***
Профессора МакГонагалл в кабинете не оказалось, и разъяренная преподавательница бросилась в учительскую гостиную, грохоча каблуками. Да как он смел, этот дерзкий щенок, относиться к ней с таким пренебрежением? Она , прежде всего, его учитель. Профессионал. А кто он? Настоящий аристократ, получивший надлежащее воспитание, не станет кичиться своим положением. Настоящий аристократ понимает, как недостойны такие выпады, особенно против того, кто всего добился сам. Умом Роланда понимала, что Джеймс всего лишь избалованный мальчишка, которым всегда восторгались просто за то, что он единственный наследник древнего рода, но ее собственная гордость не позволяла ей не злиться на него. Конечно, пятьдесят баллов, снятые с Гриффиндора «за неподобающее обращение с преподавателем» принесли ей мрачное удовлетворение, но этого было не достаточно. Она едва не оторвала ручку, открывая дверь в учительскую гостиную, а, войдя, чуть не сбила с ног стоявшего с той стороны. Тот с удивительной грацией отскочил от с грохотом распахнувшейся двери и позволил влетевшей чемпионке убедиться лично в том, что главы дома Гриффиндор здесь так же не видать. Резко развернувшись к нему, Роланда открыла было рот, чтобы не слишком вежливо осведомиться, где же ее искать и, возможно, заметить, что стоять в дверях — дурной тон, но запнулась, не вымолвив и слова, так как осознала, что перед ней карлик. Мужчина был ростом ей примерно по грудь и короткие ноги его были слегка кривоваты. Девушке тут же стало стыдно и она неловко потупилась. — Извините, — смутившись пробормотала она. — Вы в порядке? — поинтересовался он, закрывая дверь. У него был очень красивый голос — низкий и бархатистый. Ролли окинула его более внимательным взглядом. Карлик обладал крючковатым, как у гоблина, носом, пышной блестящей шевелюрой иссиня-черного цвета и такими же шикарными усами и кустистыми бровями. Одет он был в старомодный фиолетовый жилет с часами на золотой цепочке, рубашку с шелковым шейным платком и отглаженные темные шерстяные брюки. Мужчина улыбнулся, и это вышло у него так обаятельно, что Роланда моментально расслабилась и даже слегка покраснела. Невозможно чувствовать себя не в своей тарелке рядом с тем, кто так очаровательно улыбается. — Да так, — сказала она, — проблемы с учениками. — Понимаю, — ухмыльнулся он, подкручивая усы. — Филлиус Флитвик, — представился он, протягивая ей крепкую квадратную ладонь. — Преподаватель Чар и глава дома Ревенкло. — Роланда Хуч, — улыбнулась девушка, пожимая ему руку. — Тренер по полетам. — Очень приятно, — кивнул Флитвик и, окинув ее взглядом, заметил: — а вы краше, чем на колдографиях. — Спасибо, — смущенно потупилась она. — Вы куда-то спешили? — напомнил профессор. — Ээ… да, — кивнула она. — Я искала профессора МакГонагалл. Ее ученики ведут себя вопиюще невоспитанно. Флитвик бархатисто рассмеялся. — Позвольте угадать — Джеймс Поттер? — Как вы узнали? — Не думаете же вы, что оказались первой, кому он нахамил? У него и его дружков есть школьное прозвище Мародеры. Как вы считаете, почему? — А. — Мальчик известен своими выходками. Советую вам просто успокоиться и попытаться найти к нему свой подход. — Да, но оскорбление преподавателя… — Поверьте, — с нажимом произнес глава дома Ревенкло, — разговор с профессором МакГонагалл не возымеет никакого результата. Разве только Джеймс станет еще более невыносим. Я пробовал. — И что же мне делать? — вздохнула Ролли, присаживаясь на подлокотник кресла. Что-то подсказывало, что при Флитвике можно пренебрегать этикетом в столь жесткой форме. — Боюсь, это вам придется решать самой, — сказал он. — Но главное — никогда не играйте по его правилам. — Легко сказать… — вздохнула она. — Не переживайте, — ободряюще улыбнулся Флитвик, — все проходят через подобное в начале преподавательской карьеры. Ролли невесело усмехнулась. Не переживать — как же! Чертова школа с ее чертовыми учениками. — Как вам, возможно, известно, — сказал он, — я так же являюсь главой хорового клуба Хогвартса. Так вот, в прошлом году Джеймс придумал новую забаву — подливать моим ребятам зелье, заставлявшее их фальшивить гораздо больше, чем обычно. — И что вы сделали? — спросила Ролли. Флитвик ухмыльнулся, подкручивая усы, и в глазах его заплясали искорки. — Ничего особенного, — ответил он. — Просто устроил обязательный для посещения двухчасовой концерт, на котором хоровой клуб не издал ни единого чистого звука, — лучезарно улыбнулся профессор. — Вы, кстати, заходите к нам как-нибудь. У нас весело.***
