Comatose

*** Клэри пила приготовленный Джейсом кофе, полностью погрузившись в анализ своих чувств и мыслей. То, что она испытала несколько минут назад, когда блондин напросился разделить с ней завтрак, было очень странно. Ей как будто нравилось быть с ним рядом. Подобные чувства в ней вызывал только Люк. — Могу я тебя спросить о кое-чем? — голос Джейса вывел её из задумчивости. Девушка удивленно вскинула бровь. Он хочет поговорить? Что вообще это значит? Что…С ней никто никогда не разговаривал. Да она и не стремилась к этому, виртуозно избегая любых контактов за последние двадцать лет своей жизни. Что вообще делать? Очевидно, Эрондейл пытается подружится с ней, и… Клэри не была уверена, что это хорошая идея, но тем не менее ответила, отставив чашку в сторону: — Спрашивай. — У тебя есть хобби? Глаза девушки Клэри широко раскрылись. — Что ты имеешь ввиду? — Ну, — Джейс чуть поддался вперед, так что его руки едва не касались её рук. — Что ты любишь делать, если не охотишься? Моргенштерн чуть склонила голову набок, и прищурилась, разглядывая веселые огоньки в его глазах. — Я не понимаю вопроса, — «говоря» это, она случайно задела прядь его волос и тут же одернула руку. — Да ладно тебе, мне просто любопытно. Я, к примеру, люблю играть на рояле. Клэри тут же перевела взгляд на его пальцы. Музыкальные, как говорят. Она снова взглянула ему в глаза: — Иногда я рисую. Люк говорит, что у меня прекрасно получается. Моя мама была художницей, наверное, от неё передалось, — опустив руки, она отвела взгляд и потянулась за еще одним тостом. Есть не хотелось, но этот разговор выбивал её из колеи. Но Джейс не хотел отступать. Откинувшись на спинку стула, он сделал глоток кофе, и спросил: — Покажешь свои рисунки? Девушка вскинула голову. — Зачем? — на её лице застыло изумление. — Потому, что я хочу их увидеть, — Эрондейл широко улыбнулся. Клэри впала в ступор. Что вообще происходит? И какого лешего она до сих пор с ним общается? Пора было заканчивать этот цирк. — У Люка наверняка что-то осталось, — она встала из-за стола. — Если он их не сжег. Я не рисовала с тех пор, как ушла, — поставив чашку в раковину, Моргенштерн быстро ушла. Закрывшись в своей комнате, Клэри попыталась привести расшатавшиеся нервы в порядок, но ничего не получалось. Ей было необходимо… Схватив рюкзачок, она взяла немного наличных и поспешила уйти из Института. К счастью, никто ей не встретился, и она благополучно вышла на улицу. Какой-то вновь проснувшийся инстинкт заставил её отправится в ближайший магазин, где продавались художественные принадлежности. Она не понимала, почему вдруг желание взять в руки кисть стало таким..жгучим, непреодолимым… Выбрав все необходимое, Клэри направилась к кассе. — С вас восемьдесят пять долларов. Она полезла в карман, чтобы достать стодолларовую купюру, когда неожиданно услышала грохот: кассир, оказавшийся оборотнем, уронила ключ от кассы, когда заметила руны на её руке. Моргенштерн протянула ей деньги и стала ждать, пока её рассчитают. Забрав покупки, охотница вышла на шумную улицу. Руки прямо-таки чесались начать работу… *** — Что тут произошло? — спросил Люк. — Я видел Клэри… Джейс поставил банку с клубничным джемом обратно в холодильник. — Да ничего особенного. Мы просто вместе позавтракали. Мужчина сузил глаза. — Ты пытаешься подкатить к моей дочери? — Думаешь, я не в её вкусе? — изогнул бровь Джейс. Люк рассмеялся. — Правда, не знаю, что ты задумал, но не останавливайся. Кажется, ты единственный можешь расшевелить её. Эрондейл продолжил убирать со стола, чуть улыбнувшись. — Надеюсь, мой план сработает. Клэри уселась на полу посреди комнаты, разложив краски и ватман. Полностью погрузившись в процесс, девушка не обращала ни на что внимания. Она ощущала только мягкость бумаги, запах масляных красок, необычайную легкость, какую она давно не испытывала. Постепенно неясные кляксы стали вырисовываться в картину. Капелька пота скатилась с её лба, оставив мокрый след на бумаге, но девушка не остановилась. Ей овладело вдохновение, и прошло несколько часов, прежде чем она решила, что картина закончена. Устало проведя рукой по лбу, Моргенштерн оставила там красный след. Впрочем, она даже не заметила этого, уставившись на результат своей работы. Клэри застыла, чувствуя, как сердце разрывается от боли. С холста на неё смотрело поместье Моргенштернов, тот самый дом, где двадцать лет назад погибли её родители. Охотница задрожала, опустив взгляд на свои руки, испачканные в красной краске. Губы открылись в безмолвном крике, когда перед глазами предстали болезненные воспоминания. Испачканные в крови родителей ладошки, пропитавшаяся ей ткань платьица. И холод…, сковавший её. «Нет! Мама!!! Папа!» — хотелось ей кричать. Отползя на несколько шагов, Клэри потеряла связь с реальностью. Она снова была там, в своем худшем кошмаре.