Lands of confusion

— У каждого есть история... Диана Сеттерфилд. Тринадцатая сказка.

Дом Поттеров в Годриковой Впадине был красив, многие считали его мрачным из-за серого тусклого кирпича, тёмной кованой оградки и заросшей виноградом передней стены дома. Страшней всего был памятник героям Первой Магической войны — Джеймсу и Лили Поттер. Холодные, словно запертые во времени, они походили на страдальцев, по сути которыми и являлись. Вековой памятник стоял прямо у входа в небольшое поместье, и многие, кто проходил мимо дома, неуклюже отводили глаза и удивлённо восклицали, а зачем он тут. Преимущественно — это были маглы, которые недавно переехали в столь тихий городок, или даже не слишком образованные волшебники, которые были настолько молоды, что совсем не помнили, кто это жил тут и погиб столько лет назад. Гарри Поттер, что являлся хозяином дома, на это только огорчённо хмурил лоб, но ничего не говорил, всё же лучше незнания, чем та сладкая слава, которая сыпалась на него все годы, что он жил в магическом мире. Лили помнила, что в детстве очень боялась этого памятника. Во-первых, он был очень жуткий и от него веяло таким ужасом и чем-то холодным, что прямо не по себе становилось. А если услышишь историю Лили и Джеймса... Во-вторых, Джейми — старший брат, как-то проболтался, что этот дом построен на месте старой усадьбы Поттеров, где злодей Волдеморт собственно и убил их бабушку и дедушку. А ещё напугал её тем, что комната, где нашли тело Лили Поттер, расположена примерно там, где сейчас находится комната самой Лили Луны. Лили тогда так разревелась, а Джейми наказали. Но потом и вправду выяснилось, что расположение комнат совпадает. Поэтому Лили-Лу любила проводить время в неугомонной Норе — до того момента с озером и Розой — и пропахшей солью Ракушке, или с Альбусом у Малфоев. Лили на всю жизнь запомнила, как огорчался отец, когда Лили отнекиваясь, быстрей бежала собирать чемоданы, чтобы убежать из дома. Его зелёные глаза, такие же как у неё, наполнялись таким горем, будто все проблемы мира лежали на его плечах. А ведь на самом деле лежали, потому что он тогда возглавлял ДМП. И сейчас, стоя на мокром тёмном тротуаре у поместья Поттеров, Лили пыталась вспомнить, когда последний раз нормально навещала отца и мать. Её забеги на три минуты спросить живы ли они всё ещё — не котировались. Отец жутко злился на это, мать просто кидала на неё пустой взгляд и говорила, что пусть делает, что хочет. Даже Джейми смотрел на неё протестующе, хотя сам по жизни был прямодушен и всегда говорил всё открыто. Альбус же появлялся в доме столь же редко, как и Лили, будучи занят на стажировке в отделе Тайн. Лили иногда думала, что их оттуда вообще не выпускают. Лили вздохнула. И прикоснувшись к холодной и мокрой после дождя калитке, одним быстрым движением открыла её, ступив на каменную брусчатку. Обычно яркие фиалки и кустарные розы, что ярким пятном цвели по краям, сейчас пожухли от нескончаемого дождя и чего-то грустного, что тяжёлым смогом витало в воздухе. Лили помнила, что такая печальная картина, когда мама перестала ухаживать за цветами, сложилась после того, как погиб Хьюго, что был её любимчиком после, естественно, Альбуса. Добродушный и так похожий на Джинни, сын Гермионы и Рона Уизли часто к ним наведывался. — Юная госпожа что-то хотела? — раздался скрипучий, гнусавый голос рядом с ней. Кикимер, покачиваясь, весь в морщинах и уже полностью без волос, стоял перед ней в старой Блэковской наволочке и скалил зубы. Он был «семейным» эльфом Поттеров вот уже тринадцать лет, с тех пор как десятилетняя Лили уговорила отца забрать его с Гриммо, где тот потихоньку сходил с ума. Эльф не то чтобы был рад, но и жаловался редко, зато Лили любил и даже бросил на неё радостный взгляд, когда та сказала, что скоро выйдет замуж за Скорпа. Джейми часто говорил, что тот уже давно съехал с катушек, и Лили иногда была с ним согласна. Ещё неизвестно, как он уже столько лет живёт на этом свете. — Эм, да, Кикимер, родители дома? — замявшись, спросила она. А ведь они вполне возможно могли сейчас быть в Норе, ведь праздник никто не отменял, и они могли остаться там переночевать. Солнце ещё только готовилось показаться, и на улице летала сладкая