности. Но она все равно звонит мне по четыре раз в день, чтобы спросить: все ли лекарства я принял и хорошо ли покушал. Мама также звонила и Грею, которого, по его рассказу, очень долго упрашивала навещать меня каждый день. Даже то, что Грей приходил ко мне каждый день на несколько часов, подолгу разговаривал со мной, играл в приставку, не отвлекало от мыслей о Люси. Я постоянно думаю о ней. Пытаюсь воссоздать её образ в мельчайших деталях в своей памяти. Я очень сильно скучаю по этой блондинке. Мне снова хочется услышать её голос, который нежно произносит моё имя; услышать её искренний и беззаботный смех, слушая который невольно начинаешь смеяться сам; увидеть её карие глаза, светящиеся от счастья; почувствовать вкус её губ. Почему я не могу выбросить её из головы? Почему так часто думаю о ней? Неужели я и правда влюбился? Но что мне делать с этими чувствами теперь, когда она уехала? Я понимаю, что больше, возможно, никогда не увижу Люси. Понимаю, что мне нужно вернуться к своей прежней жизни. Но при одних лишь воспоминаниях о ней я чувствую совершенное безразличие к моему прошлому образу жизни: к алкоголю, походам по клубам, к связям на одну ночь. Мне становится даже жалко себя. Ведь вместо того, чтобы пойти учиться, затем найти работу, стать полезным кому-то человеком, я тратил деньги на клубы и девушек, выпивал много алкоголя, совершенно не думая о том, как моё поведение сказывается на родителях и что они чувствуют. Грей похоже заметил моё странное поведение и один раз прямо спросил, все ли со мной хорошо и почему я такой задумчивый и молчаливый в последние дни. Я не очень хотел рассказывать ему о том, что чувствую и что происходит в моей голове, потому что ещё сам до конца не разобрался. Поэтому сослался на то, что не оправился еще после больницы. Друг похоже поверил мне и больше не заводил подобные разговоры. Мама тоже во время нашего вчерашнего разговора поинтересовалась, почему у меня такой грустный голос. Я же ответил, что ей просто показалось, и у меня все хорошо. Она предложила приехать к ним с папой в Америку на некоторое время, чтобы отдохнуть. Я пообещал подумать. Когда Грей пришёл ко мне сегодня днём, я рассказал ему о предложении моих родителей. — Мне кажется, что ты должен поехать, — отпив из белой кружки кофе, ответил друг. Мы решили выпить по чашке горячего напитка и поговорить. — Тебе нужно сменить обстановку. На тебя смотреть уже больно! Целыми днями сидишь дома и никуда не выходишь! Даже в клуб со мной не пошёл вчера… Кстати, очень зря. — У меня нет настроения сейчас ходить по клубам, — нахмурившись, отозвался я. — Конечно нет! Ты ведь целыми днями думаешь о Хартфилии. Скажешь: я не прав? Все таки он понял. Я не сомневался в том, что Грей рано или поздно обо всём догадается. Поэтому я лишь кивнул в ответ. — Ну ты же понимаешь, что ваши пути разошлись? Ты больше не увидишь Люси. Поэтому может стоит забыть о ней? И вообще: тот Нацу, которого я знал, никогда  так не убивался из-за девушки. Кстати,  поездка к родителям поможет тебе забыть о ней. Отдохнешь там, отвлечешься, может быть даже красивую девушку встретишь и хорошо с ней время проведешь… — Не знаю, — пожал я плечами. — Может быть ты и прав… — Я всегда прав, — самоуверенно сказал Фулбастер, после улыбнулся. Иногда его самоуверенность просто бесит. — Ладно, мне пора. У нас с Джувией свидание. Грей встал из-за стола и направился к полочке с обувью. Я пошёл следом. — Так у вас снова все хорошо? — в то время, пока друг надевал кроссовки, поинтересовался я. — Просто в последнее время вы то расстаётесь, то снова сходитесь. — Вроде как да, — выпрямившись, ответил тот. — Я рад за вас. Вы очень красивая пара. — Нацу, ты становишься слишком сентиментальным, — усмехнулся друг, на что я лишь закатил глаза и поспешил ответить: — Иди уже, а-то если опаздаешь, тебе наступит конец от рук собственной девушки. — Если ты все-таки собирёшься в Штаты, дай мне знать, — уже стоя в дверях, попросил Фулбастер. — Чтобы я знал, что мои уговоры подействовали. — Обязательно. Я долго думал над словами Грея. Может быть он прав? Может мне стоит отвлечься от мыслей о Люси и вовсе забыть её? Наверное, мне стоит сменить обстановку. Если я поеду в Америку, то не только перестану думать о Хартфилии, на что я очень сильно надеюсь, но и проведу время с родителями. Они будут очень счастливы, ведь в последнее время мы не очень часто виделись. В любом случае, я ничего не теряю. Значит, решено: улетаю в Америку. Сразу же после того, как всё было решено, я сел за компьютер, чтобы заказать билет на поезд до Крокуса и на самолет из Крокуса в Лос-Анджелес, где сейчас живут мои родители. Я очень сильно надеялся, что  куплю билеты на ближайшее время, чтобы поскорее улететь. И о, чудо! Оказался один билет на поезд на восемь часов утра и билет на самолёт на десять на завтра. Это значит, что в Лос-Анджелес я прилечу завтра ночью, где-то в одиннадцать-двенадцать часов. Я быстренько зарезервировал билеты, а затем позвонил маме, чтобы обрадовать её. То, как она была счастлива, не передать словами. Потом позвонил Грею и всё рассказал ему. Следующим утром я встал пораньше, чтобы успеть позавтракать и проверить чемодан, который собрал вчера вечером. Ровно в семь сорок я уже стоял на перроне вокзала, ожидая свой поезд. До него оставалось ещё двадцать минут. Мне позвонила мама, чтобы узнать, не передумал ли я. Разговаривая с ней, решил присесть на скамейку, стоящую неподалёку. Но только я сделал шаг по направлению к ней, как почувствовал, что в меня кто-то врезался. От неожиданности я даже выронил телефон из рук, который упал на землю и разбился. — Простите, пожалуйста, я не хотела, — услышал я голос девушки, а затем увидел, как она присела на корточки передо мной и принялась поднимать с земли батарею, крышку от моего телефона и собственно сам аппарат. Её голос показался мне до боли знакомым, а ещё у неё были светлые волосы, цвета спелой пшеницы. Я почувствовал, как бешено стало стучать в груди сердце. Меня охватило непонятное волнение, отчего у меня даже ладони вспотели. Девушка тем временем, выпрямившись, протянула мне все части телефона, и я, взяв их в руки, внимательно посмотрел на неё. Секунду я просто беспрерывно рассматривал её удивленное лицо, замерев на месте, а потом охрипшим от волнения голосом прошептал: — Люси…