После разговора с Флитвиком Роланде полегчало. Сказалось ли то, что он единственный из персонала отнесся к ней, как человек к человеку, или же то, что она наконец-то выплеснула хоть каплю негатива, накопленного за десять дней, проведенных в школе, но в итоге, покидая учительскую гостиную, она почувствовала себя гораздо лучше. Ее новое жилье было… обыкновенным. Ничего интересного. Некое подобие кабинета с письменным столом, стоящим напротив входа, диваном, несколькими стульями и стеллажом для книг у стены. В противоположной от входа стене, как раз за столом, находилась дверь, которая вела в спальню. Довольно просторное помещение, обустроенное «простенько, но со вкусом»: широкая кровать под серебристо-синим балдахином, зеркало в полный рост, платяной шкаф и парочка кресел у камина. Громко тикающие часы на каминной полке, да журнальный столик из темного дерева. Вот и вся спальня. За годы спортивной карьеры Ролли привыкла к номерам отелей и съемным комнатам. Она не была сентиментальной. Все, что она привезла с собой в Хогвартс, уместилось в небольшом чемодане, на который не пришлось даже накладывать заклинание невидимого расширения. Единственным, что всегда путешествовало с ней, была костяная фигурка шахматного короля, которую она нашла на чердаке родного поместья лет в восемь и с тех пор считала своим персональным талисманом. Фигурка была так стара, что практически не разговаривала, а только сверлила всех презрительным взглядом. Ролли называла фигурку Королем Бернардом Неотразимчиком или же попросту стариком Бенни. В ее новой комнате он поселился рядом с непомерно громкими часами. Не сказать, чтобы такое соседство очень его обрадовало. Преподавательница пересмотрела годовую программу первого и второго курсов, заполнила журнал и критически оглядела свой кабинет. Почему-то сейчас эта комната показалась ей поразительно пустой и бездушной. Она совершенно не располагала к тому, чтобы жить здесь. Даже в учительской гостиной и то было приятнее. Ролли нахмурилась и встала из-за стола. Чтобы узнать время, ей пришлось вернуться в спальню. Столь же пустую. Согласно местным часам, сейчас было всего лишь двадцать минут восьмого. Девушка вдруг подумала, что не помешало бы приобрести небольшие часики на цепочке, как у МакГонагалл. Чтобы хоть как-то отвлечься, она шагнула к книжному стеллажу. Он так и остался полупустым. Ролли привезла с собой всего лишь стопку журналов «Квиддич сегодня», учебник по нумерологической философии древнего Китая, за который у нее никогда не хватало времени взяться, околонаучный трактат Д. Дж. Пейли «Куда на самом деле девается то, что растворяется в воздухе?» и какой-то дамский романчик с совершенно непритязательным названием «Пламя любви», невесть каким образом оказавшийся в ее чемодане. Помимо этого, в шкафу стояло еще несколько книг, видимо оставленных ее предшественником. Среди них нашелся зачитанный до дыр экземпляр «Квиддича с древности до наших дней», какой был и у нее когда-то и даже парочка знакомых ей томов о технике сидения на метле, рационе спортсмена и правилам ежедневной практики, хотя по большей части это были совершенно неизвестные ей книги, от одного вида которых клонило в сон. Ролли с некоторым удивлением осознала, что за те годы, что проработала в большом спорте, она совсем перестала читать. Возвращаясь домой после ежедневных шестичасовых тренировок, ее сил хватало лишь на то, чтобы повалиться в кресло и полистать какой-нибудь легкий журнальчик. Сейчас же, когда у нее появилось совершенно непозволительное количество свободного времени, девушка чувствовала острую необходимость чем-нибудь его занять. Она бы даже хотела почитать, но только что? Ничего из привезенных с собой книг ей читать не хотелось, а из представленного на полках — и подавно. Правда, историю квиддича она все же полистала, но и так знала ее наизусть, так что это совершенно не подходило. Задумчиво побарабанив пальцами по полкам, Ролли решила, что в библиотеку она еще успеет.***