предрассветная дымка. Кикимер невозмутимо ответил, хотя Лили видела, как дернулось в презрительную гримасу его лицо. — Да, неблагодарный крестник отщепенца почётной хозяйки Вальбурги вместе со своей женой в доме. Как и весь остальной сброд. И испарился. Лили, на лице которой играло удивление, осторожно приоткрыла дверь в поместье. Несмотря на то, что на часах было пять утра, и если она правильно поняла, весь праздник перенесён сюда, дома было подозрительно тихо. Лили сняла туфли и повесила на крючок аврорскую мантию. Лили только что вернулась из Бристоля, где советовалась со специалистами по поводу умершей, и писала всю ночь отчёт о экспертизе. Он, кстати, был неутешительным. Наркотиков и алкоголя в теле было столько, что озадаченные колдомедики даже высказали предположение, что миссис Забини умерла в случае отравления и передозировки. Лили прошла дальше в дом, стараясь не шуметь. В первой по коридору комнате ей сразу же встретились Фред с Роксаной, что мирно спали на диванчике, рядом с ними их родители. Эта комната всегда числилась за семьей Джорджа Уизли. Лили тихонько прикрыла дверь, чтобы никто их не разбудил. Раздался противный скрип, и Лили притаилась. Она видела, как завозилась Роксана, её курчавые, кофейного цвета волосы торчали во все стороны, кожа была ещё темнее в ночном свете. Она открыла сначала один глаз, а потом другой, зевнула и вцепилась сонным взглядом в Лили. Лили уже хотела уйти, как та пробормотала. — О, Ли... тебя, кажется, Вик искала, — Рокси снова зевнула и уснула. Лили Луна прикрыла дверь. Плевать ей, что Виктуар её искала, с того самого момента с озером Лили с ней мало общалась и не горела сказать и слова этой дряни. А Рокси всегда была на побегушках у идеальной Виктуар, впрочем как и выскочка Люси, как и сестра-стерва Доминик. Лили помнила, как они часто вместе устраивали что-то вроде «элитного общества». Собирались все вместе, читали книги, обсуждали парней и всякие сплетни, Вик учила их этикету, как ей рассказывала Рокси. Лили, конечно же, в этом «клубе» не была. Нет, она хотела, но её никто не приглашал. Отшучивались тем, что Лили мала и ничего не поймёт, и вообще такой дикарке, как Лили, тут не место. Поэтому Лили-Лу много времени проводила с Хьюго и Джейми. Лили пошла дальше. Остальные комнаты занимала только тётя Флёр, как поняла по плотно закрытой двери и запаху духов Лили. Все остальные комнаты были пусты. А в гостиной, окружённой перламутровой стеной заглушающих чар, сидела Молли. Скукожившаяся, с наброшенным на плечи пледом и ярко-рыжими волосами, она походила на вечного страдальца. Её опустошённые голубые глаза смотрели в одну точку, где-то там, в другом мире, что Лили не видела. Лили помнила, что Люси как-то обмолвилась, что её старшая сестра беременна от какого-то француза, которого она толком и не знает, да и он ещё и старше её лет на десять. «Залетела» — как язвительно хихикала Люси. Бабушка Молли тогда орала как резаная. Знаете что, на самом деле золотая семья ПоттерУизли полна горестей и разочарований. — Привет, Молли. Почему тут сидишь? — отозвалась Лили, подходя к ней ближе. Молли подняла глаза, посмотрела на неё совсем без интереса и пожала плечами. — Позору семьи там не место, — горько произнесла она. Лили тяжело вздохнула. Молли вообще была депрессивной девушкой, хотя её возраст уже близился к тридцатке. Лили опустила взгляд, а потом снова подняла. Она не хотела сейчас читать ей лекции, о том, что никто так не считает (хотя прекрасно знала, что бабушка могла прямо так заявить). Поттер просто кинула на неё разочарованный взгляд. — Знаешь, Молли. Позором семьи можно считать себя только после того, как сама примешь себя. Хоть раз в жизни зауважай себя. А мысленно добавила, что если бы Лили Луна себя не уважала, то давно бы числилась самым настоящим «позором семьи». Молли хмыкнула, что-то тихо пробормотала про дурость Лили и подняла на неё плаксивые, голубоватые глаза. Её лицо выражало холодную печаль. — Если хочешь знать, я пыталась. Только вот устала постоянно биться об стену, когда-нибудь ты это поймёшь, Лил, — высказалась Уизли и встав, одним взмахом палочки убрала все запретные чары с двери в столовую. Белая деревянная дверь с бронзовой ручкой в виде льва бесшумно открылась. Сразу же послышался шум и гам, вразумительный голос Альбуса, гневный бабушки и таинственный тёти Флёр. Очевидно, спорили о чём-то важном. Молли, не смотря на неё, вошла. Лили слышала, как разом все замолкли, и только бабушка Молли что-то громко зашептала. Лили стояла за дверью, хотя прекрасно знала, что надо бы войти, ведь Молли точно сказала, что Поттер пришла. Но странное опустошение навалилось так внезапно, что стало тяжело дышать. Убийство, скачки от города к городу, печальные глаза Молли, воспоминания, что должны были быть навсегда погребены под пеплом мыслей — всё это вылезло наружу и давило, давило, аж фиолетовые пятна начали появляться в глазах. Лили вздохнула. Она здесь только для того, чтобы отдать папку с документами Тедди. На этом всё. Войти-отдать-уйти. Это же легко — твердила Лили сама себе. Так, для успокоения. Но руки всё равно дрожали. Некстати в голову лезли всякие мысли, когда Лили взялась за ручку двери, в детстве вместе с Альбусом она смотрела магловский сериал про Шерлока Холмса — новую версию, заметно отличавшуюся от книжек, которые Ал любил. Но сериал, пусть и немного сумбурный, нравился им. Альбус фанател от Ватсона, и даже выпросил у отца собственный ноутбук и всё порывался завести собственный волшебный блог, а Лили, хмурившись, наблюдала за Шерлоком, его скрытностью и социопатностью, тем, как он разговаривал с черепом, и думала. И сейчас Поттер поняла, что чем-то она на него и похожа. Когда-то Лили тоже выбрала затворничество вместо общения, тоже подолгу разговаривала сама с собой, и стала ненавидеть собственную семью. Тогда это было легко, сейчас сложно. Лили Луна Поттер дернула ручку и вошла. Руки крепко вцепились в толстенькую папку. Глаза искали только цель, собственно зачем она сюда пришла. Чем быстрее, чем лучше, — как-то говорила её подруга Лианна Нотт. Тедди сидел в обнимку с Виктуар у окна, в футе от самой Лили, и смотрел на неё серьёзными карими глазами. Его волосы приняли взбалмошный бирюзовый цвет. Лили отвыкла его видеть таким, потому что на работе он всегда был серьёзным, не позволял себе ни единой причины для насмешки, всегда был идеальным, таким же как Вик. Они подходят друг другу, флегматично подумала Лили. — Всем доброе утро, — сдержанно произнесла она. — Сестрёнка, ты наконец-то появилась дома! Должно быть, Малфоевская берлога совсем надоела! — воскликнул Джеймс, подрываясь с места и крепко обнимая Лили. Тихо, чтобы никто не слышал, он шепнул ей на ухо: — Папа скучал. Мы все скучали. У Лили запершило в горле. Она закусила губу, и старалась поднять уголки губ, но получалась только какая-то мёртвая улыбка. — Я тоже, — выдавила она и отстранилась. Джеймс отошёл, не отводя от неё серьёзного взгляда. Лили краешком глаза огляделась на других: Альбус сидел в обнимку с дочкой Маркуса Флинта — Делией вроде — и скромно ей улыбался, но зелёные глаза радостно горели. Мама, оторвавшись от «Ведьмополитена», посмотрела на неё ничего не выражающим взглядом и продолжила снова читать без сомнения важную статью. Папа, наоборот, был рад её появлению. Он крепко обнял дочь, тихо сообщая с намёком на укор, что она могла бы и почаще приходить. Лили кивала, но сама прекрасно знала, что нет. Дедушка, еще сильнее поседевший, улыбался ей беззубой улыбкой с дальнего кресла. Бабушка смотрела на неё, как и когда-то смотрела на Хьюго. Хороша, но не лучше других. Дядя Перси с Биллом и тётей Анджи улыбнулись и кивнули головами, они любили Лили, ну как любят люди домашнего котика или другого питомца. Но Лили долго не хотела оставаться под этими изучающими взглядами, словно она была слишком интересной инфузорией туфелькой, и просто направилась к Тедди, сжимая холодную папку. Тедди смерил её безразличным взглядом, но Лили могла поклясться, что на секунду заметила в глубине его карих глаз облегчение. Но что к чему? — подумать она не успела. Или не хотела. — Что выявила экспертиза? — спросил он, нахально поглаживая белокурые волосы Вик. Все его кошачьи движения, пластика, кривая улыбка и дьявольский блеск в глазах — дразнили, призывали сделать что-то, чего Лили совершенно не могла понять. Поттер усилием воли сохранила каменное выражение лица, хотя внутри всё пылало и рвалось наружу. Да и