Роланда много слышала о хогвартской библиотеке. В основном то, что здесь можно найти совершенно разные книги: от научных трактатов до маггловских книжонок, состоящих из одних только неподвижных картинок. И все же, библиотека превзошла все ее ожидания. Сразу при входе располагался читальный зал с парой десятков небольших круглых столиков. Напротив двери, у дальней стены, находилась высокая стойка, за которой стояла библиотекарь, худая женщина с волосами цвета красного дерева. На ее длинном бледном носу сидели овальные очки, а на плечи была накинута дорогая шаль из тонкого коричневого кружева. Правее читального зала начинались шкафы с книгами — огромные стеллажи вдоль стен, от пола до потолка (а потолки в библиотеке были футах в двадцати от пола), к которым были прислонены длинные приставные лестницы. Несколько секций, рассортированных по тематикам, и даже отдельная запретная секция, где, по слухам, хранятся самые древние и дорогие талмуды. В воздухе едва ощутимо пахло книжной пылью и какими-то травами. Ролли вдруг подумалось, что приедь она в Хогвартс в одиннадцать лет, как все нормальные люди и попади в эту библиотеку, вероятно, больше никуда бы не ушла. И не было бы никогда у Стоунхейвенских сорок желтоглазой чемпионки, что летает, как птица. Быть может, рыженькая Ролли никогда бы и на метлу не села. Только и сидела бы, уткнувшись в книгу. Может, стала бы профессором. Только настоящим — докторскую бы защитив. Хотя теперь-то кто скажет… Она задумчиво побродила между рядами шкафов под пристальным взглядом библиотекаря, полистала какую-то книгу, взятую наугад, но так и не сумев на ней сосредоточиться, поставила ее на место и вернулась в читальный зал. — Ищите что-то конкретное? — окликнула ее библиотекарь. Роланда подняла голову и приблизилась к ней. — Да… честно говоря, сама не знаю… — неуверенно протянула она. Та склонила голову набок и окинула ее пристальным взглядом. — Вы ведь новенькая, верно? Роланда Хуч… преподаватель полетов? Девушка кивнула. — Ирма Пинс, приятно познакомиться. — Взаимно. — Итак, что вы искали? — спросила мисс Пинс. — Да… — неловко пробормотала Ролли, — просто что-нибудь… такое… — Хорошо, — медленно кивнула женщина. — Давайте, попробуем по-другому… что у вас сейчас происходит в жизни? Чемпионка задумалась. И, мысленно перебрав свои переживания и события последних дней, честно ответила: — Да чушь какая-то! Ирма чуть усмехнулась и кивнула. — Подождите минутку. Я, кажется, знаю, что вам нужно. И, с этими словами, она скрылась в недрах библиотеки. Через минуту она вернулась с довольно большой, но тонкой книгой в тканевой обложке. — Вы хотите взять с собой, или почитать здесь? — Думаю, здесь. Ирма кивнула и протянула ей книгу. Ее обложка была серо-голубого цвета с переплетенными на ней ветвями терновника. Названия не было. Ролли уселась за столик у окна, и углубилась в чтение. Это была сказка. Очень добрая, и вместе с тем, немного печальная. Она была похожа на сон — пока Роланда читала, она будто жила в ней. Но, едва дошла до последней страницы и захлопнула книгу, то, с удивлением обнаружила, что не помнит ничего, кроме того, что речь там шла о северном ветре, да еще, кажется, о соловье, поющем в ветвях терновника. И все же, книга оставила в ней какое-то теплое и светлое чувство, ощущение невероятного спокойствия. Будто что-то изменилось в самой девушке за время, что она читала. Перечитывать сразу эту прекрасную вещь ей не хотелось, и Роланда, посидев немного и разглядывая в прострации обложку, вернула ее Ирме, горячо поблагодарив. История о ветре и соловье пришлась очень кстати, успокоив ее нервы и прояснив разум. Она прогнала странный страх и не дававшее ей весь день покоя воспоминание о том, как именно рыженькая заучка Ролли превратилась в желтоглазую чемпионку Роланду.