острый взгляд Виктуар не особо располагал к действиям. — Содержание алкоголя в крови 1,5 промилле, сильное отравление наркотиками, в том числе дезоформином, что с учётом хрупкого телосложения миссис Забини могло привести к смерти. Соммерсби так и считает, что некое депрессивное состояние Персефоны в последние дни, переизбыток данных веществ повлёк к смерти, — заученно, безэмоционально отрапортовала девушка, сзади кто-то хмыкнул, и Лили Луна скосила глаза, чтобы посмотреть на этого «умника». Дядя Рон всегда ненавидел слизеринцев и им подобных, поэтому более милосердной реакции от него и не ждали. А Лили почему-то было больно. Перед глазами всё ещё стояло лицо Корделии, её заплаканные глаза и судорожно сжатые кулаки, гневный взгляд тёмных глаз и поблёскивающий золотом аврорский значок, обещающий, что убийца пройдёт все круги ада, как только будет пойман. Что ж, её можно понять. Тедди задумчиво взлохматил волосы — они сразу же приобрели родной, карамельный оттенок — и перевёл на неё решительный взгляд. Лили заметила, что руку от Вик он убрал, чему та была весьма недовольна. — Но что думаешь ты? Лили передёрнула плечами, будто это был самый тупой вопрос, что ей задавали. — Её убили, и это факт. И возможно, накачали перед смертью лошадиной дозой алкоголя, чтобы можно было всё списать на него. Ты и без меня видел ту надпись — это не наркотический бред. Персефону Паркинсон-Забини убили, и это факт. Другой вопрос, как, кто и зачем. С каждым словом Тедди кивал, как бы подтверждая свои собственные доводы. — Да наверняка это кто-то из их змеиной компашки, — пренебрежительно выплюнул дядя Рон, опираясь на спинку стула. В его руке уже был стакан с соком, а в другой вилка. Лили посмотрела в окно, солнце взошло. Видимо для дяди это означает завтрак. — Кому понадобилось убивать работника Гринготтса? Я её курировал, она наглая девчонка, но никому ничего не сделала, — прервал её дядя Билл с другого конца стола, обнимавший свою жену. Лили слышала их, но не вслушивалась. Всё внимание было сосредоточено на задумчивом лице Тедди, этот его взгляд говорил, что он близок к разгадке или по крайней мере у него уже есть идеи. Лили нравились сложные дела, а Тедди нравилось их решать. Он встретился с ней взглядом, и Лили приподняла уголки губ. Несомненно, намечалось что-то интересное. — Ты уже разговаривала с её мужем и сыном? — серьёзно спросил Тедди, сканируя её своим задумчиво-увлекательным взглядом, будто проверял на детекторе лжи. Лили, что уже привыкла к таким взглядам, только отрицательно помотала головой, помня о том, что это не её работа — во-первых, Соммерсби уже сделала доклад — во-вторых, а в-третьих, она помнила, что Тедди не любит, когда допрос важных свидетелей идёт без него. И подкалывает на этом бесхребетных стажёров. Но Лили-то уже три года там работает, а знает Тедди, на секундочку, всю жизнь. — Нет, Эрик уже подготовил отчёт, но, по его словам, и тот, и другой отказались с ним разговаривать, а у нас нет никаких бумаг, чтобы допрашивать главу Министерства Финансов и его сына. Тедди скорчился, будто от зубной боли, и поднялся. Вик недовольно фыркнула, разгладила подол белоснежного платья, будто там на самом деле были какие-то пылинки. Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось. Но тут раздался бодрый голос тёти Одри — жены Перси. Черненькая, статная, без единой морщинки на смуглом лице она походила на эксцентричных звёзд магловского кино. Маглорождённой она кстати и была. Именно от неё Люси переняла свой счастливый и высокомерный характер. — Вы уже уходите? — её тонкие брови поднялись в замешательстве. — Но ведь мы ещё главного не обсудили, тем более Лили полезно нас послушать. Она и так появляется в отчем доме с той же периодичностью, что и Чарли. Одри Уизли любила вставить шпильку в колёса, особенно она недолюбливала Тедди, но и заодно и Лили, поэтому это и было их общей чертой. Поэтому их грустная, нетерпеливая улыбка не была чем-то сверхволшебным. Просто, чтобы вы правильно понимали, Тедди редко одаривал её счастливой улыбкой, а если — так ехидной, насмешливой. — Да, — добавил Джеймс, — война войной, а семья на первом месте. — Хм, Джейми, мы правда спешим, мистер Забини говорил... — подала голос Лили, но была перебита громким и властным Розы. Рыжеволосая, кудрявая, с вечно довольной улыбкой, она изрядно бесила Лили. Особенно, когда сказала, что Лили их повела к тому чертовому озеру. — Так когда дата свадьбы? Лили похолодела. На секунду, она подумала, что спрашивают её о свадьбе со Скорпиусом. А ведь они никому ещё даже не сообщали. А потом поняла, что все взгляды направлены не на неё, а на Тедди, и мигом успокоилась. Ну, если это можно так назвать. Тедди этот вопрос нисколько не смутил, его глаза всё так же оставались пустыми, а фальшивая улыбка горела на губах. Он нервно засунул руки в карманы, многие бы просто приняли за невинный жест, но Лили-то помнила, как любит курить Тедди, и что именно в карманах у него всегда пачка сигарет. Поттер часто ловила его в Хогсмите за старым, полуразрушенными домами, где он вместе со своим другом Полом Эндарсом курил тонкие сигареты, выдыхая клубы белёсого дыма, а девчонки бегали к ним, будто они были самыми крутыми. Лилины гриффиндорцы над этим только смеялись, поскольку вполне позволяли себе курить и пить огневиски прямо в гостиной, декана Невилла никто не боялся. А Лили, смотря на это безобразное стадо, думала, что надо было слушать шляпу, и ползти в Слизерин к Альбусу. Но предрассудки! — Мы с Виктуар назначили на 1 августа, ровно через неделю, — произнёс он, а у Лили запершило в горле. Она отказывалась верить, что её начальник, тот самый метаморф Тедди Люпин, что смешил её в детстве и водил в походы по лесам, решил связать себя с Уизли навеки. Конечно, все уже давно считали их парой, ещё с того момента, как Тедди и Вик познакомились и крепко сдружились. Они ведь, чёрт возьми, идеально подходили друг другу! «Идеально». Какое же всё-таки противное слово. Лили обернулась посмотреть на Вик, та улыбалась своими бледно-розовыми губами, а глаза горели дьявольским огнём. Девушка вздохнула, стоило только пожалеть Люпина, никто не заслуживал такой гарпии под боком. — А как насчёт тебя, Лили? — начала Люси с хитрой улыбкой. Лили поняла: вот она, её месть. — Дэвис по секрету рассказала, что у тебя и Скорпиуса планируется помолвка. Правда, или Дэвис совсем уже умом поехала? Это даже был не вопрос, Люси прекрасно знала ответ, просто хотела повыпендриваться и поиздеваться, а ещё первой донести эту новость до семьи. Что ж, браво, Люси! Лили скривилась, когда родственники перевели на неё удивлённые глаза, точно чайные блюдца, и раскрыли рты. «Как же это, свадьба с сыном Пожирателя Смерти! Немыслимое дело!», так и видела она в их глазах. Но хуже всего был бешеный, горящий злобой взгляд Тедди. Его превосходные волосы цвета дуба приобрели чёрный, тёмный оттенок, а кожа побелела. Глаза так и говорили, что он глубоко разочарован и зол, и ещё что-то было в его глазах такое, что не поддавалось скептическому уму Поттер. Что-то странное, выворачивающее наизнанку. Лили прикусила губу. И не отрывала глаз от Тедди. И так же сипло ответила, а на душе разрасталась противная горечь. — Да, через месяц. Совсем уже скоро я стану новой миссис Малфой. Тишина. Неловкая. Густая, точно испорченное зелье. И до ужаса больная. А потом был резкий голос Тедди. Он отвернулся от неё, медленно стал натягивать черные аврорские перчатки, будто они были важнее Лили, и весь его вид выражал злость. Яростную, ничем не прикрытую. Лили даже испугалась и одновременно удивилась. Почему? Почему после стольких лет пренебрежения и подколок он так сильно обратил на неё внимание. Лили очень долго думала, что он ненавидит её, недолюбливает за что-то, но за что — понять не могла. А теперь... Определённо, этот день Лили пометит красным крестом в календаре как неудачный. — Замечательно, — его цинизму мог позавидовать даже профессор Снейп, что так недолюбливал её, — думаю, вы будете счастливы. Счастливы! Что ж, Лили горько усмехнулась. Она будет на это надеяться. Перед уходом, Лили Луна Поттер положила перед ошарашенным отцом небольшой изысканный конверт, оплетенный кружевом и волшебной нитью. Инициалы L&S блестели ярким серебром. Этот конверт грел её карман весь чертов день, и теперь, отдав приглашения на свадьбу, ей больше ничего не надо делать. Только сказать заветное «да» и спокойно вздохнуть. А Тедди пусть идёт к Мерлину. Определённо.